Роковое чувство (СИ) - Дягилева Лиса "Helcesa" - Страница 63

• Предыдущая
• 63/66
• Следующая

— Просто вы показались мне знакомым.

— Мы действительно знакомы с вами, — Катце отступил назад. — Раньше… Часто виделись в доме господина Первого Консула. Я — его бывший фурнитур.

Ничего не ответив, блонди поднялся с кресла и вопросительно приподнял бровь:

— Так когда вам нужен пропуск в лабораторию?

— Когда вам будет угодно заняться этим делом, — монгрел совсем сник. Ему зря показалось, что Эм может вспомнить его. А может быть Рауль просто в очередной раз его бросил? От таких мыслей Катце так сильно сжал пальцы, что папка в его руках помялась на корешке.

— Я выпишу сейчас.

Блонди быстро заполнил форму и поставил свою подпись.

— В блоке охраны вам выдадут карту-ключ, — он положил бумагу на стол, предоставляя возможность монгрелу самому взять её. — Это всё? Вам нужно что-либо ещё?

— Нет.

Катце еще с минуту постоял, глядя на Рауля с тоской, потом сгреб со стола свой пропуск и, поклонившись, ушел. Он закурил сигарету и, наплевав на замечания охраны в свой адрес, спустился в лабораторию. Впрочем, пэта, за пеленой своих тоскливых мыслей он так и не разглядел толком.

Глупая тоска никак не хотела отпускать — день, два, три, десять. Катце не знал, что делать со своим бунтовавшим сердцем. Доходило до того, что он бросал все дела и ехал к Раулю с намерением открыто рассказать все, что между ними было, но в последний момент монгрел передумывал, останавливался у дверей Эос, а потом возвращался к себе. Он много размышлял, вспоминая слова Ясона о том, что Эм сам хотел нейрокоррекции.

В конце сезона дождей, Катце получил странную посылку от неизвестного адресата, и первым делом подумал, что она от Рауля. Влюбленные обычно видят то, что хотят, а потому, когда в руках монгрела оказался амойский сертификат на дорогостоящую операцию по восстановлению недостающих частей тела, дилер, не раздумывая, поехал в Танагуру.

Хорошо знакомое монгрелу здание клиники в Танагуре возвышалось над городом и, казалось, вбирало в себя весь солнечный свет, ярко выделяясь среди серых зданий белым.

Узнав причину визита бывшего фурнитура, в регистратуре его попросили немного подождать, а спустя несколько минут проводили в кабинет врача. За большим белым столом сидел представительный изумруд, приветствовавший монгрела кивком и указавший на кресло напротив него.

— Здравствуйте, чем мы можем вам помочь?

— Сегодня утром я получил по почте вот это, — Катце отдал зеленоволосому мужчине сертификат. — Я хотел бы узнать, кто будет финансировать данную операцию?

Изумруд взял сертификат и, внимательно его изучив, вбил регистрационный номер в базу данных.

— Этот сертификат был приобретён и полностью оплачен больше двух месяцев назад Вторым Консулом Амои, — врач внимательно и немного удивлённо посмотрел на клиента, но быстро продолжил: — Оплачена не только операция, препараты и имплантаты, но и последующая реабилитация с выплатами сумм на каждый месяц. Использовать данный сертификат можно в течение года.

Медик поднял глаза на монгрела и вежливо осведомился:

— Когда вам будет угодно начать подготовку к операции?

Катце не знал, что ответить — впервые за последние месяцы у него появилось желание врезать Раулю по лицу и крикнуть, что так нельзя. Нельзя дарить жизнь, забрав при этом душу. Катце всю юность мечтал стать фурнитуром, а потом хотел быть — как все. Он научился получать удовольствие от касаний Второго Консула — он полюбил его, но теперь, когда Рауля не было рядом с ним, эта мечта обрела очертания уродца — да такого, каких не видали в Раная-Уго.

Вздохнув, Катце поднялся с кресла.

— Я подумаю пару месяцев.

Рауль отдал фурнитуру Ясона свой верхний сьют и, не дожидаясь его, сам прошёл в кабинет Перового Консула Амои.

