Социокультурный словарь - Ахиезер А. С. - Страница 69

• Предыдущая
• 69/84
• Следующая

СОБОРНО-ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ИДЕАЛ — одна из форм традиционно-либерального (вечевого-либерального) идеала, форма гибридного идеала, форма псевдолиберализма. Обычно иллюзорно расценивается как либеральный идеал, становится господствующим на седьмом этапе обоих глобальных периодов. Является формой реализации и одновременно ответом на мощную волну соборного нравственного идеала, локализма, которая стимулируется не только дискомфортным состоянием, вызванным господством умеренного авторитарного нравственного идеала, но и остаточным дискомфортным состоянием, формирующимся на протяжении всего глобального периода. Господство С.- л. и. является важнейшим проявлением массового отрицания всего глобального периода, отрицанием его идеологии и институтов. В господствующий идеал входят три ипостаси: утилитарный, традиционный и элементы либерального идеала. Либеральный нравственный идеал, который ранее в гибридных идеалах брался в предельно усеченном виде в качестве средства, теперь в С.- л. и. выдвигается как самоценность, как ведущая ипостась. Специфика этого идеала в отождествлении либеральных представлений с вечевым, например, демократии с локализмом, свободы с волей и т. д. Развитие С.- л. и. стимулировалось стремлением интеллигенции создать версию слияния высшей культуры и массового сознания. Это делается возможным в результате того, что мощное инверсионного типа стремление к локализму нуждается в языке и представлениях, описывающих этот процесс через большое общество. Фактически, однако, вечевые силы используют плюрализм, либеральный язык, демократические формы как утилитарное средство для утверждения своих ценностей, для того чтобы легализировать свой монолог. Вечевые силы и либерализм объединяются в борьбе с умеренным поздним авторитаризмом. Однако они представляют авторитарной правящей элите исключающие друг друга обвинения. Либеральные силы обвиняют старую власть в деспотизме, антидемократизме, в том, что она — препятствие развитию свободы, тормозит прогресс, экономический рост и развитие. Вечевые силы обвиняют правящую элиту в противоположном, т. е. в том, что она «распустила народ» и перестала в должной степени проявлять «заботу» о нем, перестала «всех равнять». Первое обвинение опирается на основное заблуждение интеллигенции, тогда как второе — на основное заблуждение массового сознания, которое позволяет думать, что, если в стране непорядок, то причина этого — в отпадении правящей элиты от своих естественных функций в результате ее подкупа злыми силами, разложения и т. д. С.- л. и. побеждает на основе господства первого из этих обвинений, которое затем перерастает в победу второго обвинения, что одновременно означает банкротство либерализма и торжество вечевых сил. Соборный идеал имеет значительно меньший, чем либеральный, шаг новизны, т. е. может расценивать поток новшеств как дискомфортный, тогда как для либерального идеала он может оказаться недостаточным. На основе вечевого идеала делаются попытки пресечения потока новшеств, сохранения культурных ценностей и социальных отношений в неизменном состоянии, тогда как на основе либерального идеала происходит развитие того и другого. При этом общество игнорирует отличие либерального идеала от вечевого и его разновидности — соборного идеала. В крайнем случае последние рассматриваются как некоторым образом незрелая разновидность либерального идеала, которую можно подтянуть через просвещение. В общей культурной атмосфере страны с ее господствующей инверсионной историей не оставалось времени и места для анализа принципиальных отличий между либеральным и вечевым идеалами. Победивший на седьмом этапе обоих глобальных периодов либерализм пытался провести соответствующую своим идеалам реформу. Однако она содержит роковые просчеты, так как либеральные ценности фактически являются тонким слоем, прикрывающим вечевой идеал. Именно здесь, как нигде, раскрывается слабость либерализма в России, в частности его небрежение сохранением тайны расколотого общества, разоблачение которой грозит прежде всего катастрофическим ростом массового дискомфортного состояния. Не зная этого, абстрактный либерализм срывает покровы тайны, полагая, что тем самым раскрывается столь желанная народу Правда. Однако у народа совсем другая, отличная от истины либерализма Правда, противостоящая плюрализму, разрушению уравнительности, либерализму. Тем самым представления, что возбуждаемая активность народа выльется в либеральные демократические формы является чистейшей маниловщиной. Разоблачение тайны в конце первого глобального периода привело к массовому отказу от поддержки существующей государственности при одновременной неспособности встать на пути создания демократического общества. Апогей С.