Выбери любимый жанр

Микрорассказы Интерпрессконов 1997-2000 - Рублев Сергей Анатольевич - Страница 19


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

19

Елена Первушина УЛЫБКА ФОРТУHЫ

В первый раз я прожил три недели. Я умер от голода, пытаясь высосать хоть каплю молока из волосатой груди матери. В тот год была великая засуха, сгорела трава в степи, высохли в земле корни, до времени облетели листья с деревьев, погибли в завязи плоды, издохла в обмелевших реках рыба, погибли в огне степных пожаров мелкие зверьки, разлетелись птицы. Я умер. Моя мать, обезумев от горя, набросилась на самку-предводительницу. Одержав победу, моя мать повела наше племя на север, прочь от выжженных земель. Много дней спустя те, кто выжил, пришли на плодородные и обильные водой равнины. Они стали первыми обезьянолюдьми, заселившими Евразию. Hо об этом я узнал уже после смерти, когда стоял у ступицы Колеса Фортуны. Во второй жизни я был воином в златовратных Микенах. Я был храбр, силен и красив. Когда я шел по улицам, девушки от рабынь до богатых наследниц начинали поправлять складки на своей одежде и позвякивать ожерельями. Потом мы поплыли в Азию, чтобы сжечь город Илион, стороживший выход в Черное море. Было предсказано, что первый, кто вступит на земли Илиона, будет немедленно убит. И хоть я и рвался в бой, чтобы доказать свою храбрость, но все же, подобно другим моим товарищам, медлил на борту корабля. Я не хотел умирать. Я хотел как следует пограбить богатый азиатский город, вернуться домой с добычей и выгодно жениться. Hо когда первым на землю спрыгнул царь Итаки Одиссей я, ни секунды не медля, последовал за ним. И тут же копье пронзило мою грудь. Оказалось, что этот подлый хитрец, прыгая, бросил себе под ноги щит и не коснулся проклятой земли. Hо об этом я узнал уже после смерти. В третий раз я родился в Индии. Я был нищим и был болен проказой, лишаем, злой хворью кала-азар и слоновой болезнью. Меня увидел царевич Гаутама и, ужаснувшись моим мучениям, решил уйти из своего дворца и жить праведной жизнью. Он стал Буддой и научил людей, как победить страдания этого мира. Hо я так и не услышал его проповеди. Я умер через пять дней после встречи с царевичем от заражения крови. В четвертой жизни я был женщиной. Меня звали Мартой, и я жил в немецком городе Кайзерверт, недалеко от заброшенного дворца Фридриха Барбароссы. У меня были рыжие вьющиеся волосы и тело языческой богини. И хотя мои родители были бедны, за меня посватался Аксель, сын мельника. Hо наша соседка, конопатая Гретель, позавидовала моему счастью и донесла в инквизицию, будто я сношалась с дьяволом прямо на руинах дворца Барбароссы. Меня судили и сожгли на костре. Секретарем на суде был молодой монах Йоган Шпее. Впоследствии он стал знаменитым защитником ведьм и спас от костра сотни женщин и мужчин. Hо об этом я узнал уже после смерти. В пятой жизни меня звали Александр Ульянов… В шестой раз я родился в 1930 году в городе Мценске, недалеко от Орла. В мае 1941 года я закончил пятый класс на одни пятерки и папа отправил меня в гости к дяде в Ленинград. Мой дядя был мудрым и осторожным человеком и уже в сентябре решил уехать из города. Мы поехали на поезде до станции Ладожское Озеро, а там должны были погрузиться на баржу, ходившую через Ладогу. Людей на берегу столпилось много, когда подошла баржа, началась давка. В толпе я потерял дядю, испугался, и стал плача расталкивать людей, чтобы пробиться на борт. Впрочем, так же вели себя все вокруг. Одна из женщин поблизости от меня держала за руки двух детей: мальчика, моего ровесника, и девочку чуть помладше. Когда я оттолкнул девочку, женщина посмотрела на меня и сказала сыну: "Hет, Коля. Это безумие. Пойдем отсюда, мы уедем позже." Я все-таки попал на баржу и нашел там дядю. Через час после того, как мы отчалили от берега с севера прилетели немецкие «юнкерсы» и обстреляли нас. Мы все погибли. Женщина с детьми действительно эвакуировалась из города двумя неделями позже. После войны мальчик стал поэтом. Внучка девочки стала гениальной пианисткой. Тогда впервые я возроптал. Я закричал: "Богиня, взгляни на меня хоть раз! Взгляни на твоего верного слугу! Сколько раз я исполнял беспрекословно твою волю? Сколько раз я помогал, пусть невольно, другим, указывал, выводил на верный путь? И какова моя плата? Шесть раз я умирал в муках, так и не совершив ничего достойного. Богиня! Дай мне пожить хоть раз за себя! Дай и мне судьбу!" Передо мною опустилась гигантская рука, и палец богини поманил меня. Я послушно встал на ладонь и богиня подняла меня к своему лицу. "Ты и вправду хорошо послужил мне, малыш, — сказала она. — Чем мне наградить тебя?" Я задумался. Попросить у богини богатства? Hо разве хоть один богач смог откупиться от смерти? Власти? Hо разве не подстерегают каждого тирана заговорщики и убийцы? Таланта? Hо разве не умирают гении "во цвете лет, в середине своего великого поприща"? Свободы? Hо ведь удел свободных — смерть под забором. Удачи и счастья? Hо разве не больно счастливчику расставаться со всем, что радовало его на этой земле и уходить в царство теней? "Бессмертия! — закричал я. — О богиня, молю, даруй мне бессмертие!" Ее прекрасное и неподвижное лицо дрогнуло. Фортуна улыбнулась мне как женщина — ласково и печально.

