Берегись принцессы (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна - Страница 4

• Предыдущая
• 4/65
• Следующая

Говорили они на другом языке, не на том, что рыженькая. Но я все равно их понимала.

— Как ты думаешь, может ее продать прям так? Для утех? Без проверки?

— Ага, а потом узнать, что пропустили девчонку с каким либо талантом? — огрызнулся врач, подходя ко мне. Осторожные пальцы коснулись губы. Мимолетное тепло коснулось лица и пропало. Пропала и боль.

«Еще и маг», — мрачно подумала я. — «Вот занесло то».

— Проверяй быстрее, — посоветовал врач, видя, что его напарник не торопится. — Мне не нравится ее внешний вид. Такое ощущение, что при лечении твои коновалы что-то упустили. И не вылечили.

— Да ладно тебе! — отмахнулся продавец и перешел на уже знакомый мне язык. — Как тебя зовут?

Я криво усмехнулась и отрицательно покачала головой. Продавец взглянул на врача.

— Языка не понимает?

— Попробуй не на имперском, а на всеобщем.

Продавец кивнул. И вновь повторил вопрос. Я опять покачала головой. Потом вздохнув, жестом показала на горло и отрицательно помотала головой.

— На горле были порезы? — насторожился врач.

Продавец кивнул.

— И твои коновалы естественно просто залечили их, даже не обратив внимания, не затронуты ли связки?

Мужчина смутился, но кивнул.

— Придурки, — поставил диагноз врач. — Девчонка говорить не может. Так, проверяй ее на своей книге. Посмотрим, что она покажет. По ходу товар из нее бракованный. И продать ее не получится.

Продавец вздохнул, протянул мне книгу. Жестом показав, что на нее надо положить руку. Пожав плечами, я так и сделала. Книга мягко засветилась, потом открылась на странице.

— Повар? — изумились мужчины на два голоса. Потом врач засмеялся.

— Не продашь ты ее. Не получится.

Продавец вздохнул.

— Ну не выкидывать же.

— А отдай мне? За десять золотых, — предложил врач. — Мне как раз нужен кто-то, кто будет готовить.

— Зачем тебе?

— Надо ехать. По делам. А останавливаться каждый раз в таверне и думать, не отравят ли меня тем, что там готовят — не хочется. А так, проверю ее способности, если книга не соврала, то мне не придется об этом заботиться.

Я съежилась под одеялом. Если продавец сейчас откажет, то меня попробуют выставить на торгах или выкинут на улицу.

— Да ладно тебе, — ухмыльнулся продавец. — Бери ее так. Мы на рыженькой выручили больше, чем планировалось. Так что считай ее подарком за то, что ты никогда не отказываешь нам в помощи.

Прямо на месте эти двое заключили какую-то сделку. Потом врач повернулся ко мне, перстень на его правой руке раскалился и опустился мне на предплечье. Метка обожгла мне все нервы, и я потеряла сознание.

— Временная? — удивился продавец, наклонившись над девушкой.

— Да, — кивнул врач. — Есть у меня на ее счет одна мыслишка…

— Смотри сам, она теперь твоя.

Продавец махнул рукой и исчез. Стянув с плеч плащ, врач укутал в него девушку, поднял ее на руки и телепортировался.

Комната лечебницы опустела.

— Ну, Гелька, зараза!

Крутанувшись на невысоких каблуках, я обезоруживающе улыбнулась противнице. Та, недовольно отвернулась. Ну что поделать. Я такая.

— Ангелина?

Так, к нам спешит первый мастер, надо срочно что-то делать с лицом. Успокаиваемся и убираем с него шальную радость.

— Света? — мастер посмотрела на мою поверженную соперницу. — Как же так?

— А вот так, — буркнула девушка. — С ней сражаться — невозможно. Она каждый раз меняет свою тактику.

Не выдержав, я засмеялась и посмотрела на свое отражение в зеркале. Невысокая, худая фигурка в обтягивающем серебристом костюме отсалютовала учебной шпагой. Короткие темно-фиолетовые пряди, перехваченные черной широкой лентой, чтобы не лезли в лицо. Насыщенно фиолетовые глаза, опущенные длинными черными ресницами, курносый нос, пухлые губки. Лицо, которое вполне могло бы быть красивым, если бы не шрам на правой щеке.

