Контрольный выстрел - Горшков Валерий Сергеевич - Страница 19

• Предыдущая
• 19/59
• Следующая

– Поехали, Владик! – Я попрыгал на месте, сделал пару глубоких вдохов и встал в стойку.

Он с ходу обрушил на меня серию ломающих ударов, но я был готов к такому продолжению. Получив полдюжины ничего не значащих тычков по прикрытому корпусу, я пару раз отскочил от боковых киков ногами, а затем прыгнул вперед, сделал ложный замах рукой и в течение секунды трижды, изо всех сил, заехал ему голенью сбоку по бедру. Потом прогнулся назад и левой рукой дважды мазанул по физиономии – попал точно в нос сначала перчаткой, потом локтем.

Завершающим аккордом песни без слов был удар пяткой с разворота в голову, после которого двухметровый Красавчиков рухнул как подкошенный.

Он сразу же закатил глаза и отключился, так что, когда хряснулся затылком о резиновое, но достаточно твердое покрытие ринга, удара не почувствовал. Все произошло в течение каких-то тридцати секунд.

Я вылез за канаты. Преднамеренно не обращая внимания на метнувшихся к поверженному Красавчикову Пуйколяйнена и Ларису, подмигнул довольно улыбающейся Элеоноре, явно имеющей зуб на Красавчикова, и подошел к Лике. Она стояла возле одного из «кеттлеров», сложив руки на груди, и была мрачнее тучи.

– Прости, но он сам напросился. – Я пожал плечами и улыбнулся, протянув ей руки. – К тому же все было более-менее честно. Думаю, Влад не обижается…

Я бросил взгляд на ринг. Красавчикова уже удалось посадить, прислонив спиной к стойке. Правда, он все еще находился в отключке – секунданты прилагали отчаянные усилия, чтобы вывести своего подельника из халявного, но весьма эффективного наркоза.

– Если не сложно, развяжи перчатки. – Я протянул руки. – И перестань дуться, хорошо? И потом, это ты меня сюда привезла…

Лика вздохнула, пару секунд укоризненно смотрела мне в глаза.

– Никогда больше не пойду с тобой в гости! – сказала она вполголоса.

Я понял, что ничего страшного не произошло, а потом наклонился и прошептал ей прямо в ухо:

– И правильно! Я сам с тобой больше никуда… Ни-ни! А вообще-то, если честно… ну и дружок у тебя! Дурелом какой-то, а если точнее – денежный мешок, но с дерьмом.

– Сама не знаю, что с ним сегодня такое, – тихо сказала Лика после паузы.

У Влада, к огромной радости окружающих, наконец открылись глаза.

– Он хохмач, балагур, а нынче как с цепи сорвался. Что вы с ним не поделили? – спросила меня Лика.

– Может быть… тебя?

– Какая глупость! – фыркнула Лика, потупив взор. Немного погодя с вызовом добавила: – У него же есть невеста, Лариса. Я же тебе говорила!…

Между тем Влад окончательно пришел в себя. Пошатываясь, поднялся. Сразу же нашел взглядом меня, потом перевел его на Лику и покачал головой.

– Ну ты жук! – пробормотал Красавчиков. – Башка – как колокол, блин! – выдавил он через силу.

– Извините, сэр! – изобразив подобие виноватой улыбки, произнес я. – Между прочим, ты сам предложил…

– Ладно, чего там! – Красавчиков сел на край ринга и стал потирать ладонями виски. – Уф-ф! Баста… На следующей неделе нахожу напарника и начинаю плотные тренировки. Пьянки-гулянки все силы вымотали. – Он окинул меня оценивающим взглядом. – Вольдемар, давай вместе, а? У меня в городе еще один зал, так что без проблем. Ну как?

Закуривая очередную сигарету, хитро улыбнулась немногословная Элеонора.

– О-о-о-у… – пропел Пуйколяйнен, растянув губы в ухмылке.

Атмосфера разряжалась.

– Подумаю на досуге над твоим предложением, – сказал я бодрым голосом.

– Подумай! Думать не вредно, а в спарринге всегда лучше, чем долбать мешки. – Красавчиков притянул к себе Ларису, по-хозяйски тиснул ее за грудь и тут же получил щелчок по носу. Потом вскочил и гаркнул, обращаясь ко всем сразу: – Наверх, пираньи! С минуты на минуту Андрюша привезет жратву и градус. Эй, кто-нибудь, скажите Филу – пусть врубит сауну. Нам с Вольдемаром хорошая банька и бассейн сейчас не помешают!

