Когда боги уходят - Алейников Кирилл - Страница 7

— Андрей, выпей немного вина, — предложил он. — Поможет.

Юноша взял кувшин, наполовину осушил его, пролив изрядную долю жидкости на себя, и нейтральным тоном сказал:

— Это пиво.

— Ну, у каждого свои вкусы, — пожал плечами куратор. — Кому-то нравится…

— Что теперь со мной будет? — голосом обреченного на сметную казнь спросил Андрей, не обращаясь, впрочем, к Бальтону.

— Я должен сообщить о тебе мэру города, а ты пока посидишь здесь под присмотром моих людей.

— Я не об этом, — отозвался Андрей. — Как мне теперь жить?

Куратор не стал отвечать, потому что не знал ответа. Но отчего-то ему почудилось, будто затерянный во времени молодой человек не только найдет себе призвание в новой обстановке, не только многому научится и многое увидит, но станет легендой.

Легендой, которая потом будет передаваться из уст в уста по всему миру.

И, возможно, не одному.

И опять я вынужден сделать короткое отступление.

К созданию первой главы, которую вы только что прочитали, я, как говорилось, отношения не имел. Но дело в том, что если она появилась, пока компьютер был выключен (я уверен, что не писал первой главы), то всё последующее появлялось не только, когда питание на жесткий диск не подавалось. Глава вторая и идущие за ней возникали буквально у меня на глазах. Я был лишь сторонним наблюдателем, не в силах как-то вмешаться в процесс.

Представьте себе, вы сидите за компьютером, на котором работает текстовая программа. Вы сидите и смотрите, как курсор ползёт по экрану и «печатает» слова. Самостоятельно. Ваши пальцы не прикасаются к клавиатуре, более того, вы даже можете отсоединить клавиатуру от системного блока — это ничего не изменит.

Позже я пытался понять, что же сломалось в компьютере (тогда я ещё надеялся, что произошла какая-то поломка или сбой, потому что не верил ни в какие сверхъестественные силы, способные подчинить себе электронику) и даже приглашал знающих людей. Но оказалось, что компьютер в хорошем состоянии и неисправностей не имеет.

Мне пришлось поверить в сверхъестественное.

А вам придётся поверить в мои слова.

Куратор ушел уже давно. Андрею не оставалось ничего, как лениво просматривать всяческие свитки, снабженные тряпичными тесемками, да разглядывать необычные предметы интерьера, свойственные средневековью.

Особое внимание юноши привлек большой щит, висевший на стене позади кресла Бальтона. Он был старым — об этом говорили несколько сколов по краям и многочисленные борозды, оставленные, несомненно, вражеским оружием в минувших битвах. На серебряном фоне щита была нарисована его копия, содержащая внутри ту же самую эмблему, которую Андрей заметил над входом в дом куратора. Там, над крыльцом, эмблема была вырезана из дерева, при этом вырезана довольно посредственно, так что сказать наверняка, что хотел изобразить плотник, не удавалось. Андрей, к примеру, увидел на изображенной картине большого червяка, заглатывающего маленького человечка. На щите, вне всяких сомнений, присутствовал тот же самый герб или эмблема, но качество рисунка было не в пример лучше. Теперь стало ясно, что червяк на самом деле был большим драконом, нависшим в опасной близости над рыцарем. Рыцарь, прикрываясь своим щитом, вонзил длинный меч в драконово лоно.

Андрей подумал, что удар мечом сразит ящера — рыцаря можно поздравить с победой. Но… мертвый дракон с широко открытой зубастой пастью всем своим весом рухнет на отважного рыцаря и наверняка прибьет его насмерть. С победой можно поздравить и дракона.

Юношу не покидала тревожная мысль, как же он будет жить в таком древнем и таком чуждом мире. Чем будет заниматься. После первых истерических моментов, когда пришло понимание всей глубины создавшейся ситуации, настал черед спокойного, трезвого, логического мышления.