Это я. Ангелина. Мне двадцать. И только что я сдала экзамен и могу по праву считаться мастером фехтования. Светлана — второй мастер учебного центра, где я занимаюсь уже несколько лет. До меня никто не мог ее обезоружить так быстро и эффективно, как это сделала я. Не подумайте, что хвастаюсь. Я скромная. Наверное.

Впрочем, о себе я могу рассказать чуть позже, пора обратить внимание на мастеров.

— Ангелина, — старший мастер глубоко вздохнула, но внезапно перешла с торжественного тона, на свой обычный. — Вот объясни ты мне, зачем тебе столько увлечений? Спортивное фехтование, верховая езда, гимнастика, легкая атлетика, танцы. Я не говорю уже о боевых искусствах, которые ты изучала в своей семье.

Я пожала плечами.

— В жизни все пригодится.

— Но зачем тебе столько всего?

— Не знаю, мастер.

— Нет. Уже не мастер. Теперь мы с тобой коллеги, — Анна Викторовна вздохнула. — Ладно, Геля. Как вижу, тебе не терпится поделиться новостями со своей семьей?

Я быстро закивала.

— Иди уж. Церемония официального награждения завтра, в полдень. Не забудь, что тебе надо приготовить номер. И почему ты решила опять в одиночестве его ставить?

— Хоть раз мои номера кому-то не понравились? — состроила я обиженную мордочку.

Анна Викторовна вздохнула.

— Понравились, этого у тебя не отнять. Иди уж, стрекоза.

Весело засмеявшись, я бросилась в раздевалку, потом домой. Радовать семью известями.

Впрочем, пока иду по городу, могу немного рассказать о себе. Итак. Я веселая, шебутная, с чувством юмора. Иногда черным. Скромная. Чаще всего. Но сегодня мне можно все!

Вся моя семья будет сегодня ждать меня дома, чтобы поздравить с получением очередного свидетельства. Впрочем, вот тут надо немного уточнить. Я в семье не родная. Нет, не подумайте, никаких мыльных сериалов. Просто так получилось. У моей мамы четверо сыновей. После рождения четвертого, врачи ей категорически запретили рожать. А мама очень хотела дочку. Заявила об этом папе! А дальше получилось все как в книжке. Когда мама еще лежала в роддоме, привезли туда же женщину, без документов. После бесплодных поисков родных этой несчастной, девочку — меня, отправить в дом малютки не могли и меня отдали моей нынешней семье.

Обо всем этом я узнала лет в восемнадцать, наверное, а может чуть раньше. Когда я могла сама оценивать свою жизнь и могла решить, что мне делать дальше. А разве у меня был выбор? У меня самая замечательная семья на свете! А главное, четыре брата, которые никогда не дают меня в обиду. Правда, надо признаться в семье самый шебутной чертенок — я. Именно я подбиваю братьев на проказы, различные шуточки. Достается им, а я как всегда остаюсь в сторонке. Что мы только не творили. Пробирались ночью на военный космодром, охраняемый так, что туда мышка не проскочит. Мы проскочили. Бедные военные, какой нагоняй они получили, увидев на следующее утро ракету, расписанную граффити. Главной надписью было гордое «Тут была я».

К счастью, об этой нашей проделке знали немногие… А то влетело бы нам по первое число.

Еще мы угоняли из дома гравикары. А у нас их три. И устраивали на них гонки на скоростной трассе.

Помогали стражам порядка в отлове особо ярых хулиганов, подставляя тем меня в качестве наживки. В первый раз не знаю, кто больше испугался, когда на трассе появилась я, во всем черном и мини-мини, на мотоцикле. Мои братья — за целостность моей шкуры, стражи порядка — за мое психическое здоровье, ну или хулиганы. Они за что? За свои челюсти, которые благополучно подметали трассу.

В общем, весело. А ведь я еще даже не студентка. Почему? Сложно объяснить. Дело в том, что я не могу найти себе дело по вкусу. Ну, скажите, кому нужна работница, которая утренние подъемы ненавидит? Чтобы поднять меня утром — нужен либо скандал, либо ведро холодной воды. Последнее помогает не всегда… При всем при этом — подчиняться чьим-либо приказам я ненавижу! Не потому, что считаю себя лучше всех, нет, мании величия среди моих диагнозов не наблюдается. Просто меня безумно раздражают советчики, упорно считающие меня ненормальной или знающие, что для меня лучше. Вот выводят такие люди меня из себя.

• Предыдущая
• 4/65
• Следующая