Аве, Цезарь - Горло Анатолий Иванович - Страница 12

• Предыдущая
• 12/35
• Следующая

— Ты что, осел, решил устроить мне громкую читку инструкции?! А ну-ка марш на свой объект! И чтобы твоего духу не было больше в эфире, понял?

Фоббс щелкнул тумблером:

— А-2, А-2, ответь!

В эфир ворвался хриплый голос Абабаса:

— Я, Абабас-2, докладываю: кончаю обыск в ночном кабаре, хочу перейти наверх, в меблир… ну в эти комнаты!

— Нет, дорогой, если ты попадешь в меблированные комнаты, тебя оттуда и за уши не оттащишь! Валяй-ка ты лучше в управление, сменишь меня у пульта, А-3 останется вместо тебя, понял?

— Понял, шеф, — тоскливо прохрипел Абабас.

— И поживей!

Пока Фоббс вел переговоры, диспетчер успел за его спиной еще раз приложиться к фляжке и теперь пребывал в радужном настроении. Фоббе подозрительно покосился на него, взболтнул флягу и все понял.

— Как тебя звать? — спросил он диспетчера.

— Базинас, — глуповато улыбаясь, ответил тот.

— После сдачи дежурства пойдешь под арест, Базинас.

— За что, господин Фоббс? — оторопел тот.

Шеф показал ему на череп и кости, изображенные на фляге:

— За то, что во время дежурства пытался отравиться и отравить своего начальника зельем иноземного происхождения!

Довольный шуткой, Фоббс раскатисто захохотал и, прихватив с собой флягу, вышел из диспетчерской. На пороге обернулся:

— Я буду у себя, Базинас. Попытаюсь соснуть. Беспокоить в экстренном случае, понял?

Положив ноги на стол, Фоббс сидел у себя в кабинете. В одной руке он держал почти пустую флягу, в другой телефонную трубку. Он был во хмелю, пребывал в прекрасном расположении духа, и в такие минуты ему не хватало только одного — общения с «деткой». Немного помедлив, Фоббс решительно набрал номер и развалился в кресле.

Ждать пришлось долго, пока трубка соблаговолила ответить сонным голосом:

— Крус слушает.

Лицо Фоббса растянулось в пьяной улыбке:

— О, лучезарный вершитель судебных дел, смиренномудрый питон, питающийся молоком молодых кобылиц, отчаянный вегетарианец, грозный непротивленец…

— Я хочу спать, шеф, — недовольно прошептал Крус.

— Спи, детка! Думаю, что на этот раз мы обойдемся без твоей помощи!

— И чтобы сказать это, вы поднимаете меня среди ночи?

— Не только для этого, но и чтобы еще раз выразить тебе мое стариковское восхищение. Ты действительно супердетка, как тебя величают наши газеты!

— Они называют меня супердетективом, шеф.

— Навряд ли они преувеличивают!

Фоббс хлебнул из фляги и, крякнув от удовольствия, продолжал:

— Я бы долго ломал голову над твоей фразой, что копия всегда хуже оригинала, если бы «Камера обскура» сама не пришла нам на помощь. Она уступила нам кадры, которые не показала при повторном просмотре телезрителям. Так вот, этим кадрам нет цены, детка!

В трубке послышался шумный зевок, тихий звон бокала, затем голос Круса:

— Тип в светлом плаще, удирающий в верхний левый угол экрана?

Фоббс восхищенно щелкнул языком:

— Но как ты запомнил? Ведь кадр длился шесть десятых секунды! Так вот, благодаря этому кадру дело шагнуло далеко вперед. Мы размножили физиономию этого типа; все улицы, аэропорт, вокзал, дороги находятся под нашим контролем! Мальчики прочесывают сейчас весь город, так что улизнуть мерзавцу никак не удастся!

В дверь кабинета просунулась челюсть Абабаса:

— Шеф, тут доставили одного ублюдка! Заняться им или вы сами?

Фоббс махнул рукой:

— Потом! Ты тоже не отвлекайся, следи за пультом! Нам, Абабас, не ублюдок, а убийца нужен, понял?

Челюсть понятливо щелкнула и скрылась за дверью. Фоббс вылил в себя остатки горячительного напитка, отшвырнул фляжку и снова заговорил в трубку:

— Кольцо вокруг Цезаря сжимается, детка, и скоро…

— А почему, — перебил его Крус, голос которого заметно приободрился, — «Камера обскура» не показала этот кадр сразу же после убийства?

