Озеро наслаждений - Частейн Сандра - Страница 64
- Предыдущая
- 64/74
- Следующая
– Костюмы для последней сцены готовы?
Порция сопротивлялась плану Даниэля вывести весь состав исполнителей на сцену для финальной песни. Пьеса мистера Шекспира обещала великое торжество, означающее женитьбу Себастьяна на белокурой Оливии и объяснение в любви герцога к Виоле. Но сцена только подразумевалась, о ней рассказывал шут в финальной песне радости. Даниэль настаивал, чтобы весь состав надел свои самые богатые костюмы и драгоценности и стоял сзади шута. По окончании песни шута они в полных костюмах разойдутся среди гостей.
– О да, Порция. Я не могу ждать, чтобы увидеть твое платье. Платье темно-красное с черным, прошитое золотыми нитками. Ты будешь выглядеть потрясающе, как люди герцога, – добавила Фаина.
– Мы с Эдвардом идем гулять к отелю. Декорации изумительные, – весело щебетала Фаина. – Везде цветы. А лампы покрыты маленькими фонариками, которые дают сотню разных цветов. Даниэль одел музыкантов дворовыми шутами, путешествующими бардами и менестрелями. Я поняла, что отель снабжает гостей костюмами. Ах, Порция, я никогда не была так счастлива!
Фаина покружилась по комнате, обнимая руками воображаемого партнера, ее счастье, светящееся в глазах, видно было всем. Порция заставила себя улыбнуться, боясь дать волю непрошенным слезам.
Заметив просящий взгляд Порции, Фаина остановилась и взяла сестру за руку:
– Ах, Порция, моя вторая половина, мне так жаль, что ты страдаешь. Скажи мне, что я могу сделать.
– Никто ничего не может сделать, Фаина. Даниэль Логан – моя проблема, и я должна решать ее.
– Порция, я действительно не понимаю, почему он проблема. Каждому ясно, что он без ума от тебя. И я знаю, что ты чувствуешь к нему. Почему тебе так трудно любить?
– Я не умею любить, Фаина. Я не такая, как ты. Я никогда не позволю мужчине контролировать меня. Я знаю себя. Даниэль скоро устанет от моего неподатливого характера. Пребывание в роли моего мужа настолько опротивеет ему, что он найдет кого-нибудь еще, а я не смогу вынести, если он бросит меня.
– Как тебе тяжело, сестра. Я не оставлю тебя. И папа тоже. Мы всегда будем с тобой рядом. Так же как Даниэль всегда будет любить тебя, если твоя любовь – правда.
– Но я никогда не буду тем, чего хочет Даниэль.
– Я думаю, что ты как раз и есть то, чего хочет Даниэль. Любому видно, что вы с Даниэлем похожи. Вы оба неподатливы, упрямы и полны внутреннего возбуждения, которым светитесь, когда вы вместе.
Голос Фаины зазвучал с мягкой убедительностью:
– Давай обсудим ситуацию логически. Даниэль дожил до своих тридцати и не женился. Почему?
– Потому что это было ему не нужно, я полагаю.
– Точно. Так что если он один, то потому, что не встретил такую женщину, без которой не может жить. Тем не менее, сразу как увидел тебя, он понял, что ты будешь его невестой.
– Это было необходимо ему для дела.
– Возможно, но ты видела когда-нибудь, чтобы он пытался заняться делом или чтобы говорил об окончании соглашения?
– Нет, пока… – мысли Порции вернулись к ожерелью в комоде.
Какие планы вынашивал вор, она не понимала.
– Так вот что я хочу сказать тебе, Порция. Ты увлекла его исполнением договора. Вы были восхитительные, и тебе совсем нетрудно будет повернуть его к себе. Просто вы оба слишком неподатливы.
– Вот и леди Эвелина сказала то же самое. Наверное, так и есть. Но может быть, эта жизнь, которую он ведет, испугает меня. Хорошо бы узнать свой правильный путь.
– Порция, когда время придет, ты узнаешь и сделаешь все правильно. Ты всегда знаешь, что лучше для нас всех. Теперь ты должна понять, что лучше для тебя. Между прочим, как ты собираешься готовиться к празднеству "Двенадцатой ночи"? Даниэль снял для нас комнату в отеле, чтобы она была костюмерной.
Еще раз Даниэль и Фаина сделали необходимые приготовления, которые даже не приходили в голову Порции. Она была слишком обескуражена своими чувствами к Даниэлю.
