Гэбрил Сухарь - Данилов Дмитрий - Страница 16

— Слушай, Гэбрил, — сказал маг, приходя в себя. — Как хочешь, но обратно я пойду через ворота.

Услышав эти слова, я лишь хмыкнул, затем неслышно скользнул вниз, и замер уже по ту сторону стены. Вокруг был сад, аккуратные кустики, яблочные деревья, кипарисы и даже папоротник, такого нелепого сочетания растений мне встречать еще не удавалось. Крупные капли дождя сыпали с яблонь, норовя забраться за шиворот, несмотря на то, что я был укутан в плащ с капюшоном. Вроде никого.

Посмотрел наверх и увидел бледного от страха Алура, который сидел на верхушке стены, как курица на насесте, и судорожно цеплялся за каменные выступы. Неужели у старика боязнь высоты?

— Прыгай, — скомандовал я, выпрямляя руки. — Я подхвачу.

Алур закрыл глаза, отцепился от стены и вместо того, чтобы прыгнуть рядом, взял и свалился на меня как куль с овсом. Я едва успел отскочить, и старик просвистел мимо, словно пушечное ядро — хорошо, хоть шею мне не сломал.

— Ты что делаешь? — возмутился я, когда Алур поднялся и начал приводить себя в порядок. — Смерти моей захотел? Ты же мог из меня лепёшку сделать!

Маг что-то пробурчал в оправдание. Я посчитал инцидент исчерпанным, и, соблюдая предельную осторожность, неслышно двинулся вглубь сада, ища дорожку, ведущую к усыпальнице, о которой упомянула баронесса. Ага, вот она. Дорожка была присыпана песком и вела в конец сада, где виднелась мрачная приземистая постройка, будто вытесанная из единого монолитного камня. Дверь в усыпальницу массивная, сделанная из мореного дуба, такую и тараном не вышибить. Я с жалостью посмотрел на фомку, она явно не пригодится. Волшебник подошёл и встал возле двери, оглядел её и присвистнул.

— Алур, посмотри, есть ли охранные заклятия?

Техника безопасности, прежде всего! Кому охота быть испепелённым на месте?

Волшебник провёл вдоль замка ладошкой, мыча под нос какие-то на первый взгляд бессмысленные фразы, потом обернулся:

— Чисто!

— Надеюсь, ты ничего не перепутал. Учти, в моём завещании о тебе нет ни слова.

Достав отмычки, я припал ухом к двери и принялся подбирать необходимые комбинации. Щелчок, еще щелчок, дело сделано, замок открылся. Я довольно потянул дверь. В этот момент сзади послышалось глухое рычание. Мама дорогая! Я замер, сглотнув слюну, медленно повернул голову. На меня смотрела пара, холодных, немигающих глаз королевской сторожевой. Верхняя губа собаки презрительно приподнялась, показывая клыки длиной с мою ладонь, из глотки пса опять послышался угрожающий, леденящий душу рык.

— Шааарииик, Шааариииик, — заикаясь от страха, произнёс бледный, как полотно, маг.

Почему-то эти слова подействовали на псину, как красная тряпка на быка. Возможно, мы нарвались не на Шарика, а на Жучку, в таком случае маг невольно нанёс собаке смертельное оскорбление, которое смывается только кровью.

Лязгнули железные челюсти. Недолго думая, я впрыгнул в проём усыпальницы, рывком затащил Алура и со всей дури захлопнул дверь. Замерев, утер со лба холодный пот, прильнул ухом к двери и услышал яростный вой, сопровождаемый угрожающим скребками стальных когтей по двери. Дорога назад отрезана.

— Вот влипли! — пробормотал я под нос.

Включив небольшой фонарик, начал спускаться, Алур старался не отставать. Лестница старая, как и все в этой постройке, ступени уже порядком истерлись, я пару раз едва не оступился, а каково было старику! Только чудом он не сверзился вниз и не расквасил себе нос.

К счастью, лестница быстро кончилась и привела нас в круглый, довольно просторный зал, обычно освещаемый факелами, но сейчас они не горели, поэтому было темно как у… ну, в общем, вы меня поняли. Здесь пригодился мой фонарик. Его тонкий луч разрезал темноту, и я стал осматриваться вокруг.

В закопченных стенах были выдолблены ниши, в которых покоились саркофаги с останками предков барона Отто фон Бомма, собственно говоря, где-то тут должен лежать и он.

