Выбери любимый жанр

Шут и император - Гордон Алан - Страница 30


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

30

— Это нам очень поможет, — сказал я. — Спасибо тебе.

Мы поднялись уходить.

— Рассмешите их до смерти, — сказал он, перекрестив нас на дорожку.

— Мир твоей душе, — ответил я.

Войдя со стороны конюшен, мы отправились на поиски Самуила. По сравнению с нашим первым посещением жизнь там сейчас бурлила втрое сильнее; народ суетился, начищая до блеска лошадей и вплетая в их гривы золотые ленты. Мы прошли мимо многочисленных стойл с крайне взвинченными обитателями, громко ржавшими нам вслед. Из-за одной загородки донесся мощный рев. Клавдий заглянул туда и отпрыгнул в сторону на добрых восемь футов.

— Там вовсе не лошадь, а медведь. Огромная зверюга с множеством ужасных зубов.

— Уверен, что у него дружелюбный нрав, — сказал я. — Вероятно, это прирученный артист, работающий вместе с акробатами.

— На самом деле он совершенно дикий, — крикнул стоявший на возвышении Самуил. — Сегодня ему предстоит помериться силами со львом, и мы еще посмотрим, кто победит. Вон, видите, лев сидит слева от вас.

Клавдий оглянулся, и его встретил еще более мощный рык. Очередным прыжком он вернулся на середину дорожки и заявил:

— Я бы поставил на льва.

— Приветствуем тебя, наш славный покровитель, — сказал я, вручая Самуилу золотую монету.

— Все в порядке, шуты, — сказал он, тщательно проверив монету на зуб. — Во время забегов все артисты остаются вон в той огороженной площадке около эврипоса. Обычно у нас бывает четыре заезда утром и четыре заезда днем. Сегодня утром будут скачки с барьерами, днем — на колесницах, кроме того, традиционные состязания по ходьбе, выступления гимнастов, животных и одного хвастуна, утверждающего, что он умеет летать. Можете устраивать ваши номера между состязаниями. Только не маячьте перед Кафизмой, пока не получите оттуда особого приглашения. Люди эпарха следят за увеселительными представлениями, и они сами дадут вам знать, если император захочет вас видеть.

Мы поблагодарили его и покатили нашу тележку вверх по пандусам к воротам арены.

— Что такое эврипос? — спросил Клавдий.

— Вон то сооружение посередине, — показал я.

— О боже, — охнул он.

Беговая дорожка была такой длинной, что стрела лучника, вставшего в начале, долетела бы только до ее середины. В центре арены возвышался длинный и узкий постамент, украшенный многочисленными колоннами и скульптурами. Он и назывался эврипосом, центральной перегородкой.

Огороженная площадка для выступающих находилась под Египетским обелиском, который триумфально установили здесь по приказу самого Феодосия I около тысячи лет назад. Рядом с ним стояла витая Змеиная колонна из бронзы, служившая в Дельфах основанием золотого треножника. Змеи на ее поверхности выглядели настолько живыми, что явственно представлялось их громкое шипение. На дальнем конце высилась колонна Константина Багрянородного — гигантский столб, сложенный из каменных блоков и обшитый бронзой, которая ловила солнечные лучи и, словно играя, разбрасывала их по всему ипподрому.

Между этими соперниками Вавилонской башни помещались скульптурные изображения исторических и мифологических личностей, а также животных, населяющих землю и мир ночных кошмаров. Все эти бронзовые изваяния равно привлекали взоры, и глаза попавших сюда новичков в растерянности цеплялись то за одно, то за другое. Мне из всего этого великолепия больше всего нравилась гигантская статуя Геракла, созданная легендарным древнегреческим скульптором Лисиппом. Отказавшись от традиционного героического восприятия, Лисипп изваял этого полубога безоружным, уставшим от выполнения невероятно тяжких подвигов, но непобежденным. Гордая непреклонность перед ударами судьбы сделала его излюбленным мальчиком для битья нынешней императрицы, однако даже она не смогла победить его.

— Что случилось с носом того несчастного вепря? — спросил Клавдий, когда мы вкатили нашу тележку на площадку.

На эврипосе стоял также могучий бронзовый вепрь, нагло задирающий льва. Его морда была лишена рыла.

