Голос в ночи (полный вариант) - Голубев Глеб Николаевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/36
• Следующая

— Хоть на целый месяц — мне будет только веселее…

После обеда он ушел к себе, чтобы приготовиться к встрече гостей. К ужину опоздал, подмигивал мне, делал таинственные знаки, а улучив удобный момент, шепнул, как опытный заговорщик:

— Приехали. Передают вам привет.

Мне стало смешно. Очень уж все, несмотря на серьезность положения, напоминало игру в сыщиков. Даже доктор Ренар увлекся и чувствует себя великим конспиратором…

Вечером, когда тетя ляжет, я хотела навестить Мориса и познакомиться с долгожданным Вилли. Но все получилось иначе.

После ужина тете стало плохо. Она жаловалась на резкую боль в желудке. Поставили тарелку, но боли становились все сильнее. Я позвонила доктору Ренару.

Он осмотрел тетю, побранил нас за грелку и озабоченно сказал:

— Похоже на приступ аппендицита. Надо ее немедленно отвезти в больницу.

Я тут же отвезла напуганную тетю в Сен-Морис. Там врачи тоже решили, что у нее острый аппендицит, и даже начали готовить тетю к операции. Но, к счастью, утром ей стало немножко лучше, она заснула.

В полдень я уже могла уехать домой, — тетя явно поправлялась, хотя врачи хотели еще понаблюдать за нею. Видимо, просто утка с грибами, приготовить которую тетя давно просила Лину, оказалась слишком тяжела для ужина. Или грибы попались не очень свежие.

Едва я вернулась домой, пришли доктор Ренар, Морис и такой же круглолицый и коротко остриженный молодой человек меланхолического вида.

— Познакомьтесь с Вилли, — представил его Жакоб, похлопывая по плечу.

Не очень похож на технического гения…

— Как тетя? — спросил доктор Ренар.

Я рассказала.

— Значит, она еще побудет в больнице? — обрадовался Морис. — Превосходно! Вилли, беги за аппаратурой. Мы сейчас же обследуем ее комнату. Нельзя упустить такую возможность.

Вилли ушел, а Морис торжественно сказал доктору Ренару:

— Я попрошу и вас, уважаемый коллега, присутствовать при этой маленькой вынужденной операции, чтобы ни у кого не возникало сомнений в благородстве и чистоте наших намерений.

У старика был недовольный и смущенный вид.

— «Всякого рода беспринципная деятельность приводит к банкротству…» — произнес он.

Но Жакоб сделал вид, что не расслышал.

— Вот и Вилли. Быстро, не будем терять времени.

Инженер достал из сумки целую кучу хитрых приборов, и они с Жакобом начали методично, сантиметр за сантиметром обшаривать пол, потолок, стены.

Доктор Ренар, нахохлившись, сидел у окна.

— Ни-че-го, — сказал Вилли. — Теперь мебель.

Они так же тщательно осмотрели всю мебель, настольную лампу, рамки картин, занавески на окнах, обшарили со своими приборами всю кровать… Осмотрели и соседнюю комнату.

— Непонятно, — обескураженно пробормотал Жакоб, озираясь вокруг.

— Можешь быть спокоен, мы проверили все, — меланхолично откликнулся Вилли, сматывая провода и укладывая приборы в сумку. — Здесь нет никаких приемников.

Жакоб стоял посреди комнаты, покачиваясь на носках, и повторял:

— Совсем непонятно…

Загадки продолжались. Вечером вдруг раздался звонок. Я взяла трубку. Незнакомый женский голос спросил:

— Госпожа Кауних?

— Нет, это ее племянница. Что вы хотели?

— Могу я попросить фрау Кауних?

— Она в больнице. Что вы хотели?

— О, какая жалость! А что с ней?

— Подозревали приступ аппендицита, но, кажется, обошлось.

— Она находится в больнице в Сен-Морисе?

— Да. А кто это говорит?

Трубка не ответила, хотя я некоторое время слышала в ней притаенное дыхание. Потом раздались гудки отбоя. Кто это был?

А утром позвонили из больницы и сказали, что тетя чувствует себя вполне здоровой и просит поскорее приехать за нею.

— Все прошло за одну ночь, — удивлялся пожилой добродушный врач, провожая нас с тетей до машины. — Упал лейкоцитоз, прошли боли, желудок стал хорошо прощупываться. Поразительно!