– Ты знаешь, что "Двенадцатая ночь" была отдельной часть празднества Рождества, – раздраженно сказала Порция и последовала за сестрой в коридор. – Сейчас середина лета, и нам следовало ставить "Бурю".
– Прекрасно, это почти то же самое, что совсем недавно сказал Даниэль, только он решил, что мы должны ставить "Укрощение строптивой".
– Ты уверен в этом?
– Это, может быть, единственная вещь, в которой я уверен, Ян. С того времени, как ты сообщил мне, что будет Голд, меня одолевали сомнения. Вдруг я не гожусь для этой работы. Может быть, мое лезвие притупилось, и меня ведут по аллеям сада.
– Ведут по аллеям сада, прекрасно, – согласился Ян, чуть улыбаясь, – но это делает не грабитель. Ты сейчас собираешься взять с собой ожерелье?
– Да. Я не хочу, чтобы Порция знала об этом, пока не оденется для последней сцены. Тогда она не откажется надеть его.
– Ты не боишься потерять ожерелье?
– Да, риск есть. Но, может быть, потеря драгоценности – меньшая опасность, чем потерять Порцию, если я не получу этого вора. Пока грабитель не пойман, я не могу строить никаких планов.
– Понятно. Теперь слишком поздно отступать. Ты хорошо расставил ловушку. Все, что мы должны делать, это держать себя начеку. Между прочим, я должен кое-что показать тебе. Мне нужен совет.
– Да? – Даниэль заставил себя изобразить должное внимание к маленькой коробке, которую держал Ян. Что это за вещь?
– Ну, это не одна вещь, а две. Я не могу решить, какое кольцо подойдет Виктории, и хотел узнать твое мнение. То, которое я не выберу, я могу вернуть.
Ян открыл маленькую коробку, обнаружив в ней два еще меньших футляра. В первое кольцо был вставлен бриллиант, большой, как горошина, сверкающий как одна из электрических ламп на потолке над головой. Второй камень, рубин, вставленный в тяжелое золото, был менее сверкающим, и Даниэль сразу увидел, что оно не годится Виктории. Рубин был предназначен Порции. Он подходил к ожерелью, как будто их делали в комплекте.
Не сознавая, что делает, он взял рубиновое кольцо и смотрел на него с ошеломленным сосредоточением. Кольцо означает обручение. Но он никогда даже не думал покупать его для Порции. Кольцо – это обязательство. Оно сталкивает реальность и иллюзию. Когда он ощупал гладкую поверхность, он знал, что кольцо предназначено для маленькой руки Порции.
– Я вижу, что ты очарован рубином, – сказал Ян сухо. – Я все время думал, что бриллиант больше подходит Виктории.
– Да. Да, ты прав, бриллиант – правильный выбор для Виктории, Ян. Рубин требует, чтобы его надевала женщина другого типа, женщина огня.
– Когда я смотрю в твои глаза, создается впечатление, что ты знаешь такую женщину.
– Да. И я должен найти путь, чтобы предъявить притязание на нее. Ян, что мне делать? Я влюблен в маленькую злючку, а она не хочет меня знать. Она как ледяные горы Клондайка, постоянно соблазнительные и недостижимые. Вот так, – он помолчал, потом ударил себя по голове. – Почему ты не видел этого?
– Что? Что ты хочешь делать? В этом нет ни малейшего смысла, Даниэль.
– Я увезу ее на Аляску, дальше от театра и ее долга, дальше от притворства, дальше от такой жизни, где каждый изображает из себя то, чего на самом деле не представляет. Я хочу жениться на Порции и провести остаток жизни с ней. Теперь я знаю, зачем я купил землю в дикой местности. Это было для нас двоих. Мы поедем на Клондайк.
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Не меня надо убеждать, а Порцию. Может быть, тебе следует действовать более тонко, отправив ее в деревню.
– Отправив ее? За каким дьяволом мне делать это? Порция не оставит ту жизнь, которую она ведет сейчас, без борьбы.
– Может быть, и нет, но заставить ее будет не трудно. Я предлагаю тебе положить кольцо в карман и пойти в костюмерную. Празднество вот-вот начнется. Ты поставил ловушку. Только надеюсь, что все это не закончится потерей ожерелья, кольца и женщины.
От открытия сцены до финальной сокращенной дуэли, на которой Себастьян держал за руку белокурую Оливию, маскарадная толпа переходила от возвышенной радости к глубокой страсти на помолвке любящих сердец и от слепоты герцога к правде.
- Предыдущая
- 64/74
- Следующая