— Евфросиния, — сказал парень, разминавшийся рядом с акробатами, и дополнительных объяснений никому не понадобилось.

— У нас есть время прогуляться, — сказал я.

Дойдя до закругленного конца, так называемого сфендона, мы рискнули подняться на его верхний ярус, украшенный колоннадой. Мы оказались в окружении очередных статуй, а нашим глазам предстал поистине великолепный вид на Константинополь и его окрестности. Прямо перед нами маячил купол храма Святой Софии, а за ним до самого Хрисополя тянулось изрезанное протоками побережье.

— Кафизмой называют вон ту двухъярусную императорскую трибуну на южной стороне, — пояснил я. — Император и его свита занимают второй ярус. Основная часть приближенных императора сидит справа, а за ними устраиваются сенаторы. За теми ложами мы и должны будем понаблюдать, когда затрубят фанфары. Места на северной стороне амфитеатра принадлежат двум основным здешним фракциям — «синим» и «зеленым». Именно они обычно бывают зачинщиками беспорядков. Во время скачек каждая из них болеет за своих фаворитов, и любой, даже самый ничтожный повод может спровоцировать грандиозную драку. Именно поэтому мы покажем здесь только легкую комедийную пантомиму. Никакой политики.

— Но разве солдаты не обеспечивают порядок? — спросила Виола.

— Блажен, кто верует. Несколько столетий назад вон в той секции начались беспорядки. Так говорят, что войска устроили настоящую резню, уничтожив на этом малюсеньком ипподроме тридцать тысяч человек. Водостоки, должно быть, долго истекали кровью.

— Какой ужас, — сказала она.

Мы подошли к скульптуре какого-то давно забытого возничего.

— Скачки начнутся с того конца, вон от тех ворот, — сказал я.

— Украшенных квадригой лошадей?

— Да. Надо заранее укрыться на нашей огороженной площадке. Если мы случайно не успеем, то побежим к эврипосу и заберемся на постамент со статуями.

— А как мы узнаем, когда они начнут?

— Услышим фанфары. А еще видишь вон там бронзового орла со змеей в когтях? Приглядись к его крыльям.

Виола взглянула на эту скульптуру, словно парившую над всеми остальными. На нижней стороне крыльев четко просматривались бороздки.

— Они служат своеобразными солнечными часами, — сказал я.

— Удивительно! — воскликнула она.

Мы вернулись в наш центральный загон и начали подготовку к выступлению. С особой завистью я понаблюдал за разминкой гимнастов, но, когда мы сами занялись разминкой, обнаружил, что раненая нога уже хорошо слушается меня. Уступив внезапному порыву, я сгруппировался и сделал обратное сальто.

— Неплохо, старина! — одобрительно крикнул один из молодых гимнастов.

— Ну как? — спросил я, глянув на Клавдия.

Он невозмутимо посмотрел на меня и повторил трюк.

— Ну как? — спросил он.

Я улыбнулся.

Открылись ворота, и за отрядом императорских гвардейцев на арену вышли важные чиновники и сенаторы. За ними следовали две фракции, размахивая флагами соответствующих цветов и дружно выкрикивая что-то незатейливое вроде «Зелень, зелень!» или «Синь, синь!». Я порадовался, что пурпурный цвет остался за верховной властью, поскольку эти идиоты могли не справиться с произношением более сложных слов.

Толпы народа до отказа заполнили трибуны. Смотрители спешно проверяли беговые дорожки, удаляя случайно попавшие туда камешки, о которые могли бы споткнуться во время состязаний люди или лошади. Блюстители порядка рассредоточились по всему ипподрому, заняв назначенные им посты, и вскоре к ним присоединилось несколько дюжин герольдов, готовых дать сигнал к началу праздника.

Мы с Клавдием протолкались к той стороне площадки, что выходила на Кафизму, и внимательно пригляделись к ложам справа от нее, а наши коллеги по артистическому цеху тянули шеи, выискивая признаки приближения императора.

После торжественного барабанного боя герольды начали взывать к зрителям:

— Поднимайтесь же, сенаторы, и воздайте хвалы вашему императору! Поднимайтесь же, воины, и воздайте хвалы вашему императору! Поднимайтесь же, горожане, и воздайте хвалы вашему императору!

30

Вы читаете книгу


Гордон Алан - Шут и император Шут и император
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело