Земля Павшего - Исьемини Виктор - Страница 35

Офицер стражи окинул взглядом беглецов, отметил закопченный плащ Джегеда и кровь на лице растрепанной Иниги. Вероятно, он решил, что нет смысла задерживать перепуганных людей, среди которых женщина и подросток – тем более что в порту все еще громыхало и поднимались новые дымные столбы. Выходило, что эти – не участники заварухи.

Когда четверка с Разбойником в поводу удалялась к центру города, скакавший последним Годвин услышал, что начальник распорядился: вызвать подкрепление и отправить часть караула на пристань...

Ближе к центральной площади Джегед свернул в переулок, чтобы перевести дух. Здесь, вдали от грохота и дыма, спешка могла показаться подозрительной. Должно быть, казнь все еще продолжалась, людей на улицах оказалось немного. Вероятно, разошлись те, кому надоело, да, быть может, самые впечатлительные. Хотя последнее вряд ли. В таких городах, как Пенова, народ привычен к подобным зрелищам. Кому претит картина отправления правосудия – тот вовсе не ходит на площадь в такие дни.

– Мне кто-нибудь объяснит, что вы устроили в порту? – снова начал Годвин. – Неудача, я верно догадываюсь?

– Как сказать, – вздохнул Джегед. – Кое-что мы узнали. Теперь нам лучше покинуть Пенову.

– Всегда, если без меня, заканчивается неудачей, – наставительно молвил Годвин. – Так что у вас стряслось?

– Мы прихватили парня, – объяснил Джегед, – но он отказался отвечать.

– А что такое Абенетмор? – Мороган, как всегда, не остался в стороне и тоже встрял в разговор.

– Скорее всего это ничего не означает. Теперь я думаю, что это слово – «замок». Оно заключает заклинание, вплетенное в цепочку на шее. Когда парень в желтом сказал «Абенетмор», цепочка стала быстро сокращаться и душить его. Понимаешь, Годвин? Он решил убить себя, лишь бы не отвечать. Мы кинулись размыкать цепочку, это оказалось непросто... втроем кое-как пересилили, но прозевали появление толстяка. Это он шум устроил, а мы удрали.

– И теперь он гонится за нами? – осторожно спросил Годвин. – Говорите уж все...

– Надеюсь, что нашего бегства он не видел, – ответил Джегед, – а количество обгорелых трупов моряков его удовлетворит. Ему должно было показаться, что эта барка нарочно встала так, чтобы устроить засаду. Теперь, если он не перебил весь экипаж, оставшихся возьмут в оборот, а нас никто не видел. Я так и планировал.

– Джегед, – снова подал голос Мороган, – а ведь ты подставил моряков? И человек в желтом из-за нас удавился.

– И что с того? – Маг пожал плечами.

– Тебе не жаль?

– Мне жаль, что молодец в желтом не назвал мне имя хозяина. Его бы я все равно прикончил, он мой враг. Остальных убил не я.

– Однако из-за тебя! Тебя не будет мучить совесть?

– Мороган, прекрати, – отрезала Инига. – Или забыл, как собирался убить меня? Может, хоть теперь определишься, на чьей ты стороне?

– Я не думал...

– Послушай меня, парень, – отрезал Джегед, – послушай, уясни сейчас и больше не начинай подобного разговора. Тот, кто убил Каспера, затеял эту историю. Все остальные смерти – последствия убийства моего брата. Я делаю только то, что должен делать. Ты тоже, и Инига. И Годвин, поскольку он мой друг и не может остаться в стороне. Все! Не спорь! Все смерти – вина того, кто начал... А теперь – за мной, мы покидаем Пенову.

Джегед отвернулся от парнишки, который собирался затеять диспут. Позади Годвин терпеливо объяснял:

– Представь себе, ты видишь, как некто бросает с горы маленький камешек. Этот камешек сдвигает другие, те – еще и еще... И вот с горы сходит лавина и убивает твоего брата, потом еще кого-то... много людей. Если ты не найдешь того, кто бросил маленький камень, он сможет сделать это снова – так что рано или поздно обрушит камни тебе на голову.

– Годвин, но я не о том!..

– О том, парень. Просто постарайся понять. Что ты сделаешь с таким уродом, когда поймаешь? Убьешь его за то, что он бросил маленький камень? Убьешь за один-единственный маленький камень? Малюсенький? Или за последствия? Это я о парнишке в светлом плаще. Он, может, и ни при чем в этой истории, но свои маленькие камешки кидает, не сомневайся.