— Син-син объяснил нам, что они не хотели вспугнуть преступника и его вероятных сообщников. Узнав, что они разоблачены телекамерой, бандиты Цезаря постарались бы убрать типа, а сами бы скрылись. Если же Цезарь действовал в одиночку, тем лучше, пусть думает, что он снова вышел сухим из воды. Полагаю, что «Камера обскура» поступила разумно.

— Допустим, — голос Круса окончательно окреп, а звон стекла указывал на то, что супердетектив готовит себе очередную порцию живительного напитка. — Но почему «Камера обскура» не сразу оповестила полицию? Или опасалась, что в полиции тоже могут быть сообщники убийцы? А, может, для того, чтобы дать ему возможность скрыться?

Фоббс рассмеялся:

— У тебя слишком развито воображение, детка, но, к сожалению, в нем не укладываются такие понятия, как презренный металл! Да, детка, все дело в деньгах! «Камера обскура» сразу же сообщила нам, что располагает ценными свидетельскими показаниями, но заломила за них такую сумму, что я стушевался…

— И решили прибегнуть к моей бескорыстной помощи? — нанес легкий угол Крус.

— Почему бескорыстной? Насколько мне известно, твои запасы иона на исходе и с сегодняшнего дня ты снова у меня в штатах, детка!

Наступила пауза, вероятно, Крус пересчитывал бутылки, затем он бодро оповестил:

— Шеф, вы несколько опередили события! Еще целых два дня я могу вести прекрасную жизнь безработного, так что на меня не очень рассчитывайте!

В дверь снова просунулась челюсть Абабаса, но энергичным взмахом руки Фоббс заставил ее исчезнуть.

— Ну, на службу, детка, можешь не являться, а в консультации по телефону ты ведь и так не отказывал мне, верно?

— Значит, «Камера обскура» заломила кругленькую сумму, и что дальше? — судя по всему, окончательно проснулся не только супердетектив, но и его ненасытное детское любопытство…

— Дальше я занимался вымогательством — выпрашивал субсидию у правительства. Ну, да это все позади. Сейчас главное — поймать птичку.

— А если это не та птичка?

Фоббс потянулся к столу, включил проектор и на стене возник перевернутый портрет мужчины.

— Будет надеяться, что нам повезло, — сказал Фоббс, копаясь в проекторе. — Опрос свидетелей показал, что этот тип нервничал во время митинга, все время озирался по сторонам и не выпускал руку из кармана…

Портрет на стене принял нормальное положение. Говоря по телефону, Фоббс время от времени переключал ручку проектора и на экране проходила портретная галерея свидетелей.

— Когда на трибуну взобрался Бесс, мир праху его, тип забеспокоился и поднял воротник плаща. Когда все скандировали, он молчал. Сразу же после выстрела он скрылся в строительных лесах.

На стене возник стоп-кадр с убегающим Мистикисом.

— Так вот, детка, — с воодушевлением произнес Фоббс, — в лесах обнаружен пистолет системы «чао», а именно из такого был убит Бесс. Словом, конец нитки в наших руках, а клубок размотается сам.

— Бывают клубки из рваных ниток, шеф, — сказал на том конце Крус, и было слышно, как он протяжно, со стоном зевнул.

— Ты на что намекаешь, детка?

— На то, что я не выспался, шеф.

— Ладно, валяй. Мне тоже не мешает вздремнуть.

Фоббс медленно опустил трубку и, взглянув еще раз на бегущего Мистикиса, ласково процедил:

— Нет, голубь, от меня ты никуда не уйдешь.

Вдруг на экране вспыхнуло пламя и стало пожирать кадр как раз с левой стороны, где находился Мистикис.

Фоббс выключил перегревшийся проектор и стал испуганно дуть на рамку, но было уже поздно: от вещественного доказательства, на приобретение которого потребовалась субсидия у правительства, не осталось ничего, даже пепла…

«И тогда я сжег свои ленты и на их символическом пепле поклялся…» — вспомнил Фоббс слова Син-сина и, перед тем как погрузиться в сон, поклялся, что обязательно посадит под арест Базинаса за преступную халатность в обращении с вещественными уликами…

Стенные часы пробили восемь раз.

Изабелл спрыгнула с кровати, подбежала к Крусу и стянула с него одеяло. Когда тот нехотя поднялся, собачонка подбежала к двери и замахала хвостиком. Он открыл ей, приказав:

• Предыдущая
• 12/35
• Следующая