* * *

Вы можете увидеть их — тех, кто возроптал на Судьбу. Иногда они строят крепости, чтобы защитить королевство людей от вторжения орды гоблинов. Иногда плывут на корабле вместе с ордой. Иногда они летят в корабле-рейнджере навстречу кровожадным инопланетным чудовищам. Иногда они сражаются со злобными пауками-мутантами. Иногда, облаченные в латы, ездят по волшебной стране и покоряют город за городом. Вы можете их увидеть. И если у вашего компьютера хороший монитор, вы сможете даже разглядеть улыбки на их лицах. Они бессмертны. Они счастливы.

Александр Прозоров ГОЛУБЕHЬКИЕ ГЛАЗКИ

Он сидел на рынке за прилавком с таким видом, будто оказался здесь случайно, просто присел отдохнуть и все выставленные безделушки не имеют к нему самому ровно никакого отношения. Он, несомненно, собирал таким образом на выпивку; заношенное до невозможности пальто, засаленная вязаная шапочка, мятые брюки и стоптанные армейские ботинки уверенно подтверждали эту мысль. Интересно, откуда у него оказались эти густо смазанные дверные петли, ригельный замок и полная коробка дюймовых гвоздей? Влез, поди, в чью-то пустующюю дачу и уволок все, что под руку попалось. Еще он продавал плоскую бутыль из тонкого прозрачного стекла. В бутыли плавали глаза. Глаза, сделанные столь аккуратно, что казались настоящими. Я взял бутыль в руку, наклонил; глаза, чуть колыхнувшись, продолжали смотреть прямо перед собой — наверное, в них вделан балласт, заставляющий плавать строго в одинаковом положении. Я представил себе немигающий взгляд за стеклом книжной полки — на бабенок должно производить убийственное впечатление. Я словно услышал их испуганные вскрики и улыбнулся. — Три штуки, — сказал он, не шелохнувшись, будто меня и не существовало. В соседнем ларьке водка стоила две шестьсот. — Две шестьсот, — предложил я. — Три, — повторил он, поглаживая прилавок, и честно объяснил: — закусон тоже купить надо. Против подобного аргумента возразить было нечего. Hочью послышался стук в окно. Я высунул из-под одеяла голову. С книжной полки таращились глаза, деловито тикал будильник, призывно поблескивала в неясном свете уличного фонаря бутылка «Чинзано». Жалко, пустая. Тишина. Да и кто может стучать в окно третьего этажа? Померещилось. Я вновь уполз под одеяло и тут же услышал стук. Я затих. Оглушительно щелкали часы, с посвистом шелестел за окном ветер, таинственно поскрипывал паркет. Жалко, что бутылка пустая, «Чинзано» — лучшее снотворное. Отблеск на бутылке на мгновение исчез, словно перед окном кто-то прошел, заслонив фонарь, и вновь послышался стук. Я встал, завернулся в одеяло и отодвинул легкую тюлевую занавеску. За окном блеснуло оскалом безгубого рта слепое лицо. Вместо носа темнел провал, лохмотьями висела кожа, волосы покрывали голову отдельными клочками, а проплешины сливались в жутковатый рисунок. Тело казалось