– А моряки?

– А моряков убили не мы. Их засыпало лавиной. Мы найдем того, кто бросил первый камень. Пойми. Того, кто бросил самый-самый первый камешек.

Когда четверка покидала Пенову, уже вечерело. Джегед был недоволен, в такое время путники обычно стремятся в город, под защиту стен и под кров постоялых дворов – так что уезжающие могут показаться подозрительными. Но, Павший милостив, стража не обратила на всадников внимания. Должно быть, новости о происшествии в порту еще не достигли северных ворот, во всяком случае, разговоры встречных и попутчиков, какие маг расслышал по дороге, касались казни – оказывается, злодей Эйзель не продержался трех часов. Толпа была недовольна, в растяпу палача даже швыряли камнями... и судья распорядился доставить из тюрьмы еще парочку осужденных. Эти были приговорены к наказанию кнутом, одному двадцать ударов, другому – двадцать пять. Раздосадованный палач сорвал злость на этих двоих, бил сильно, и тот, что получил двадцатку, скончался на помосте. А тот, которому досталось больше, сдюжил – во всяком случае, тюремный маг-знахарь заверил, что в камеру его доставят живым. Этот курьез вызвал смех толпы и кое-как примирил зрителей с преждевременной кончиной душегуба Эйзеля.

Слушая разговоры пешеходов и возчиков, Мороган морщился – он считал, что здешний народ слишком очерствел душой и погряз в злобе... Когда путники удалились от города, он поделился своими соображениями с Годвином. Тот лишь пожал плечами:

– А чего ты хотел, парень? Это земля Павшего! На все воля Его.

Мороган промолчал, что случалось с говорливым пареньком нечасто. Возможно, он просто устал. Инига тоже выглядела неважно, поэтому Джегед решил остановиться на ночлег в первом же попавшемся странноприимном заведении. Им с Годвином было не привыкать к тяжелым переходам и приключениям, наподобие сегодняшнего, но следовало позаботиться о спутниках.

Постоялый двор встретился лишь в часе езды от Пеновы. Это и понятно, какой смысл открывать заведение в двух шагах от большого города? Проезжие всегда хотят добраться до места, если уж осталось немного. Вот если видят, что засветло не поспевают в город, тогда заедут на огонек. Огонек и впрямь горел. Несмотря на поздний час, окошки приветливо светили, приглашая запоздалых путников остановиться на ночлег.

Беглецы въехали во двор. Из здания выглянул молодой крепкий парень, осмотрел приезжих и, вероятно, остался доволен. Достаточно приветливо буркнул: «Добро пожаловать!» – и даже помог завести лошадей в стойла. Джегед вручил парню несколько медяков и велел позаботиться о животных.

Четверка вошла в зал – там было людно, десятка полтора мужчин сидели за столами, потягивали пиво. Когда пришельцы вступили в помещение, разговоры смолкли, все уставились на новых гостей. Джегед отправился к стойке переговорить с хозяином, Инига устало присела за стол, пригладила растрепавшиеся волосы и облизнула прокушенную губу – наверное, побаливало. Годвин с Мороганом расположились напротив.

Из-за соседнего столика поднялся мужчина с короткой бородкой, украшенной пивной пеной, и встал над девушкой. Его приятели, трое плечистых молодцов, с ухмылками наблюдали.

– Красотка, как тебя звать? – ласково обратился к Иниге бородатый. – Идем со мной, я тебя в обиду не дам. А то эти, я гляжу, тебя обижают, вон – губку разбили. Идем, а?

– Пошел прочь, – дружелюбным тоном предложил Годвин.

Инига была раздосадована, утомлена и пребывала в скверном настроении, так что ей оказалось далеко до обходительности воина. Девушка взмахнула рукавом – заклинание, заготовленное для матросов в порту, еще не утратило силы. Бородатый захрипел, хватаясь за шею. От ладони Иниги к его горлу тянулась радужная ниточка. Дружки нахала поднялись – они не сообразили, что произошло, однако были готовы вступиться за приятеля. Мороган тоже вскочил, а Годвин уже перемахнул через стол и выхватил меч. Инига резко взмахнула кистью – магическое свечение погасло, бородач опустился на колени, затряс головой, он натужно харкал и кашлял, роняя на пол пивную пену и слюну.