Тетя слушала его с легкой усмешкой…

И я вдруг поняла: ночью она опять слышала голос! Это он сделал ее здоровой и приказал вернуться домой.

Мне не терпелось рассказать об этом Морису. Но до вечера я не могла оставить тетю одну. И он не подавал никаких сигналов через доктора Ренара, — наверное, так требовали правила игры… Я немножко обиделась и вечером не пошла к ним.

Только на другой вечер за ужином доктор Ренар украдкой сунул мне записочку:

«Все готово. Если хотите услышать голос, приходите часов в одиннадцать к нам. Морис».

Едва дождавшись, когда тетя после ужина уйдет к себе, я без двадцати одиннадцать уже стояла, запыхавшись от быстрой ходьбы, перед калиткой доктора Ренара, над которой приветливо горел кованый фонарь с цветными стеклами.

Хозяин встретил меня и проводил на веранду, густо обвитую диким виноградом. Там сидели за бутылкой вина доктор Жакоб и Вилли.

Инженер помахал мне рукой, не вставая с плетеного кресла.

— Добрый вечер, — сказала я, щурясь от света и осматриваясь по сторонам.

— Добрый вечер, — ответил Жакоб и насмешливо добавил: — Ищете, в каком углу он прячется?

— Кто?

— Голос. Вы так внимательно огляделись, словно надеетесь увидеть его.

— Тетя слышала его и в больнице. Он вылечил ее и приказал поскорее вернуться домой, — перебила его я.

— Вот как? — Морис насупился.

— Выходит, она носит приемник с собой? Он у нее где-то в платье спрятан, — подал голос Вилли.

— Возможно, — пробормотал Морис. — Ловкий голос, что и говорить. Увы, пока еще мы не можем его показать, но он от нас не уйдет. Уже поймали, верно, Вилли?

Инженер молча кивнул, потягивая вино из высокого стакана.

— Две ночки пришлось повозиться, пока нащупали нужную частоту и волну, — продолжал довольным тоном Жакоб, наливая и мне стакан и придвигая стул. — Садитесь, придется немного подождать.

Я села, пригубила вино и попросила:

— Но расскажите толком, кого — или что? — вам удалось поймать? Чему вы радуетесь?

— Голос, — ответил Жакоб. — Я был прав: он вещает по радио, на ультракоротких волнах. Никакой мистики…

— Просто техника на грани преступления, — вставил Вилли и сам первый рассмеялся, приглашая нас оценить его шутку.

— Да, элементарная радиотехника, — кивнул Жакоб и посмотрел на часы. — Скоро убедитесь.

— А долго ждать? — спросила я. — Может, он уже говорит? Или «небесный голос» работает строго по расписанию, как радиостанции?

— Он ждет, когда ваша тетя начнет засыпать, — пояснил доктор Жакоб. — Опыты по гипнопедии показали, что лучше всего информация усваивается в самый ранний период сна, и они это знают! Жулики нынче грамотные.

— Но откуда он может знать, когда тетя засыпает? Он здесь? Следит за нашим домом? — перепугалась я.

— Конечно, — ответил Жакоб. — Это совсем нетрудно. Огни ваших окон прекрасно видны с шоссе. Можно вести наблюдения, сидя в кафе. Разве вы не задумывались, почему ваша тетя слышит голос лишь в будни? Потому что в субботу и воскресенье Горан занят космическими проповедями и не может приезжать сюда из Берна.

— Верно, — прошептала я. — А когда они узнали, что тетя в больнице…

— …поехали туда, — подхватил Морис, снова посмотрев на часы, и встал: — Пора. Начинаем, Вилли.

Инженер неторопливо допил вино, посмотрел на свет опустевший стакан и лениво поднялся.

Мы спустились по ступенькам в ночной притихший сад. Впереди шел доктор Ренар, посвечивая электрическим фонариком. Все выглядело весьма таинственно, — похоже, игра продолжалась…

На площадке за домом чернело что-то громоздкое. Доктор Ренар направил туда луч фонарика — в кустах стоял темно-зеленый автофургон.

Мы подошли к нему. Вилли завел мотор на малых оборотах, потом вылез из кабины и распахнул заднюю дверцу фургона.

Он забрался внутрь, а мы ждали, прислушиваясь к урчанию мотора.

Но вот в фургоне загорелся свет. Инженер высунулся из дверцы и пригласил:

• Предыдущая
• 29/36
• Следующая