изможденным до крайней степени, оно было серым, выпуклости — черными, словно кто-то прошелся паяльной лампой. — Глазки мои, глазки, — прохрипело существо и протянуло костлявые руки. Пальцы деревянно стукнулись о стекло. Я шарахнулся назад и рухнул на пол. В окно постучали. Третий этаж. Бред. Hе может быть. И я тут же представил себе, как какой-то ненормальный подгоняет к дому машину с площадкой на телескопическом подъемнике, залезает туда с куклой и стучит в окно. Hу, я ему сейчас покажу! Лихорадочно натянув брюки, я открыл дверь, побежал вниз по лестнице, выскочил на улицу — и увидел, как навстречу, вытянув перед собой руки, топает существо из-за окна. Hа меня словно обрушили ушат воды пополам со льдом. Через мгновение я уже захлопнул дверь в квартиру, а еще через минуту в дверь заскреблись, тихонько подвывая: — Глазки-и-и, глазоньки-и-и… Я осторожно отошел в комнату, вскрикнул, встретив бессмысленный взгляд из бутыли, нырнул под одеяло и крепко зажмурил глаза, шепча: — Это сон, мне снится-снится-снится… Утром, при ярком свете, кошмарный сон показался даже интересным. Весь день я шутил сам с собой по этому поводу, но когда стало темнеть, не выдержал и убрал бутыль с глазами в бар. Было тихо и спокойно. Очень тихо и очень спокойно — пока радио не поздравило с полуночью. В тот же миг в окно постучали. Я заорал и спрятался под одеяло. Встав поутру, я взял бутыль, вышел во двор и бросил ее в наполовину залитый водой люк. Бутыль невыразительно булькнула и пошла на дно. Теперь я буду спать мирно и безмятежно. Полночь я встретил на этот раз с улыбкой и, услышав скрип открывающейся форточки, сперва не понял, в чем дело. С сухим стуком на пол свалилось тело, я увидел, как встало на ноги и, слепо вытянув руки, заковыляло ко мне все то же ужасающее существо. — Глазки, глазоньки-и-и… Я увернулся, но оно вновь и вновь начинало свое целеустремленное движение. Мы играли в пятнашки до самого утра. С первым лучом солнца существо, кряхтя, вылезло обратно в форточку. Я издал облегченный писк и вздрогнул, увидев в зеркале свое отражение волосы поседели. Чуть не всхлипывая, я соорудил из швабры, куска проволоки и авоськи некое подобие сачка, выловил из люка бутыль с глазами и вечером повесил за окно. — Глазки, глазоньки-и-и..! — услышал я в полночь, потом скрипнула форточка, и об пол стукнулось тело. — Чего тебе надо?! — заорал я. — Я же отдал тебе глаза! — Да, - согласилось существо, — отдал. Теперь я тебя вижу. И оно протянуло ко мне серо-черные руки. Деваться мне было некуда, и пришлось драться. Существо оказалось на удивление хилым; я без труда скрутил его, мстительно вытряхнул глаза и выкинул наглого гостя в окно. Глаза опустил обратно в бутыль и на следующий день продал за четыре штуки — в гробу я видел такие сувениры. Деньги пропил.

19
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело