Замурованный труп - Горес Джо - Страница 23

• Предыдущая
• 23/42
• Следующая

Это был небольшой, всего на двух сотрудников, офис, раскрашенный в основные цвета спектра, до потолка залитый солнечным светом. Пустой письменный стол Уаймана стоял в глубине, у большого окна, откуда открывался красивый вид на окрестности. В центре кабинета, за столом поменьше, пожилая женщина с приятным лицом разговаривала по телефону. Закончив разговор, она сообщила Балларду, что мистер Уайман должен появиться в течение часа. Пока же, без ведома и позволения шефа, она не чувствует себя вправе заглядывать в досье мисс Мохер.

— Надеюсь, вы понимаете, сэр?

— Да, конечно, — сказал Баллард. — Пойду перехвачу где-нибудь сандвич и минут через тридцать вернусь.

Поесть было бы неплохо, совсем неплохо. Чизбургер и жаркое, которые ему подали в кафе за углом, на бульваре Конкорд, были просто отвратительны — даже соленья оказались какими-то водянистыми, поэтому он не ожидал ничего хорошего от кофе. И все же кофе оказался куда хуже, чем он опасался. Баллард ничуть не удивился бы, увидев головастика на дне чашки.

Почувствовав, что засыпает, он сходил к машине и забрал папку с делом Гриффина. Пробел обнаружился сразу же. Побывав в полицейском участке, он забыл зайти в суд. После разговора с Уайманом придется сразу же вернуться туда, чтобы выяснить, кто именно вносил залог за Гриффина и кто был его адвокатом.

После этого надо будет поехать в окружную тюрьму, в Мартинес. По пути завернуть в гостиницу «Дукум», чтобы разузнать о происшествии, случившемся в декабре. Хорошо бы установить название гаража, куда отбуксировали «тан-дерберд»; эта информация, хотя и бесполезная, все же должна содержаться в досье.

И после этого...

Баллард покачал головой. В его душу начинал закрадываться страх. Остается всего двенадцать часов, а он погряз в делах, хотя и не знает, что предпринять дальше.

И тут он вспомнил: следует связаться с Гизеллой. Она сообщила, что их человек из Сан-Хосе этим утром был на Мидфилд-роуд. Никто из соседей не видел Гриффина, но красный с белой крышей «тандерберд» несколько недель в феврале и марте стоял там в гараже. Никто, разумеется, не помнил номерного знака.

Дом был снят по телефону в местной конторе по торговле недвижимостью, деньги уплачены чеком сразу за шесть месяцев. Чек был подписан Чарлзом М. Гриффином. Шестимесячный срок истекал 9 августа, а это означало, что дом был арендован 9 февраля. За день до заседания суда, куда, по словам Ванды Мохер, он так и не явился. Детектив из Сан-Хосе превосходно сделал свою работу. Но продвинуло ли это расследование? Какая-то подспудная мысль тревожила Балларда.

Он вышел из машины и задумался. И тут понял, что именно его беспокоило. Почему Гриффин перестал платить за «тандерберд»? Денег он наворовал предостаточно. Зачем же снимать дом с гаражом в Сан-Хосе, когда он мог употребить эти деньги на выплаты за машину?

Харви И. Уайман оказался общительным багроволицым человеком лет тридцати пяти. Еще год назад ему следовало бы начать заниматься бегом трусцой. И, в отличие от многих мелких страховых агентов, с которыми доводилось встречаться Балларду, он был весьма проницателен. Весьма-весьма.

— Да, я помню то происшествие, участником которого был Гриффин. Помню гораздо лучше, чем мне хотелось бы. Триста баксов на ремонт его машины, более четырехсот в компенсацию Ванде...

— В какой компании он был застрахован?

Уайман оторвал глаза от дела Мохер, которое положила перед ним секретарша:

— У него не было никакой страховки. Нашим людям пришлось уплатить ущерб, нанесенный машине Ванды.

— Они подали на него в суд?

— Но мы так и не смогли его отыскать. — Он вернулся к папке. — В феврале его выпустили под залог, но на заседание муниципального суда он не явился...

— Какой адрес вы проставили в предъявленном ему тогдаиске?

— 1800 или что-то в этом роде. Калифорния-стрит. Но у меня есть более поздний адрес...

— Мидфилд-роуд в Сан-Хосе? Это у нас есть.

