Закрытые страницы истории - Горбовский Александр Альфредович - Страница 91
- Предыдущая
- 91/92
- Следующая
И Освальда подставили.
После того как в 12 часов 30 минут прогремели роковые выстрелы, после первой паники, охватившей всех, после первых слухов и показаний о том, что «они убрали винтовку из окна», в 12.44, то есть уже через четырнадцать минут, штаб-квартира далласской полиции передает следующее: «Внимание всем полицейским! Подозреваемый (уже не они, а он! — Авт.)… описывается как неизвестный белый мужчина, около тридцати лет, худощавый, рост пять-шесть футов, вес сто шестьдесят пять фунтов, вооружен винтовкой тридцатого калибра». Как могли получить за 14 минут столь точные данные — даже предположительный калибр винтовки?! Кто мог определить вес и рост преступника?! Комиссия Уоррена считает, что эти сведения дал полиции свидетель Хауард Бреннан, который за несколько минут до убийства Кеннеди видел человека в окне склада школьных учебников, откуда, как считалось, были произведены выстрелы. Все это, конечно, вполне вероятно, однако как Бреннан мог дать показания по поводу роста и веса Освальда — поразительные по своей точности, если видел в окне только его голову, ибо Освальд «не мог стрелять стоя, а лишь с колена», как утверждает сама же комиссия Уоррена? Можно ли точно определить рост и вес человека, если видишь его высоко в окне, да к тому же только лицо?! И как получилось, что Бреннан, дав такое точное описание Освальда, в тот же день, только чуть позже, не смог опознать его в полицейском участке?! Кто же дал информацию, более похожею на данные из полицейского досье, чем на примерное описание человека, увиденного мельком, к тому же тогда, когда он, еще ничего не успев совершить, не мог привлечь особого внимания? Комиссия уклончиво отвечает на этот вопрос: «Информация для первых радиопередач была, очевидно (курсив наш. — Авт.), от Бреннана». Но это же несерьезно! Был кто-то другой (другие), кто передал (передали) в полицию приметы Освальда. Вернемся, однако, к тому моменту, когда Освальд ушел из дома миссис Роберте. Полицейский Типпит, уже знавший приметы возможного убийцы президента Кеннеди, был в это время в районе Ок-Клифф. Ему было приказано находиться в центре района, но он переместился на тихую 10-ю улицу, ближе к Паттон-авеню. Здесь, как показала единственная свидетельница происшедшего Хелен Маркхэм, позвонившая в полицию, она увидела «полицейскую машину, которая медленно подъехала к человеку сзади и остановилась около него. Она видела, как человек подошел к правому окну полицейской машины. Разговаривая, он опирался руками о раму правого окна. Когда полицейский спокойно открыл дверцу автомобиля, медленно вышел и направился к передней части машины, ей показалось, что человек этот сделал шаг назад. Затем он выхватил револьвер». Дальше начинается обычная для доклада комиссии Уоррена странность: Маркхэм говорила по телефону, что убийца «маленького роста, полный, с густыми волосами» (это описание совсем не подходит к Освальду). Она потом пыталась отрицать факт этого телефонного разговора. Но сейчас мы подходим к главному: где произошло убийство Типпита? И если убийцей был Освальд, то почему он застрелил Типпита в нескольких сотнях метров от дома Джека Руби? Почему его путь из квартиры миссис Роберте лежал не куда-нибудь, а именно в направлении дома номер 500 по Марсалис-стрит, где в квартире под номером 205 жил Джек Руби?
Дом Руби стоит возле бензоколонки, рядом с автострадой; несколько подъездных путей и развилок позволяют сразу же развить максимальную скорость — это очень удобное место для бегства.
