Дверь во тьму (сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 49

• Предыдущая
• 49/71
• Следующая

— Данька, а что со мной было?

— Нас контузило, — не колеблясь, соврал я. — А Котенок нас пас. И стал солнцем для твоего мира.

— Ясно, контузило, — без особой убежденности сказал Лэн. Потрогал порванное на груди Крыло, но ничего не стал спрашивать.

— Теперь у вас будут рассветы и закаты, — сказал я Лэну. — А ночью звезды, это солнца других миров. А еще есть радуга и… и…

Я снова заплакал. Лэн обнял меня за плечи. Спросил:

— Данька, а мне показалось или нет, что последняя Потаенная дверь в твой мир…

— Была в башне.

— А как же ты теперь?

Я промолчал.

— А Котенок… когда стал Солнцем, не мог вернуть тебя домой?

Я снова не ответил.

— Данька… Спасибо.

— Вот еще, — буркнул я, чувствуя, как пустота внутри тает — вся, до конца, заполняясь не то светом, не то теплом. — Словно ты бы по другому сделал.

— А кто был Настоящим врагом, Данька?

— Не спрашивай, ладно?

— Хорошо. Пойдем?

— Почему «пойдем»? Полетим.

Я расправил крыло. Ох и досталось же ему… От горячей земли шел ветер, я поймал его, даже не глядя Настоящим зрением. Следом поднялся Лэн. Мы мчались вверх, не сговариваясь, все выше и выше, словно хотели догнать Котенка, попрощаться или просто поблагодарить — за все. Но когда земля развернулась под нами цветным ковром — пока еще мрачным, черно-серо-бурым, с редкими пятнами темно-зеленой травы, а воздуха не стало хватать, Солнце было еще высоко.

— Теперь все изменится! — крикнул я Лэну, жадно глотая воздух. — Знаешь, как это красиво — леса, поля, реки — когда летишь над ними!

— А ты знаешь?

— Я догадываюсь!

Лэн засмеялся. Холодный ветер гладил нас, что-то тихо шептал, раскачивал в вышине. И нигде не было Тьмы. Нигде. Я знал, что даже там, куда Солнце-котенок еще не успел заглянуть, Тьма сменилась простой ночью. И Крылатые смотрят на звезды, а Летящие прячутся в самые глубокие норы.

— У нас есть Солнце! — крикнул Лэн.

— У нас есть Свет! — подхватил я.

— У нас есть Крылья!

— У нас есть мы!

И снова мы хохотали, планируя к горам — туда, где Крылатые сражались с Летящими. Нам не нужно было сговариваться, куда лететь, — мы знали это и так.

Нас ждали.

Маленькая кучка Крылатых стояла на ровном плато, откуда можно было видеть башню. Но смотрели они не на ее руины, и даже не на солнце, а на нас. Я увидел Шоки и обрадовался. Но потом увидел, сколько Крылатых лежат на камнях вокруг, — и вся радость куда-то ушла.

— Вы вернули солнце, — сказал Шоки, когда мы приземлились. Сказал даже не с радостью, а с изумлением.

— Мы все его вернули, — попытался возразить я, но Шоки лишь покачал головой.

— Что нам делать теперь? — спросил Шоки. Нормально спросил, без издевки, а словно ожидая приказаний.

— Да что хотите, — вмешался Лэн. — Кто хочет, может наниматься к торговцам. А кто хочет — просто жить.

Шоки послушно кивнул.

— Многие погибли? — риторически спросил я.

— Особенно среди взрослых, — кивнул Шоки. — Им досталось от Летящих, прежде чем мы смогли ударить.

— У кого-нибудь еда есть? — спросил Лэн. Со всех сторон к нам протянулись руки — с остатками полетных рационов. Крылатые знали, как пьет силы Крыло, и никто не счел вопрос неуместным. Пока мы ели, Шоки рассказывал, как шел бой, как Летящие зажали колонну взрослых в ущелье, но почти до конца не снимали постов. И лишь когда они перестали ожидать атаки и расслабились, Крылатые набросились на них из засады.

— Почти никто не ушел, — с хмурой ненавистью сказал Шоки. — А потом, когда взошло солнце, оставшиеся окаменели прямо в воздухе.

Наверное, нам бы еще многое могли рассказать. Про каждую минуту боя и про то, как погиб каждый из ребят. Только я это все слушать не хотел. И Лэн, наверное, тоже.

— Мы полетим, — сказал я Шоки. — Ладно?

