Диалоги (декабрь 2003 г.) - Гордон Александр - Страница 50

• Предыдущая
• 50/57
• Следующая

Но, чтобы выбрать меньшее из зол (а таковым обычно становится «прогресс»), мы обязаны ориентироваться в обозримом будущем, отличать реалистические сценарии и проекты от утопий, готовиться не к светлому завтра, а к трудным паллиативам. Гипотеза техно-гуманитарного баланса и еще ряд системных зависимостей, раскрытых при ретроспективном исследовании кризисов, помогают выделить обоснованные ориентиры…

Участник:

Стёпин Вячеслав Семенович – академик РАН

Вячеслав Степин: …Человек живет в другой парадигме. А вот в восточных, например, культурах или традиционалистских, там это было изначально с детства установкой – вокруг тебя живое и ты живешь в живом мире.

Александр Гордон: Давайте мы к этому вернемся в конце программы, а начнем все-таки с заявленной темы.

В.С. Это и есть то, что я называю «постнеклассическая рациональность». Постнеклассическая рациональность меняет мировоззренческие основания науки. Потому что наука вырастала из ценностей техногенной культуры, современная наука замкнута на эти ценности.

А.Г. Давайте все-таки отмотаем время назад и попробуем с вашей помощью разобраться, что такое «научная революция», что можно считать научной революцией. Потому что, говоря о современной науке со времен создания квантовой механики и до сегодняшнего дня, виден как раз очень четкий эволюционный процесс, и особых горизонтов для революционных преобразований вроде бы нет. Они есть у тех людей, которые сейчас находятся немножечко сбоку, которые серьезной наукой рассматриваются, в общем-то, достаточно брезгливо. Это люди, которые призывают соединить знания, найти новую основу, новую парадигму для развития научной мысли. Не знаю, грозит ли это новой научной революцией? Но вообще, что такое научная революция, и когда произошла первая?

В.С. Чтобы определить, что такое научная революция, надо, наверное, рассказать, как устроена наука, потому что без этого ничего не получится.

Во-первых, термин «структура научных революций» был придуман Томасом Куном, известным философом науки, профессор Массачусетского технологического института. Я его знал, у нас было несколько встреч и дискуссий. У Куна была такая идея – есть «парадигма», которая определяет некоторые образцы деятельности и способ видения реальности, которую изучает наука. Ломку парадигмы, ее смену Кун определял как научную революцию.

Надо сказать, что до этого были похожие идеи, когда говорили, что ломка фундаментальных понятий и представлений науки – это и есть научная революция. Пресловутая ленинская книга «Материализм и эмпириокритицизм» использует термин, который Ленин взял у историков и философов науки своего времени, которые тоже говорили о «научных революциях». Так что термин этот не новый.

Что Кун дал нового – он попытался дать структуру научных революций. А структура научных революций у него связана с понятием «парадигма». Тогда нужно выяснить, что такое парадигма. Когда Кун приводил примеры из истории естествознания – квантовая механика, теория относительности – это ломка парадигмы – все, как будто, было ясно. Но когда встал вопрос о том, какова структура парадигмы, то здесь возникли очень большие сложности. Куна упрекали, что термин многозначный, насчитывали до 60 разных смыслов понятия парадигмы. Кун в 69-м году в постскриптуме к «Структуре научных революций», это было второе издание, попытался дать структуру парадигмы.

Он выделил такие вещи, как метафизические части парадигмы. Что он под этим понимал – это тоже не четко определено было, но понимал он под этим какие-то принципиальные видения предмета науки и некоторые философские, мировоззренческие идеи. Затем у него были ценности, затем у него были символические обобщения и «парадигмы как образцы решения задач». Тут он и споткнулся, потому что здесь сразу возникали парадоксы.

