Избранник Пентакля - Вильгоцкий Антон Викторович - Страница 22

Оставалось лишь выяснить, какое заведение было в Билане самым посещаемым. В идеале, конечно, следовало нанести визит во все подобные места, включая самые низкопробные и потенциально опасные. Но сделать это в течение одной лишь ночи было, разумеется, невозможно.

Индалинэ снял одноместный номер на втором этаже. Взяв у хозяина ключ, заперся и первым делом осмотрел рану, нанесенную тролльим копьем. Как он и думал, серьезной опасности она не представляла. Смазав царапину целебной мазью, эльф аккуратно сложил на прикроватной тумбе свой нехитрый скарб и спустился вниз — спросить у распорядителя, где в городе можно лучше всего поужинать. Он не взял с собой оружия, посчитав, что в центральных кварталах вряд ли можно наткнуться на грабителей.

— Да у нас, конечно, — последовал невозмутимый ответ.

— Понимаю, — сказал Индалинэ. — Но постояльцы уже все спят, и пиршественная зала пуста. А мне хотелось бы провести эту ночь в компании. Назовите, пожалуйста, второе заведение после вашего.

— «Кирка и кувалда», — не слишком охотно произнес мужчина. — Таверна гнома Хенгрида. Открыта до трех часов ночи, и в это время вы непременно найдете там компанию по душе.

— Гном — хозяин таверны? — Эльф удивленно вскинул брови. — Впервые о таком слышу!

— Да, должно быть, единственный на всю Арканию, — сказал делец не без гордости за то, что этот удивительный гном проживает с ним в одном городе.

— Спасибо, — кивнул в знак признательности эльф и вышел на улицу.

Как пройти в «Кирку и кувалду», он уже знал: видел эту таверну на пути сюда.

— Заффа, не мог бы ты разъяснить мне суть магического процесса? — попросил Борланд по пути в таверну.

— Сам, что ли, не знаешь? — искренне удивился торговец. — Разве Рангвальд ничего тебе об этом не рассказывал?

— Представь себе, нет, — развел руками Весельчак. — Мы почти не касались этой темы, но даже когда касались — учитель говорил только о приключениях и подвигах прославленных магов, а не о том, как все это делается. Рангвальд не владел магией. Ты вспомни — его ведь погубил черный колдун… — Борланд тяжело вздохнул: — Чего не случилось бы, владей мой наставник хотя бы одним защитным заклятием.

— Конечно, я расскажу. — Заффа принялся гладить правой рукой свою шелковистую бороду — видимо, этот жест помогал ему сосредоточиться. — Существует мнение, что маги, вне зависимости от их расовой принадлежности, являют собой еще одну, особую расу. Это верно лишь отчасти. Смотри — магией владеют все без исключения эльфы, среди людей же магов заметно меньше. А среди гномов их и вовсе почти нет. Как думаешь, почему?

— Понятия не имею, — честно признался Борланд.

— Все дело в отношении живых существ к самой магии, — все более увлеченно рассказывал Заффа. — Для эльфов она — как воздух, они вообще не делают различия между понятиями «маг» и «эльф». Люди в этом отношении более прагматичны — так уж повелось. Большинство из нас гораздо больше доверяют законам физики и грубой силе, нежели тонким материям. Но, — Заффа резко поднял руку, отставив указательный палец, — как я уже говорил, магические способности от рождения присущи каждому человеку. Все младенцы, рожденные нашими женщинами, появляются на свет способными творить чудеса. Беда лишь в том, что в огромном большинстве случаев некому их этому научить. Предрасположенность к магии сохраняется лет до восемнадцати-двадцати, а затем постепенно сходит на нет. Вот как в твоем случае, например. Понятно?

— То есть я даже в теории не смогу научиться колдовать, не прибегая к помощи Пентакля?

— В теории — можешь. Нет правил без исключений, помни об этом.

— Ясно. А что же такое магия? Ведь сама по себе она не является врожденной способностью эльфов, людей или гномов. Кстати, а почему у Хранителей камня так мало своих магов?

— Гномы настолько трудолюбивы, что просто не обращают внимания ни на что вокруг, кроме своей работы. Даже если у гнома будет постоянный доступ в библиотеку Академии магии Денборга, он предпочтет занятиям там изготовление очередного серебряного кубка. Зато уж кубок этот будет вершиной совершенства! — Заффа сложил ладонь щепотью и поцеловал кончики своих пальцев. — А сущность магии… как бы пояснее выразиться? Энергия, питающая магические способности обитателей Схарны, — назовем ее просто Силой — существует сама по себе. Она, должно быть, древнее всего на свете. Ею пользовались еще дзерги, творя свои бесчинства… — При этих словах толстяк поежился, помня о том, что ему в скором времени предстоит столкнуться с этими бесчинствами лично. — И ее же использовала богиня, когда создавала мир. Так же, как воздух — видишь, от этого сравнения никуда не деться — наполняет собой любое пространство, так и Сила присутствует в нас самих и во всем, что нас окружает. В тебе и во мне, а еще — в животных, в деревьях, в цветах и даже в камнях дороги. Существуют места, предметы, звери и люди, которые особенно приятны Силе. Поэтому, например, единорогов принято считать магическими созданиями, хотя они живут и размножаются так же, как все остальные.

— Ты говорил, что маги отчасти являются отдельной расой. Что это значит?

— То, что среди волшебников попадаются такие, чье существование полностью обусловлено Силой. Они словно бы сотканы из нее. Сама их плоть волшебна. Такие создания независимо от того, кем являются их родители, зовутся майарами. Правда, они рождаются крайне редко, и распознать их среди прочих магов не так-то просто.

— Но чем-то же они отличаются от других?

— Да. Сами будучи частью Силы, майары способны говорить с ней. О, да ты даже не представляешь, что они на самом деле могут! Рассказ об их удивительных возможностях занял бы несколько часов.

— Создатель Пентакля, наверное, был таким?

— Ингардус? Вполне возможно. Я его не застал, — усмехнулся Заффа.

— А сейчас в мире Схарны есть майары?

— Без сомнения. Они же ведь бессмертны.

— Тогда, выходит, Ингардус все еще жив?

— О нем ничего не было слышно уже очень давно. Но должен сказать, что летописи молчат о том, как и когда он умер и умер ли вообще. А майары однажды решили не заявлять о себе и жить обычной жизнью. Быть может, кто-то из них проходит мимо нас по городским улицам, а мы и не догадываемся… — Заффа подмигнул Борланду и замолчал.

— Все, что ли? — удивился Весельчак.

— В общих чертах — все. Тем более, — Заффа указал на вычурную вывеску в конце квартала, — мы уже почти пришли. Отвлечемся же хоть ненадолго от тонких материй в угоду нашим желудкам. Поверь мне, Кедрик, ты еще очень много узнаешь о магии в самое ближайшее время!

Едва переступив порог «Кирки и кувалды», Индалинэ Итрандил понял: гном Хенгрид прочитал не одно заклинание — или нанял для этого мага, — чтобы облагородить свое заведение и сделать его самым посещаемым в городе. Что-что, а чувствовать магические флюиды эльфы умеют лучше других.

Да чтобы заметить здесь следы волшебного воздействия, и не требовалось самому быть магом. Начать хотя бы с того, что внутри заведение Хенгрида было значительно более просторным, чем могло показаться с Улицы. А сжатие пространства, между прочим, весьма серьезное заклинание, и маги владеющие им, берут за свои услуги не так уж дешево.

Снаружи таверна «Кирка и кувалда» являла собой обычное добротное здание из обтесанных каменных глыб. А изнутри… О, более всего это было похоже на волшебную пещеру — одну из тех, что создают гномы у себя в горах. Правда, там волшебство другое — их искусство выходит на этот уровень, заставляя поверить в магию даже там, где ее нет и в помине.

Здесь же, впрочем, она была. Индалинэ ни разу не посещал горных чертогов Хранителей камня, но знал, что там довольно холодно, а на стенах прекрасных пещер застыл нетающий иней. Стены таверны Хенгрида именно так и выглядели — будто в ней тоже царил вечный подгорный мороз. С той лишь разницей, что в «Кирке и кувалде» было натоплено — кому ж охота идти обедать или ужинать под сень ледяных сводов? Поблескивавшие то тут, то там серебристые искры и узорчатая корочка на стенах могли, конечно, быть результатом виртуозной ювелирной работы, но чутья мага не обманешь: Индалинэ ощущал, что это — умело наложенная иллюзия.