Несмотря на «пламенную любовь» (показания Руби) к Кеннеди, Руби не пошел смотреть проезд президента по Далласу и лично приветствовать его, хотя находился всего в пяти кварталах от того места, где Кеннеди был убит, в редакции «Даллас морнинг пост». Узнав об убийстве, Руби «посерел — настолько он был бледен». Через несколько минут он позвонил Эндрю Армстронгу, своему помощнику по ночному клубу «Карусель», и сказал: «Если что-либо случится, мы закроем клуб». Потом позвонил некоему Ньюмену: «Джон, я должен буду покинуть Даллас». Затем Руби уехал: одни считают, что он был в госпитале, ожидая официального подтверждения смерти президента, другие отрицают это. Вернувшись в «Карусель», этот «страдалец» по президенту позвонил в Чикаго и сказал своему собеседнику, что, во-первых, он пришлет ему собаку (какую? почему? зачем нужно было посылать собаку из Далласа в Чикаго, за пять тысяч километров? Или это символ мафии: «прислать собаку» — значит убить?); интересовался предприятием по мойке автомашин (в связи с чем? «Мойка» на слэнге значит «следы» — шифросвязь?), а уже потом сообщил о гибели Кеннеди. Затем странный звонок в газету с просьбой напечатать объявление о том, что клуб будет закрыт до воскресенья (то есть до того дня, когда он убьет Освальда!). Затем ночная поездка по городу (где побывал Руби, с кем встречался — до сей поры неизвестно). После этой таинственной поездки Руби появился в полицейском управлении, где в это время находился Освальд перед отправкой в тюрьму. Руби быстро шел между двумя репортерами со значками «Пресса Кеннеди» на лацканах, записывая что-то на ходу на клочке бумаги, — «играл» газетчика.
Узнав, что Освальд будет показан репортерам, Руби смог спуститься в подвал и залез там на стол, чтобы лучше видеть Освальда, начальника полиции Джесси Керри и окружного прокурора Генри Уэйда. Когда прокурор сказал, что Освальд принадлежал к «Комитету свободной Кубы», Руби громко крикнул: «Нет, к комитету „За справедливое отношение к Кубе“». Он, видимо, хорошо знал, что «Комитет свободной Кубы» — организация контрреволюционеров, в то время как вторая — поддерживала кубинскую революцию. Неплохая осведомленность для аполитичного владельца ночных клубов, по его словам «никогда не видавшего Освальда»! Чуть позже Руби подошел к репортеру с радиостанции «КЛИФ» и шепнул ему: «Спросите, нормален ли Освальд?» После этого, в два часа ночи, он поехал на радиостанцию «КЛИФ» и внимательно слушал, что ответит окружной прокурор репортеру. Тот ответил, что Освальд вполне вменяем. После этого, как показывают свидетели, Руби «сильно побледнел».
Утром Руби позвонил по телефону. Он говорил о переводе (Освальда) в окружную тюрьму. Свидетель Холмарк обратил внимание на то, что Руби ни разу не упомянул имени Освальда, а употреблял местоимение «он» и сказал своему неведомому собеседнику: «Я там буду».
После телефонного разговора с неизвестным Руби исчез. Никто не знает, где он был с четырех часов дня и до девяти вечера. Он — после ареста — категорически отказался дать сведения об этих пяти часах. В девять он приехал к сестре, «поплакал» о Кеннеди, потом отправился в «Карусель» и сделал пять междугородных звонков, сведения о которых Руби также не дал ни суду, ни полиции. Утром, по его показаниям, он выехал из дома около одиннадцати, но три телевизионных техника станции «Даблъю-ви-эй-си» — У. Ричи, Д. Смит и А. Уокер свидетельствуют под присягой, что видели Руби возле полицейского участка от восьми и до одиннадцати часов утра. В 12.21 Руби, имея в кармане две тысячи долларов, пистолет и ничего более, чудом (если не без посторонней помощи) проник в полицейское управление, куда не пускали никого без проверки, и застрелил Освальда. А за мгновение перед тем, как Освальд увидел пистолет в руке Руби, на лице его появилось то выражение, которое тщетно пыталась изобразить на своем лице миссис Роберте, рассказывая об этом в своем доме.
Достаточно загадочны и обстоятельства последующей смерти самого Руби в онкологической больнице. Да, с бумагами все в порядке: анализы, заключение — все на месте. Но еще более «на месте» — по времени и обстоятельствам сама эта смерть, кладущая конец всем расследованиям, допросам, построениям версий. Сколько преступлений и тайн удавалось спрятать вот так — под могильной плитой.
…В путаном и темном прошлом Джека Руби стоит выделить важный эпизод: его участие в торговле наркотиками вместе с чикагским мафиози Полом Роландом Джонсом.
- Предыдущая
- 91/92
- Следующая