- л. и. сменяется его распадом на составляющие ипостаси, а на массовом уровне либерал (кадет) рассматривался как носитель зла. На последнем этапе первого глобального периода либеральная критика государства, истории общества является прорывом идеальной критики истории, критики господства нравственного идеала, опирающегося на идею самодержавия, православия и народности. Она расчистила путь практической критике, основанной на массовых движениях и ценностях, противостоящих либерализму. На седьмом этапе второго глобального периода (перестройка) либерализм также стимулировал мощную критику всего предшествующего глобального периода. Двойственность, даже абсурдность положения выявляется в полной мере в тех случаях, когда либералы получают реальную власть. В этом случае, например, в местных советах городов они, выступая за рынок, реально организуют выдачу продовольствия и других товаров по талонам, а также вводят чрезвычайное положение вплоть до закрытия предприятий, направляя их сотрудников на сельхозработы. Иначе говоря, они вопреки собственным убеждениям действуют в соответствии с идеалами традиционализма. Это двойственное положение либерализма, тем не менее, не меняет того, что лишь либерализм, либеральнопочвенный идеал, с его динамизмом в освоении социальной реальности, в способности бесконечно углублять объяснение и понимание динамики социокультурной реальности, способен искать пути преодоления инерции истории, формировать новые ценности. Однако для этого либерализм должен уметь отличать либеральные ценности от ценностей иных идеалов.

СОБОРНЫЙ НРАВСТВЕННЫЙ ИДЕАЛ — совместно с альтернативным авторитарным нравственным идеалом составляет дуальную оппозицию, полюса которой находятся в состоянии амбивалентности. Оба они есть результат расчленения синкретического догосударственного вечевого идеала. В качестве организационной формы С. н. и. выступает собрание членов сельского мира, собрание глав семей, входящих в локальные сообщества, собрание частей целого. Идея, выработанная русской элитарной мыслью, констатирует существующую в массовой культуре с незапамятных времен «первичность Мы» (С.Франк), которая реализуется через взаимопроникновение индивидуальных монад. Соборность, как считали славянофилы, — это свободная братская общность, истоки которой можно видеть в крестьянской общине. Затем идея соборности воплотилась в идее коллективизма как господствующей, идеальной социальной формы. С. н. и. — антитеза индивидуалистическому сознанию в противоположность авторитаризму, который абсолютизирует личность первого лица. Авторитаризм и С. н. и. представляют собой разные полюса догуманистической нравственности. С. н. и. — один из постоянных элементов нравственного разнообразия большого общества, сменяющих друг друга этапов движения общества, государства, специфики культурного основания решения медиационной задачи. С. н. и. превращается в господствующий в большом обществе либо в результате дискомфортного состояния, вызванного догосударственной жизнью, либо в результате разложения предшествующего авторитарного идеала, вызвавшего дискомфортное состояние, инверсию, угрожающую дезорганизацией. Впервые С. н. и. возник в результате распада вечевого догосударственного идеала при его экстраполяции на большое общество, на высшие этажи власти в процессе формирования государства. С. н. и. кладется в основу государственности как попытка соединить в целое замкнутые локальные миры и построить высшую власть как собрание глав этих миров. С. н. и. тяготеет к идеалу общества-общиы во главе с вечем, т. е. собранием глав основных сообществ, ведомств общества, руководителей «всех частей государственного управления, представителей всех ведомств» (Ключевский В.