Во-первых, обстановка. Вокруг раскинулось древнее королевство, где люди не видели ничего необычнее колеса. (Троглодиты и вурдалаки — не в счет, так как общеизвестно, что они лишь плод фантазии.) Королевства бывают разные: большие и маленькие, сильные и слабые, с большим количеством врагов и мощной армией или же с отсутствием и врагов, и армии. За то время, которое Андрей успел провести в Киренейской провинции, он узнал, что она — часть некоей империи. Империя, это, конечно, хорошо — большая страна, сильная армия и так далее. Плохо то, что никак не хотели приходить воспоминания касаемо наличия каких-то империй в четырнадцатом или пятнадцатом веках.

Во-вторых, недостатки нынешнего положения. Андрей не знает наверняка, в какой части света находится. Можно предположить, что это средневековая Европа, потому что подобных государств не было в других местах. Главный недостаток в том, что Андрей абсолютно не адаптирован для существования в эпоху рыцарей, он не знает ни нравов, ни правовой системы, ни даже самых общих тенденций в обществе. Всё это может принести серьезные проблемы в дальнейшем.

В-третьих, преимущества. Всё-таки Андрей — человек из будущего. Он многое знает, многое умеет; можно использовать это как-нибудь. К тому же, если постараться вспомнить историю средних веков, которую юноша изучал когда-то в школе, то это поможет быстрее понять политическую ситуацию на карте мира и избегать стран, втянутых в военные конфликты.

В-четвертых, странности. Пожалуй, это самое главное.

Странностей накопилось уже более чем достаточно. Андрей выстроил цепочку в хронологическом порядке: спокойные разговоры о мифологических существах, точно они взаправду существуют; абсолютное сходство языка средневековых аборигенов с русским начала третьего тысячелетия (однако, в письме такое сходство отсутствовало); странное название государства — Варлесская империя — не напоминает никаких исторических фактов.

Андрей решил, что для более точного понимания своего положения должен непременно спросить у куратора, когда тот вернется, какое сейчас время. Скорее всего, они отсчитывают его от рождества христова, как и весь прочий мир. К тому же, не мешало бы посмотреть на политическую и географическую карты.

Точно выжидая, пока о нем вспомнят, куратор Маркус Бальтон отворил входную дверь и статной, твердой походкой прошел к юноше.

— Я доложил о вас, молодой человек. Мэр очень заинтересовался тем положением, в котором вы оказались, и хочет побеседовать с вами.

— Когда? — Андрей не был уверен, что готов беседовать с мэром. Пусть даже этот мэр возглавляет такую дыру как Ламар.

— Сегодня вечером. Он пригласил вас к себе на ужин.

Юноша почувствовал, как при упоминании слова «ужин» в его желудке что-то ворчливо заурчало. За весь день он не ел ничего кроме нескольких кружек пива.

— Ужин — это, конечно, хорошо, — согласился Андрей. — Но о чем я буду разговаривать с мэром?

— О том же, о чем разговаривали со мной, — пояснил куратор.

— Но разве вы не пересказали ему нашу беседу?

— В общих чертах, — кивнул куратор. — Мэр хочет собственнолично побеседовать с вами. Кстати сказать, он очень заинтересован вашей историей и горит желанием поскорее с вами познакомиться.

— Я рад, конечно, своей растущей популярности, — попытался пошутить Андрей. — Но меня тревожит одна мысль.

— Какая же?

— Мэр наверняка попросит меня рассказать о будущем.

— Наверняка, — согласился Бальтон.

— И в связи с этим, не появится ли у меня шанса оказаться на той виселице, которую я видел рядом с фонтаном, как, хм, еретику какому-нибудь?

— О, не беспокойтесь об этом, — горячо заверил Андрея куратор, для пущего убеждения положив ему на плечо руку. — Мэр Манкин отличается высокой терпимостью.

Слова Бальтона мало успокоили Андрея, но вселили в него надежду, что всё не так уж и плохо в мире, где мэры городов не преследуют людей с нестандартными позиционными взглядами на жизнь. Вспомнив про вопросы, которые хотел задать, юноша поинтересовался: