Белая пума - Лоуренс Р.д. - Страница 9

• Предыдущая
• 9/24
• Следующая

Учуяв запах чернохвостого оленя, она подкараулила молодого самца и накормила изголодавшихся детенышей, затем немедля продолжила путешествие. Брод через порожистую реку они нашли только через пятьдесят километров, спустя шесть часов после последней остановки. В густом лесу пума наконец-то позволила измученным котятам отдохнуть. Они заснули, а мать вновь отправилась на охоту.

На рассвете следующего дня пумы продолжили путь. За десять часов они прошли около сорока километров. Перевалив через гору, они достигли цели своего путешествия — большой долины на восточном краю Берегового хребта, лежавшей в окружении высоких пиков, покрытых ледниками, питавшими талыми водами целую сеть речушек.

В долине, надежно защищенной горами от двуногих хищников, семья кугуаров устроилась коротать долгую зиму.

Наступление зимы ознаменовало конец охотничьего сезона. Белл и его помощники сворачивали деятельность «Горного сафари» до следующего года. Из охотничьих домиков вывозились продукты питания, перекрывались системы водоснабжения, ремонтировались здания и оборудование. После все проводники, за исключением Таггарта и Казинса, разъехались по домам — в Смитерс и Телкуа. Белл С женой улетел в Ванкувер, а оттуда на юг Калифорнии, где чета проводила зиму...

Таггарт и Казинс остались сторожить базу на озере Муэскин-Джонни. В связи с тем что хозяйство "Горного сафари" пополни-лось двумя новыми охотничьими домиками, теперь им приходилось периодически совершать вылазки на аэросанях к обоим лагерям, главным образом чтобы проверить, не прохудились ли крыши под тяжестью снега. В их обязанности также входило присматривать за двумя десятками лошадей, которых в охотничий сезон использовали как верховых и тяжеловозов, а после отпускали на вольные хлеба — весьма непродуктивная и жестокая практика, в результате которой ежегодно несколько несчастных животных умирало с голоду.

Таггарт и Казинс теперь оставались одни во всем регионе. И вылазки к новым лагерям служили идеальным прикрытием для занятий браконьерством, если вдруг пришлось бы объяснять свое временное отсутствие на базе какому-нибудь шальному инспектору из службы охраны природы.

Через месяц после отъезда Белла в Калифорнию смотрители отправили первую партию органов и шкур, за которые выручили почти три тысячи долларов. Они убили восемь волков, трех барибалов, двух гризли, пять рысей, росомаху, двух лосей и пятнадцать чернохвостых оленей. За следующие полтора месяца они подготовили второй груз и получили за него почти четыре тысячи долларов. Оба были весьма довольны своим успехом.

Кончилась зима с обильными снегопадами и тридцатиградусными морозами. Долина, где поселились пумы, постепенно откликалась на наступление весны. К середине мая замерзшие реки наконец-то избавились от ледяной брони и вновь забурлили, выходя из берегом и растекаясь по склонам.

Кугуары перебрались на шестисотметровую вершину одного из предгорий, где было сухо. Только в каменных впадинах образовались озерца с кристально чистой питьевой водой. Из-под земли тянулись к солнцу зеленая травка, распускались почки на осинах, зацветала черемуха.

Белый кугуар вытянулся в длину до двух метров и весил тридцать килограммов. Его сестренка, полутораметровой длины, набрала двадцать пять килограммов веса. Мех молодого самца отливал белизной. Черные отметины на его морде и хвосте, резко контрастировавшие с молочно-белым туловищем, придавали всему его облику царственное величие. Самочка, одетая в блестящую рыжевато-коричневую шубку, не уступала брату в красоте. Она отличалась грациозностью, и ее мордочка, гораздо более аккуратная и не столь массивная, как у брата, была очаровательна. Было ясно, что белый кугуар, достигнув порога зрелости, превратится в исключительно крупного и сильного представителя своей породы. К тому же, на редкость сообразительный и изобретательный в отличие от своей робкой сестренки, он был гораздо более отважным.