О. Соч., т. 2. С. 383). Этому идеалу общество обязано существованием органа власти — веча, т. е. глав основных ведомств, частей общества (съезды князей, боярские думы, ЦК партии, Политбюро). На соборности основаны советы с их идеей нерасчлененности законодательной и исполнительной власти. Престиж каждого члена вечевого руководства за редким исключением определяется влиянием, силой и престижем руководимого им локального мира, например, возглавляемых им в большом обществе министерств. Такая система в советский период получила специфическое название: «коллективное руководство». Господство С. н. и. характеризуется стремлением к децентрализации, к ослаблению и даже ликвидации контроля сверху, к превращению центральной власти в орудие локализма, к ослаблению высших центров власти, стремление «сжечь» государство. Он порождает анархию, возрастающую неспособность решить медиационную задачу, интегрировать растущее разнообразие. Развитие С. н. и. проходит стадию подъема, когда все общество перестраивается на его основе, стадию упадка, когда оно начинает вызывать нарастающую дезорганизацию, рост массового дискомфортного состояния, что приводит к его гибели через инверсию, смене его альтернативным идеалом. Господствующий нравственный идеал седьмого, предположительно последнего этапа второго глобального периода (перестройка) приобретает черты соборного идеала. С. н. и. не является по сути государственным из-за своего локализма, ограниченной сферы ответственности, что превращает каждое сообщество в бастион локализма, который с разной степенью интенсивности «тянет одеяло на себя». Это особенно хорошо видно на истории советов как самочинных организаций управления, которые оказались не способными нести это бремя ответственности за оградой локального мира., найти свое место в большом обществе, в особенности после спада эмоционального накала. Аналогичные организации под другими названиями создавались бастующими рабочими во втором глобальном периоде. Эта недостаточная приспособленность к государственности приводит в начале глобальных периодов к крайней ее слабости, в конце — к тому, что этот идеал нуждается в подпорках. Он временно сливается с по сути чуждым ему либеральным нравственным идеалом. В результате возникает соборно-либеральный идеал, который, однако, как и всякий гибридный идеал, несет в себе неразрешимый конфликт. Два глобальных периода в истории России начинались с этапа господства С. н. и.: в первом глобальном периоде с княжения Олега до удельной Руси. Его апогеем можно считать княжение Владимира; во втором периоде — начиная с ноября 1917 года до середины 1918 года. Первый глобальный период закончился господством соборно-либерального идеала — модификацией вечевого государственного идеала, который в точке своего апогея привел страну к социальной катастрофе, к окончанию глобального периода и началу второго. Неспособность С. н. и. собственными силами обеспечить основу для государственности можно видеть в том, что: 1) Его эмоциональный и локальный характер, ориентация на сохранение сообщества в статичном состоянии порождает в большом обществе возрастающую дезорганизацию. Попытка на его основе развить самоуправление, например на уровне производственных ячеек, теряет смысл за пределами локальных обществ, в масштабах, которые не позволяют обеспечивать управление людьми, в повседневной жизни не знакомых друг с другом. 2) Интеграция локальных миров по горизонтали как в традиционном обществе, так и при господстве сообществ советского типа крайне слаба, что связано не только с отсутствием рынка, но прежде всего с господством локализма, страхом перед интеграцией. «В страхе от государственности заложено государство наше, — от государственности, как от чумы, бежали… власть свою взяли, государство строить свое начали, выстроят так выстроят, чтобы друг другу не мешать, не стеснять, как грибы в лесу» (Пильняк Б. Голодный год. 1920). Это сравнение подобного типа государственности с грибами следует признать классическим для С. н. и. 3) В превращении локальных миров в некоторые замкнутые бастионы, которые держат оборону против всего общества, существование автаркии, монополии на дефицит. Общество, если оно не прибегает к террористическим ударам, к использованию принципа шаха, перерастающего в мат, бессильно против диктатуры каждого на своем месте. В действительности в условиях господства С. н. и. «всевластие» центра иллюзорно» (Коммунист. 1988. № 8. С. 74).

• Предыдущая
• 69/84
• Следующая