Золотые таблички с именами и годами жизни покойников, тускло поблескивали в свете фонаря. А вот и Отто, саркофаг открыт, крышка отставлена в сторону. Это значительно упрощает дело, иначе я мог застрять здесь надолго, вдвоём мы вряд ли смогли бы сдвинуть её с места. И тут же горько усмехнулся, вспомнив, что наверху ждет теплый прием в виде взбешенной королевской сторожевой. Уж лучше бы крышка была закрыта, а эта милая собачка спала у себя в конуре, подумал я.

— Ну что, резать?

— Давай, — согласился маг.

Не скажу, что до смерти боюсь покойников, за время службы в армии много чего насмотрелся, но война — это война, ко всему привыкаешь, а тут, в усыпальнице, стало не по себе.

Мертвец выглядел как живой, его, очевидно, перед тем, как занести в склеп подгримировали и облачили в парадный мундир с огромной орденской лентой поперёк груди. Было такое чувство, что в любой момент он встанет и схватит за руку. Труп уже начинал разлагаться, но его запах терялся посреди неимоверной вони, исходившей от других покойников.

Я зажал прядь седых волос в левом кулаке, отвернулся и полоснул ножом, стараясь покончить одним движением. Положил отрезанные волосы в специальный мешочек.

— Ещё ногти, — напомнил маг, с интересом озиравший стены усыпальницы.

— Помню.

Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, стал аккуратно отпиливать ухоженные ногти покойника.

— Хватит?

Маг посмотрел на улов и утвердительно кивнул, потом, словно спохватился:

— У тебя есть чистая тряпочка?

— Угу, — сказал я. — Носовой платок, совсем свежий, я его недавно выстирал.

— Дай мне.

Ничего, не подозревая, я вытащил из кармана и отдал Алуру дорогой шёлковый платок.

— То, что надо, — одобрил маг, скрутил платок в тонкую трубочку, которую зачем-то сунул прямо в нос покойнику.

Меня чуть было не вывернуло наизнанку.

— Это ещё зачем?

— Надо, — коротко ответил Алур и протянул мне платок.

Я взял его кончиками пальцев и отправил к волосам и ногтям покойного.

Пришло время узнать, как поживает моя собачка. Мы поднялись по лестнице к двери в усыпальницу, я вновь припал к ней и стал подсматривать в замочную скважину. За дверью послышались человеческие голоса.

— Трум, что-то совсем твоя собачонка из ума выжила, смотри, как на дверь усыпальницы бросается!

— Да, странно все это, Фред. Надеюсь, что никому не пришло в голову вылезать оттуда обратно. Я ведь жуть как покойников боюсь.

По недовольному урчанию собаки я понял, что один из охранников взял пса за ошейник и потащил к конуре.

— Ты знаешь, Фред, я слышал, будто хозяин наш не своей смертью умер… А покойники, умершие не своей смертью, иногда встают из могил, — страшным шепотом проговорил тот, кого звали Трум.

Я представил, как Фред еще раз оглянулся на склеп и сглотнул, затем с удвоенной силой, потащил упирающуюся сторожевую в конуру, чтобы посадить на цепь.

Всё стихло. Вроде пронесло, можно выходить. И тут что-то холодное словно лёд опустилось на плечо. Я в который раз за этот вечер замер, сердце застучало так, что в ушах загремели маленькие тамтамы. С скосил глаза и обмер: на плече покоилась прозрачная, точнее даже призрачная рука, светящаяся в темноте как статуэтка, покрытая фосфоресцирующим слоем. И тогда я закричал во всю мощь своих лёгких с такой силой, что колыхающегося в неведомых мне потоках духа-призрака барона Отто фон Бомма (это был он) отбросило на два шага. Одновременно с моим воплем маг хлопнулся в обморок, двое охранников подскочили на месте, как ужаленные, а собака дико завыла и стала яростно бросаться к двери, ведущей в усыпальницу.

— Что случилось? Кто там кричит? — заорал Трум, размахивая перед собой здоровенной колотушкой. — Выходи, гад!

Чувствовалось, что он порядком струхнул. Что творилось с Фредом, сказать сложно. Надеюсь, что он не умер от разрыва сердца.

Вопль слышали, наверное, по всей округе. Спустя каких-то несколько секунд людей перед усыпальницей собралось больше, чем в модном магазине перед распродажей. Не ожидал, что усадьба барона столь густо населена. Любопытный народ мчался на мой дикий крик, как на представление, и до сих пор валил со всех сторон. Тут были повара с поварёшками, садовники с вилами, дворники с мётлами, кучера и много прочих субъектов, неизвестно чем занимающихся.