За последние две недели чувство deja vu буквально сводило с ума, заставляя сомневаться в собственном здравом рассудке и отношению к жизни. Дошло до того, что вчера Второй Консул попросил своего заместителя проверить его на норму рассудка и памяти — всё было в норме, но чувство тревоги и беспокойства никуда не делось. Блонди не имели права сомневаться в себе или своих решениях, а потому Эм решил обратиться к тому единственному, кто смог бы помочь без какой-либо огласки.

Не удосужившись предварительно постучаться, Эм вошёл в кабинет и остановился в дверях.

— Прости за столь поздний визит, но мне нужно поговорить.

— Нужно — поговорим, — подозрительно по-монгрельски ответил Ясон, откладывая в сторону пальто. Он собирался ехать в Апатиа, к Рики, но ради Рауля можно было задержаться еще на пару минут. — Минк присел в кресло: — О чем ты хотел поговорить, Рауль?

Блонди внимательно осмотрел одежду Ясона, и только потом прошёл в кабинет, садясь в одно из кресел.

— О своём психологическом состоянии, — непонятно скривился он, но тут же посерьёзнел: — Если у тебя срочные дела, то я заеду завтра, или когда тебе будет удобно.

— Да нет, — соврал Минк, пожав плечами. — Никаких срочных дел нет.

Эм скрыл своё подозрение от друга и перешёл к личным проблемам:

— Боюсь, я вынужден отстранить себя от занимаемой мной в данный момент должности. Моё сознание в последнее время оставляет желать лучшего — я становлюсь забывчив и мнителен, а это недопустимо. Особенно в моём положении.

— А что с тобой не так? — поинтересовался Минк. — Уходить сейчас? Это нерациональная трата сил, времени. Мы только начали разработку новой линии пэтов, а ты хочешь все бросить? Прости, это на тебя не похоже, друг мой.

— Я не помню событий, дат, — Рауль нахмурился и пристально посмотрел на Ясона. — Я не помню, что делал три месяца назад, год. Мне постоянно кажется, что я что-то упускаю, не понимаю или не получаю нужный объём информации об окружающей меня материи. Мои эмоции в связи с этим, не достойны Матери.

Минк пристально вгляделся в глаза Рауля, испытывая странное чувство — тревогу. Рассказать о Катце? Это было бы не честно, ведь Рауль сам хотел забыть его — это стало последним желанием Эма перед нейрокоррекцией.

— Тебе не следует предавать этому такое большое значение, Рауль. Уверяю: ты в полном порядке и в прекрасной форме. Возможно, если ты мне расскажешь, что за эмоции тревожат тебя, я смогу объяснить и устранить их причину?

Рауль Эм никогда и никому не доверял настолько, чтобы откровенно говорить о собственных слабостях или проблемах, но именно сейчас почему-то возникло желание: рассказать всё как есть в слепой надежде. А вдруг поможет?

— На моём домашнем компьютере были восстановлены странные файлы исследований, — начал он осторожно и тихо, будто боясь, что их подслушают. — Исходя из этих документов, я больше года занимался исследованиями реакций монгрелов-кастратов на сексуальное возбуждение и способы его преодоления. Я не мог заниматься этим, — голос блонди едва заметно дрогнул. — Понимаешь, просто не мог.

Дела обстояли гораздо хуже, чем предполагал Ясон. Но на то он и был Первым Консулом, чтобы решать такие проблемы моментально.

— Это не твои файлы, Рауль. Да, такой эксперимент имел место, но им занимался Кайл, а не ты. Эти файлы он пересылал тебе для изучения после экспериментов. Ты лишь помогал ему с выводами. Только и всего.

— Нет, — усмехнулся Эм, — работу выполнял один. Она не закончена — окончательных выводов нет, да и само её написание, — блонди прервался и явно подбирал слова, — само проведение опытов говорит о самом настоящем сумасшествии, лечится которое только при нейрокоррекции.

— Ты хочешь докопаться до причин? — Ясон серьезно смотрел на друга, и в его взгляде плескался лед. — Ты сам хотел избавиться от своих воспоминаний об этом… эксперименте. О твоей нейрокоррекции знаю только я, Рауль, и, исходя из этого, в твоих же интересах не распространяться и забыть все, что тебя беспокоит.

Интуиция, как и всегда, не обманула. Эм практически гипнотизировал Минка, словно пытаясь прочитать его мысли и наконец, узнать правду. Не преуспев в своём занятии, он выжидательно молчал, не зная, какое решение озвучить.

• Предыдущая
• 63/66
• Следующая