Пумы оставались в долине до тех пор, пока полностью не сошел паводок. В конце мая мать решила, что теперь вполне безопасно отправиться в долгое путешествие, и вновь повела детей к озеру Китсегуэкла. Они двигались не спеша, отдыхали, когда уставали, охотились, если начинал мучить голод, на день-два оставались в особенно понравившейся им местности. Цели путешествия пумы достали в первых числах июня.

Месяцем раньше Эндрю Белл вернулся на «Горное сафари» и сразу развил на базе кипучую деятельность. Таггарту и Казинсу тем не менее удавалось иногда ненадолго ускользнуть из лагеря на внесезонную охоту за медведями, лосями, волками и оленями для Джо. Их хозяин, разумеется, оставался в неведении относительно незаконного предприятия, которое затеяли ради собственной выгоды двое его старших проводников.

Белл приказал им обследовать северные территории и выяснить, сколько животных пережили холода. Ежегодно, готовясь к охотничьему сезону, Белл проводил учет зверей в своей вотчине. Конечно, он не мог гарантировать клиентам, что те непременно подстрелят какой-нибудь ценный трофей, но в рекламе обязательно представлял данные обо всех видах, обитающих в его владениях. Для Таггарта и Казинса эта экспедиция пришлась как нельзя кстати, потому что пи-лот, прибывший за последней партией груза, передал, что Джо пожелал приобрести шкуру пумы с головой за пятьсот долларов.

Через восемь дней после того, как семья кугуаров вернулась на свою летнюю территорию, Таггарт и Казинс в полдень, въехали в долину Китсегуэкла. Таггарт поднес к глазам бинокль, чтобы оглядеть открытую местность вокруг небольшого озера, и едва успел навести резкость, как увидел молодую пуму, прошмыгнувшую в укрытие. Юная самка ходила к озеру и на обратном пути заметила верховых. В панике она поспешила к матери и брату, отдыхавшим под деревьями.

Таггарт, лишь мельком углядевший молодую кошку, опустил бинокль и повернулся к Казинсу.

—  Там пума, Стив! Эх, жаль, что мы не взяли с собой гончих.

Казинс пожал плечами, соглашаясь. Без охотничьей собаки выследить пуму в этой местности было нереально. Браконьеры реши-ли прорвать обход территорий и вернуться на озеро Муэскин-Джонни и гончей. Они намеревались сказать Беллу, что гризли катастрофически расплодились и без собаки они просто не смогут определить район обитания каждого медведя.

Но владелец «Горного сафари» распорядился отложить поездку. Уже прибывали любители рыбной ловли, и он считал, что Таггарт и Казинс должны сопровождать гостей на рыбалке.

Легкий ветерок дул в сторону всадников, и потому только юная самка знала о присутствии охотников. Мать сразу заметила, что ее дочь чем то встревожена, когда та вернулась с озера, но. поскольку молодая пума часто проявляла нервозность, если оставалась одна, она не придала значения ее беспокойству.

Мать-пума уже решила, что на лето они останутся у озера Китсегуэкла. По ее представлениям, это было вполне безопасное место, тем более что в самой долине и ее окрестностях водилось много оленей, лосей и разных мелких животных. Если бы она учуяла людей, то немедленно увела бы дочь с сыном в другой район.

В ту же ночь пумы сообща убили лося. Подрастающие кошки впервые участвовали в охоте вместе с матерью. В сущности, самостоятельно взрослая пума не сумела бы завалить столь крупного зверя, хоть тот и хромал на задние ноги.

Ветер донес до кугуаров запах лося, когда они находились в восьмистах метрах от пего. Следуя за матерью, пумы беззвучно побежали по лесу, направляясь к реке Китсегуэкла. В ста метрах от своей цели они замедлили бег.

Лось стоял по грудь в воде и, окуная морду, щипал плавающие на глубине водоросли. Каждый раз вскидывая голову, он с шипением хватал пастью воздух. Ничто не ускользнуло от внимания кугуаров — ни его затрудненное дыхание, ни худосочность туловища, ни скованность движений. Было очевидно, что лось стар и болен.

Лось не подозревал о близости пум, пока те не подобрались к самому берегу. Вдруг красная белка, сидевшая высоко на ветке белой ели, обеспокоенно заверещала. Встревоженный лось поднял голову

• Предыдущая
• 9/24
• Следующая