Домой до темноты - Маклин Чарльз - Страница 38

• Предыдущая
• 38/83
• Следующая

В комнате было душно. Я подошел к эркеру, выходившему в сад, и приоткрыл раму. За окном стояла непроглядная тьма. Закурив «голуаз», я рассматривал свое искаженное отражение в старом стекле. Материалы по синестезии я решил прочесть позже. Это была просто отговорка, чтобы не выключать компьютер, — маловероятно, но вдруг Джелли захочет связаться.

Я думал о ней беспрестанно. Ничего не мог с собой поделать.

Хоть мы условились на время разойтись и дать друг другу, как она выразилась, передышку, я настоял, чтобы ради ее же безопасности связь оставалась открытой. Желание поговорить с ней, «услышать» ее «голос» было просто неодолимым. Я хотел загасить сигарету, но столбик пепла упал на блестящий пол, прежде чем отыскалась пепельница, и я вдруг понял, что непременно должен поговорить с Джелли.

Я сел к столу и уже собрался щелкнуть по ее имени, как вдруг на панели инструментов замигала синяя иконка. Это выглядело столь невероятной удачей — или еще одним доказательством экстрасенсорных способностей Джелли, — что я вслух рассмеялся. Такое ликующее ржание издаешь, если только никого нет рядом.

Наверное, она почувствовала, что я хочу с ней повидаться, и вышла в Сеть, а значит, тоже хотела встречи. Я уже было откликнулся, но заметил, что на экране высветилось совсем другое имя. Я тупо смотрел на монитор, не желая поверить в свою ошибку; затем вгляделся пристальнее и понял: это немыслимо. Вот тут наверняка ошибка.

Буквы «БВ» на мигающей синей иконке означали Буревестник — сетевой ник Софи. Из груди с коротким всхлипом вышел весь воздух.

Я понимал, что это невозможно, но взглянул на список контактов, и сердце заколотилось. Возле имени желтел смайлик, который я так и не смог удалить. Он говорил, что в Сети моя дочь.

Я боялся ответить и боялся того, что, если смолчу, призрак исчезнет. Это явно была ошибка, или кто-то «оттуда» разыгрывал меня, но все же…

Я взял трубку и набрал номер Кэмпбелла в Тампе, но услышал только голос маленькой девочки на автоответчике.

Иконка погасла. Выждав еще секунду, я открыл сохраненные послания.

Буревестник: ПАПОЧКА?

Буревестник: ТЫ ЗДЕСЬ?

И все.

Слова ударили меня, точно кулак. Перехватило горло. Я словно очутился в море на бешено качающейся палубе. Разумеется, я понял, что это не Софи. Прежде всего, она никогда не называла меня «папочкой».

И все же, все же… надежда остается.

«Кто вы?» — напечатал я. Дурнота вмиг сменилась гневом. «Какого черта вам надо?»

Ответа не было.

За окном тихо треснуло — словно под чьей-то ногой хрустнул сучок. Я быстро выключил настольную лампу — единственный свет в библиотеке — и подошел к эркеру.

Я вгляделся в сад, и против воли на секунду возникла безумная, переворачивающая нутро мысль: «Она вернулась». Потом я оглянулся на экран и увидел, что неведомый собеседник написал еще.

Буревестник: ЗАЧЕМ ТЫ ЕЕ УБИЛ?

Через боковую дверь на террасу я тихо вышел из дома и покатой лужайкой направился к озеру. Небо закрылось тучами, но я хорошо знал дорогу, а глаза быстро привыкли к темноте. Я шел тропинкой по краю озера, которое казалось черной дырой, всосавшей все крохи света; на фоне воды деревья и заросли кустов едва читались.

Через каждые десять ярдов я замирал и прислушивался, уверенный, что убийца Софи где-то здесь. Все было тихо, лишь вдалеке слышалось бормотанье телевизора в спальне Джорджа. Под мышкой я держал заряженный дробовик.

Не помню, сколько времени я провел в тревожном ожидании, что незваный гость себя обнаружит или что-нибудь произойдет. Раз меня испугало громкое кваканье лягушки-быка, донесшееся с острова, но затем тишина летней ночи стала еще гуще.

Наконец я сдался и побрел к дому; наверное, ты переусердствовал, говорил я себе. Ощущение угрозы чуть отпустило, но совсем не исчезло. Послания от Буревестника ошеломили, показав мою уязвимость. ЗАЧЕМ ТЫ ЕЕ УБИЛ? Кого? Что значит — зачем?

Перед тем как вернуться в дом, я взял фонарь и обследовал конюшню с дворовыми постройками. В гараже я сдернул брезент с квадроцикла; блеск хромированных частей и красного кузова навел на мысль, что машину легко испортить. Даже если тревога ложная, надо всерьез подумать об охране.

С крыльца я напоследок посветил вдоль уклонистой подъездной аллеи. Луч фонаря выхватил каменные обелиски по бокам ворот. Ярдах в пятидесяти на дороге, где нашли Джуру, я увидел хвостовые огни машины, подмигивающие сквозь живую изгородь. Я тотчас понял, что это он.

Первой мыслью было вскочить в «мерседес» и броситься в погоню, но машина в гараже, а ключи от нее остались в прихожей. Черта с два догонишь! Вскоре задние фонари скрылись из виду.

Я открыл парадную дверь, и тут меня как ударило: пока я рыскал у озера, мерзавец мог проникнуть в дом. Кинув дробовик на столик в прихожей, я рванул наверх.

Телевизор в комнате Джорджа уже не работал, но из ванной доносился шум воды. Сдерживая одышку, я через дверь окликнул сына, еле сдержавшись, чтобы не спросить, все ли с ним хорошо.

Потом заглянул к Лоре — она читала, сидя в кровати. Я не стал спрашивать, заметила ли она что-нибудь, иначе паника была бы неизбежной.

Лора оторвалась от книги.

— Где ты был?

— Подышал воздухом.

Обещав скоро вернуться, я спустился в нижние комнаты. Там все было на своих местах, никаких следов вторжения. Подмывало вызвать полицию, но я знал, что толку не будет. В общем-то, я ничего не видел. Субботними вечерами на дороге часто стоят машины с парочками.

В библиотеке я налил себе виски и сел к компьютеру. Не касаясь клавиш, просто смотрел на экран.

Замигала синяя иконка. Пришло новое сообщение от «БВ».

— Знаете, что меня беспокоит?

Развалившись в пляжном шезлонге, Кэмпбелл говорил по телефону. Было воскресенье.

— Я слушаю, — мрачновато ответил Листер.

— Секунду.

Кэмпбелл поправил зонт, закрывая от солнца Эми, которая закапывала кулер в песок. После воскресной службы он вывез семью в Сэнд-Ки-парк — их любимое местечко на побережье между Клируотером и Сент-Питом. Клиент позвонил, когда на часах было без десяти двенадцать.

— Сейчас, Эд. — Прикрыв микрофон, Кэмпбелл окликнул жену: — Милая, может, вы с Эми окунетесь?

Ни к чему дочке слышать, чего не надо.

В черном бикини и черных очках, Кира лежала на матрасе. Ее поразительно белое тело, смазанное высоконадежным кремом, блестело, точно алебастровое. Никакого ответа. Кэмпбелл вернулся к клиенту:

— Понимаете, ваш вчерашний корреспондент мог и не знать, что ник Софи остался в списке контактов. Тревожит другое: он знал, что вы в Сети. Либо у него есть удаленный доступ к вашему компьютеру, что мы уже проверили, либо он был рядом и наблюдал за вами.

На другом конце линии молчали.

Кэмпбелл глянул на жену — Кира не шелохнулась. То ли уснула, то ли притворяется. Он вновь прикрыл микрофон: «Душка?» Хитрость с ласковым прозвищем не сработала. Бедняжка так устает, а он еще лезет с просьбами.

Эми уже вскочила:

— Я могу сама поплавать.

Кэмпбелл помотал головой и проартикулировал «нет».

— Мне показалось, кто-то бродит в саду. Я услышал хруст и вышел посмотреть. Никого не было.

Эми надулась и стала крутиться на зарытой в песок ножке, привлекая внимание отца. Она прелесть: розовый в синий горошек купальник и такие же ленты в косичках. Кэмпбелл знаком показал, что сейчас отведет ее к воде.

— Может, я ошибся и все только почудилось.

— Вы были взвинчены, старина, это понятно. «Зачем понадобилось ее убивать?» И все, больше ничего? Думаете, она говорила о собаке?

— Она? Бог с вами, это просто ник моей дочери. Я полагаю, сообщение прислал Страж, который и убил собаку.

— Сука, верно?

— Да. Любимица Софи.

— Да уж, любимцы и машины — плохое сочетание. Когда я был маленький, у нас в Гонконге погиб спрингер-спаниель по кличке Бегунок… — Кэмпбелл взглянул на Эми и осекся. — Вы вчера звонили?

• Предыдущая
• 38/83
• Следующая