Для него нормальная наука – это когда парадигма устойчива и решаются конкретные задачи. А ломка парадигмы – это революция. Но если символические обобщения и образцы решения задач внести в состав парадигмы, тогда их изменения будут научной революцией. В качестве примера символического обобщения он приводил закон колебания маятника. А образец решения задачи, например, колебания – это осциллятор. Но если у вас появляется такого типа новое символическое обобщение, по определению это вроде бы научная революция, но тогда как отличить от нормальной науки? В общем, тут возникают разрывы и парадоксы.

Я считаю, что это связано с недостаточным аналитическим исследованием структуры науки. В нашей философии науки еще в советский период достаточно хорошо эта сторона дела была исследована, и я в своих работах тоже много этим занимался. И я лично определяю парадигму или то, что ломается в процессе научной революции, как «основание науки». Я к основаниям науки отношу три основных компонента. Первый – это научная картина мира, второй компонент – идеалы и нормы науки, и третий компонент – это философско-мировоззренческие их обоснования, которые обеспечивают включение научной картины мира, идеалов и норм в культуру. Каждый из этих блоков можно проанализировать.

Научная картина мира – это некоторая предельно обобщенная схема-модель предметной области, которую изучает наука. Это основные ее системно-структурные характеристики. Она вводит представления. Например, когда была механика, была механическая картина мира, которая такое видение природы задавала, что мир состоит из неделимых корпускул – это взгляд на субстанцию. Из этих корпускул состоят три типа вещества, это жидкие, твердые и газообразные тела, три типа тел. Взаимодействие корпускул происходит за счет мгновенной передачи сил по прямой – принцип дальнодействия. Подчиняется это взаимодействие лапласовской причинности, и все это разыгрывается в абсолютном пространстве и абсолютном времени, которое является ареной протекания физических процессов, но сами физические процессы на пространство и время не влияют. Вот такая картина. Эта картина мира, как простой машины. И вообще тогда любимым был образ мира как часов, которые Бог однажды завел, а дальше они двигаются по законам механики. Это была картина мира, часть парадигмы.

Потом, после возникновения максвелловской электродинамики, произошло изменение картины мира. Открытие Максвеллом теории электромагнитного поля сменило эту механическую картину на электродинамическую картину мира, произошла ломка. От принципа дальнодействия отказались, ввели принцип близкодействия – силы передаются от точки к точке не по прямой, а вихрями. И ввели субстанции эфира как носителя разных типов сил – и гравитационных, и электромагнитных. Ввели представление о том, что есть кроме неделимых корпускул еще заряженные корпускулы, или атомы электричества, как их называли тогда. Но от абсолютного пространства-времени не отказались.

А потом еще одна ломка – это уже квантовая механика и теория относительности. Вернее, наоборот, сначала теория относительности, потом квантовая механика. Там сломали представление об абсолютном пространстве-времени, ввели представление о пространственно-временном континууме, расщепление которого дает относительные, меняющиеся пространственно-временные интервалы. Потом произошел отказ от лапласовской причинности, возникла идея двух типов причинности – жесткого и вероятностного детерминизма в квантовой механике. Ввели новое представление о строении вещества, корпускулярно-волновом дуализме – в общем, это уже современная физика.

Каждая из этих смен картин мира четко обозначаются как научная революция. Итак, первый компонент парадигмы – это научная картина мира, видение объекта, предмета исследования. А еще есть метод исследования, то есть тип деятельности, посредством которой осваивают объект. Тип деятельности представлен в виде системы идеалов и норм науки. Идеалы и нормы науки – это очень интересная вещь. Это представление о том, каковы идеалы и нормативы, объяснение описания, обоснование доказательности, построение знаний. Все это тоже исторически меняется. Это очень интересно, там обязательно есть пласт исторических изменений. Они имеют очень слоистую структуру. Там в идеалах и нормах есть слой, который дает общенаучный тип рациональности, то, что отличает науку от ненаучных знаний – но он никогда не бывает в чистом виде. Он всегда связан с некоторым историческим пониманием этих идеалов и норм науки.

• Предыдущая
• 50/57
• Следующая