Уолл-стрит и большевицкая революция - Саттон Энтони - Страница 23

• Предыдущая
• 23/55
• Следующая

Итак, в конце 1917 года, когда в Лондон прибыли Ламонт и Томпсон, премьер-министр Ллойд Джордж находился в зависимости от могущественных международных торговцев оружием, которые поддерживали большевиков и помогали им в распространении большевицкой власти в России. Таким образом, при встрече с Уильямом Томпсоном в 1917 году британский премьер не был свободным деятелем; к тому же лорд Мильнер был той силой, которая действовала за кулисами, и, как можно предположить из эпиграфа к этой главе, был благосклонен к социализму и Карлу Марксу.

“Секретные” документы военного кабинета содержат “отчет премьер-министра о беседе с г-ном Томпсоном, американцем, вернувшимся из России” [British War Cabinet papers, no. 308. sec. 2 (public Records Office, London). ] и отчет премьер-министра перед военным кабинетом после встречи с Томпсоном [Письменный меморандум, который Томпсон представил Ллойд Джорджу и который стал основой для заявления военного кабинета, имеется в архивах США. См. Приложения]. Документ кабинета гласит следующее:

“Премьер-министр доложил о беседе, которую он имел с г-ном Томпсоном — американским путешественником и человеком со значительными средствами, — который только что вернулся из России и высказал несколько иное впечатление о событиях в России по сравнению с общеизвестными. Суть его замечаний состояла в том, что революция получила признание, что союзники не показали себя достаточно симпатизирующими революции, и что г-да Троцкий и Ленин не состояли на жалованье у Германии, причем последний является весьма уважаемым профессором. Г-н Томпсон добавил, что, по его мнению, союзники должны вести в России активную пропаганду, осуществляемую какой-то формой Союзного совета, состоящего из людей, специально подобранных для этой цели; кроме того, в целом, по его мнению, учитывая характер “де-факто” российского правительства, несколько союзных правительств представлены в Петрограде недостаточно. Г-н Томпсон считает, что союзникам необходимо осознать, что русская армия и русский народ вышли из войны, и что союзникам придется выбирать между дружественной или враждебно-нейтральной Россией.

Обсуждался вопрос, не должны ли союзники изменить свою политику в отношении существования “де-факто” российского правительства, причем, как заявил г-н Томпсон, большевики настроены против Германии. В этой связи лорд Роберт Сэсил привлек внимание к условиям перемирия между германской и русской армиями, которые предусматривали, помимо всего прочего, торговлю между двумя странами и создание комиссии по закупкам в Одессе; все соглашение явно диктовалось немцами. Лорд Роберт Сэсил выразил мнение, что немцы будут пытаться продолжать перемирие, пока русская армия не растает.

Сэр Эдвард Карсон прочел сообщение, подписанное г-ном Троцким, которое было направлено ему британским подданным, управляющим российским отделением компании “Вокс-холл Мотор”, который только что вернулся из России (документ G.T.-3040). Это сообщение указывает на то, что политика г-на Троцкого, в любом случае показная, была скорее враждебной к организации цивилизованного общества, чем прогерманской. С другой стороны, было высказано мнение, что подобное притворство Троцкого никоим образом не противоречит его деятельности в качестве германского агента с целью разрушения России, чтобы Германия могла делать в этой стране все, что захочет”.

Заслушав сообщение Ллойд Джорджа и аргументы в его поддержку, военный кабинет решил сотрудничать с Томпсоном и большевиками. Мильнер имел в своем распоряжении бывшего британского консула в России, Брюса Локкарта, полностью готового к этому и ожидавшего указаний. Локкарт был проинструктирован и направлен в Россию для неформальной работы с Советами.

О размахе деятельности Томпсона в Лондоне и о давлении, которое он смог оказать на ситуацию, можно предположить из последующих сообщений, поступивших в военный кабинет из достоверных источников. В этих сообщениях выражены мнения о Троцком и большевиках, которые совершенно отличаются от мнения Томпсона, и все же они не были приняты кабинетом во внимание. Так, в апреле 1918 года генерал Ян Смуте сообщил военному кабинету о своей беседе с генералом Ниффелем, главой французской военной миссии, который только что вернулся из России:

“Троцкий… — законченный негодяй, который не может быть прогерманским лицом, ибо является до конца про-Троцким и прореволюционным, и ему нельзя доверять ни в коей мере. Его влияние видно из того способа, каким он добился доминирования над Локкартом, Робинсом и французским представителем. Он [Ниффель] советует быть очень осторожным в отношениях с Троцким, который, как он допускает, является единственным реально способным человеком в России” [War Cabinet papers, 24/49/7197 (G.T. 4322), Secret, April 24,1918.].