— Нет, адрес здешний, конкордский. — Баллард выпрямился, его сердце гулко забилось. Уайман кивнул: — Вот он. Видите ли, я ремонтировал свою машину в том же самом гараже, где чинили «тандерберд» после декабрьского столкновения. В прошлом месяце они снова его ремонтировали.

— Мастер уверен, что это та же самая машина? — выпалил Баллард.

— Да, конечно. Он показал мне заказ, там был проставлен тот же номерной знак. Адрес был 1377, Маунт-Дьябло-стрит.

— Может быть, они солгали...

Уайман пожал плечами:

— Этот мастер обслуживает меня много лет, он не из тех, кого легко обдурить. Там их целая семья: муж, жена, пара ребятишек. Никаких связей с Гриффином у них нет. Наверно, он взял адрес из телефонной книги.

Нет, нет, тут что-то есть, подумал Баллард. Маунт-Дьябло-стрит, как раз напротив бульвара, совсем рядом. А дом 1377 всего в нескольких кварталах западнее. Баллард нутром чуял, что адрес подлинный.

Оставив свою машину перед офисом Харви И. Уаймана, он отправился пешком.

Без пятнадцати два, как раз в тот момент, когда Баллард давился отвратительным чизбургером в Конкорде, Дэн Кёрни припарковал свой универсал на Мейн-стрит в Мартинесе. Он все еще не мог связаться с Баллардом по радио. Детективы, занимающиеся установлением адреса на ограниченной территории, то и дело покидают свои машины; но, рано или поздно, он свяжется с ним. Пока же Кёрни имел весьма туманное представление о том, чем занимается Баллард.

Доехав до Ист-Бея, Кёрни, как и Баллард, первым делом направился в полицейский участок Конкорда. Не слишком соблазнительная попочка в «варенках» давно уже ушла на стоянку, где приклеиваются десятидолларовые ярлыки, но веснушчатый дежурный сержант по-прежнему был на своем посту. Он повторил Кёрни все, что сказал Балларду, и по его просьбе набросал превосходный словесный портрет последнего.

— Вам следовало бы стать детективом, — с каменным лицом заметил Кёрни.

Он прошел за угол, в муниципальный суд, где Баллард так и не побывал. Небольшой вестибюль заканчивался широкими двойными дверями, которые вели в зал суда. На одной из них висело отпечатанное на машинке объявление, датированное 17 января, которое предписывало, в каком виде следует являться в суд. Не допускалось приходить босиком или в «варенках». Длинные волосы и бороды разрешались, но, как можно было заключить из объявления, только такие, в которых «не вили гнезд воробьи».

Вернувшись, Кёрни подошел к двери, состоявшей из двух половинок: верхней и нижней. Верхняя была открыта, и внутри можно было видеть четырех женщин и многочисленные ящики с досье. Женщины стояли возле окон, болтая между собой.

— Где я могу получить необходимые сведения? — спросил Кёрни.

— Здесь.

— Меня интересует дело Чарлза М. Гриффина.

Одна из женщин нашла подходящее местечко и вместе с другой стала просматривать дела. Обе они были медлительны, как коровы, но Кёрни сохранял спокойствие. Работа есть работа. Ты копаешь и копаешь, пока не докопаешься. Проще простого.

— Никаких документов, сэр.

— Никто не спрашивал о Гриффине в течение последних трех часов?

Женщина сразу же перешла на официальный тон:

— Такого рода информации мы не даем. — Но по ее лицу нетрудно было догадаться, что никто не спрашивал.

— А уголовные дела тоже у вас?

— Почему вы не сказали сразу? — спросила она достаточно резко. И протянула жилистую руку — такие руки можно видеть летом в церквах у фермерских жен на Среднем Западе. — Обратитесь в отдел дорожных происшествий.

Кёрни поблагодарил ее, но она уже успела включиться в общий разговор женщин. С той стороны вестибюля виднелись двойные окна и стойка. Две мексиканки, одна с отчаянно вопящим ребенком на руках, уплачивали штраф: они по отдельности выкладывали на стойку свои доллары, так, словно те были сделаны из тончайшего испанского кружева. Сурового вида, с подбитым глазом человек в хаки вел явно бесполезный спор относительно штрафа за допущенные нарушения правил движения с не менее сурового вида помощником шерифа.

• Предыдущая
• 23/42
• Следующая