Шоки запнулся на полуслове и с сожалением спросил:

— Так скоро? У вас еще есть какие-то дела?

— Нет, — вмешался в разговор Лэн. — Но мы ужасно устали. Полетим домой, отдохнуть.

— Конечно, — кивнул Шоки. И, словно осененный неожиданной мыслью, спросил:

— А мне можно с вами? Надо сообщить в город, как дела.

Я пожал плечами. Почему бы и нет?

Шоки с видом человека, которому оказали огромную милость, подозвал к себе кого-то из Старших, смутно знакомого мне по единственному визиту в Клуб.

— Гнат, вы с Алком остаетесь руководить Крылатыми. Я лечу в город, а вы прочешете окрестности и развалины башни… А где Алк?

Гнат поморщился. Неохотно сказал:

— У него ранили Младшего. Они там, у обрыва.

Шоки, не говоря ни слова, зашагал к обрыву. Мы с Лэном двинулись следом.

Алка я узнал, он сидел вместе с Шоки за столиком в Клубе, когда я туда приходил. Наверное, они были друзьями.

При нашем появлении Алк поднял голову и беспомощно, неестественно улыбнулся. Он сидел на корточках, держа на коленях голову совсем еще маленького, лет одиннадцати, мальчишки. Крыло на груди Младшего было прорвано, и там пузырилась розовая пена. Меня стало подташнивать.

— Вот, — зачем-то сказал Алк. — Уже когда солнышко всходило. Старший Данька, ты не сможешь помочь?

Я лишь покачал головой. Не было во мне ни капли Настоящего света, я отдал его Лэну весь, без остатка.

— А что делать? — Алк спросил это с такой надеждой, словно я был знаменитым врачом или могущественным магом… Впрочем, они так и думают.

— Верить и любить, — словами Солнечного котенка ответил я. — У нас нет ничего, кроме веры и любви, Алк. И не было никогда ничего другого.

Мне никогда не доводилось летать с настоящим Старшим. И теперь, когда мы втроем отправились в наш город, я увидел, как дается Шоки полет.

Нет, он летел довольно быстро, а иногда так удачно ловил воздушные потоки, словно имел Настоящее зрение. Наверное, ему помогал многолетний опыт. Вот только не было в его полете той легкости и красоты, которая была у любого Младшего, и лицо было таким сосредоточенным, словно он выполнял тяжелую работу.

Предлагать Шоки отдых было неудобно, смотреть, как он летит, — неприятно. Мне помог случай.

На грязно-бурой цепочке холмов, где исходили паром от света Солнца лужи и зеленели редкие пятна травы, мы увидели караван.

Самое удивительное было в том, что караван шел по тропе. Солнце лишь пару часов назад зажглось в небе, и вряд ли сейчас хоть кто-то в мире Крылатых занимался повседневной работой. А торговцы продолжали свой путь.

— Ты видишь их? — крикнул я Шоки. Тот кивнул, распластывая в воздухе крылья и явно радуясь возможности отдохнуть.

— Спускаемся! — не то приказал, не то просто СООБЩИЛ я и заскользил вниз. Караван начал медленно останавливаться; охранники неторопливо разбрелись вокруг быков, изготовили к стрельбе арбалеты.

Пусть только посмеют…

Я опустился метрах в двадцати от замершей колонны, через мгновение, раскинув черные крылья, рядом сели Лэн и Шоки. Так втроем мы и двинулись к маленькой группке в голове колонны. Там было несколько охранников и двое торговцев… торговок…

— Привет, Даня, — помахала мне рукой Гарет. Реата, стоящая у нее за спиной, подмигнула мне.

У меня внутри все опустилось, а сердце забухало часто-часто. Гарет сделала несколько шагов, подходя ко мне, положила руку на мое плечо. В отличие от дочери она улыбалась.

— Я рада, что ты победил, — продолжила она. — Сумрак не воюет со Светом. Этому миру потребуется многое… очень многое из других миров. И только мы сможем дать ему зерно для посевов, животных для пастбищ, стекла для окон… — Гарет улыбнулась. — Солнцезащитные очки и крем от загара.

— А расплачиваться придется светом?

— Нет конечно же. Свет — вовсе не самый выгодный товар, Даня. Умелые бойцы стоят куда дороже.

Я молчал. Не собирался я спорить с торговцами, и единственное, что хотел сказать, спускаясь к каравану: «Убирайтесь навсегда!»

Вот только Гарет я этого сказать не смогу.

• Предыдущая
• 49/71
• Следующая