Несколько месяцев спустя в Лондоне побывал Томас Д. Тэчер, юрист с Уолл-стрит и тоже член миссии американского Красного Креста в России. 13 апреля 1918 года Тэчер написал американскому послу в Лондоне о том, что к нему поступила просьба от Г.П. Дэвисона, партнера Моргана, “обсудить с лордом Нортклиффом” ситуацию в России и затем поехать в Париж “для других встреч”. Лорд Нортклифф был болен, и Тэчер оставил другому партнеру Моргана, Дуайту У. Морроу, меморандум для передачи Нортклиффу после его возвращения в Лондон [Полностью письмо воспроизведено в Приложении. Необходимо отметить, что мы идентифицировали Томаса Ламонта, Дуайта Морроу и Г.П. Дейвисона как тесно связанных с выработкой политики в отношении большевиков. Все они были партнерами в фирме Дж. Д. Моргана. Тэчер работал в юридической фирме “Симпсон, Тэчер & Бартлетт” и был близким другом Феликса Франкфуртера. ].

В отношении России этот меморандум не только откровенно излагал политику, предложенную Томпсоном, но даже утверждал, что “советскому правительству должна быть оказана самая полная поддержка в его усилиях по организации добровольной революционной армии”. Основных предложений в этом меморандуме Тэчера было четыре:

“Прежде всего… союзники не должны поддерживать японскую интервенцию в Сибири.

Во-вторых, максимальная поддержка должна быть оказана советскому правительству в его усилиях по организации добровольной революционной армии.

В-третьих, союзные правительства должны оказать моральную поддержку русским людям в их усилиях разработать свою собственную политическую систему, свободную от доминирования любой иностранной власти…

В-четвертых, пока не произойдет открытого конфликта между германским правительством и советским правительством России, будет оставаться возможность для мирного коммерческого проникновения германских агентов в Россию. Поскольку открытого разрыва нет, вероятно, невозможно полностью воспрепятствовать такой коммерции. Поэтому, необходимо принять меры для того, чтобы максимально воспрепятствовать перевозкам зерна и сырья в Германию из России” [Полный текст меморандума находится в архиве Государственного департамента США: U.S. State Dept. Decimal File, 316-13-698.].

Намерения и цели Томпсона

В чем причина необычного желания видного финансиста с Уолл-стрит и директора Федерального резервного банка помочь в организации большевицких революционеров и оказать им поддержку? Почему не кто иной, как несколько партнеров Моргана, работающих согласованно, захотели поощрить образование советской “добровольной революционной армии” — армии, предположительно предназначенной для уничтожения Уолл-стрита, включая Томпсона, Томаса Ламонта, Дуайта Морроу, фирмы Моргана и всех их коллег?

Томпсон, по крайней мере, был честен относительно своих целей в России: он хотел продлить состояние войны между Россией и Германией (хотя и доказывал в британском военном кабинете, что Россия в любом случае вышла из войны), чтобы сохранить Россию как рынок для послевоенного американского предпринимательства. Эти цели изложены в меморандуме Томпсона Ллойд Джорджу от декабря 1917 года [См. Приложения]. Меморандум начинается так: “Контроль над российской ситуацией утрачен, Россия полностью открыта для беспрепятственной германской эксплуатации…”, и завершается: “Я верю, что умная и мужественная деятельность все же не даст Германии занять эту область для себя и, таким образом, эксплуатировать Россию за счет союзников”. Следовательно именно германской коммерческой и промышленной эксплуатации опасался Томпсон (это также отражено в меморандуме Тэчера), и именно это опасение привело Томпсона и его нью-йоркских друзей к союзу с большевиками. Более того, эта интерпретация отражена в заявлении, сделанном с напускным юмором заместителем Томпсона Раймондом Робинсом британскому агенту Брюсу Локкарту:

• Предыдущая
• 23/55
• Следующая