Красавчиков взял со скамейки махровое полотенце и стал вытирать пот с лица и шеи. Потом посмотрел на свою мокрую от пота футболку «Адидас» и жеваные трусы-боксеры.

Он напоминал брокера, оставшегося без гроша в кармане после финансового кризиса. Моя трикотажная тенниска выглядела несколько лучше. Да и пот, надо заметить, не тек с меня ручьями, как с него.

Мы потопали наверх, когда ожил домофон.

– Эй, там, на баке! Это Барышников из «Сайгона». Открывайте ворота!

– Вот и жратва приехала! – рявкнул Красавчиков и стал спускаться вниз.

А я, решив, что после боевой физической разминки не помешает глоток свежего воздуха, тоже пошел за ним следом.

Однако Лика, похоже, сообразила, что оставлять нас с хозяином дома один на один весьма рискованно.

– Я с тобой, – заявила она.

Втроем, если не считать Лабрадора, материализовавшегося буквально из воздуха, мы подошли к воротам.

Влад нажал на кнопку, и створки медленно поехали в стороны, а нас ослепил дальним светом галогеновых фар белый микроавтобус.

Сердце у меня екнуло – наверное, сработала интуиция. И точно!

В следующую секунду залязгали автоматные затворы, затопали тяжелые ботинки… Взвизгнул пес, по всей вероятности получивший пинок по ребрам.

– Руки за голову! Милиция! Мордой в землю!

– Сука, больно! Отпусти, сам лягу!… – взвыл Красавчиков.

Два амбала в черных масках заломили ему руки и, сделав подсечку, бросили ничком на мокрый асфальт.

– Кто такие?! Руки за голову!

Рядом с нами возникли трое ментов – их стволы и желтый глаз яркого фонаря уставились прямо на нас с Ликой.

Остальные побежали к дому.

Лику грубо толкнули. Она всхлипнула. Я закипал… Ну ладно, можно понять, когда оперы не особо церемонятся с мужиками, но при чем здесь хрупкая женщина! Или доблестные сотрудники милиции остерегаются, не выхватит ли она из-за пояса «макаров». Дошлет патрон и начнет косить одного за другим…

– А нельзя ли с девушкой поделикатней? – начал было я и внезапно получил сокрушительный удар по затылку. В голове будто граната взорвалась, а потом меня окутала вязкая пелена – как бывает перед забытьём. Ноги подломились, и… я стал медленно оседать. «Вот тебе и сервис из „Сайгона“!» – успел я подумать, прежде чем отключиться.

Я очнулся на ступеньках крыльца. Голова покоилась на коленях у Лики. Рядом стоял младший опер и, не глядя в нашу сторону, без помощи рук – точь-в-точь заправский водила – дымил сигаретой, зажатой губами, выпяченными сквозь вырез в маске.

– Что происходит? Где все? – Я помотал головой и постарался принять вертикальное положение.

– Наверху. – Лика погладила меня по голове и поцеловала в висок. Губы у нее были холодные, как лед. – Незваные гости проводят обыск. Утверждают, будто с санкции прокурора. Как ты себя чувствуешь?

– Как последний кретин! – Я проглотил ком в горле. И сразу же накатила дурнота. Хорошо, что желудок пустой, подумал я, а вслух сказал: – По-моему, у меня сотрясение мозга. Мутит…

Лика улыбнулась, целуя меня в щеку.

– Пострадавший ты мой… Второй раз за вечер тебя вырубают.

– Прыжки и гримасы жизни, но я хотел как лучше!…

Я обвел взглядом двор. Все машины стояли на своих местах, включая мой джип, микроавтобус ресторана и темно-бежевый милицейский рафик. Здесь нас трое. Все остальные, стало быть, наверху.

– И долго я был в отключке?

– Минут десять – пятнадцать, – сказала Лика. – О, Господи! – вздохнула она. – Раньше утра отсюда не уедем. Кстати, где твои документы? Капитан интересовался…

– В барсетке. Она в джипе, на заднем сиденье. А почему мы здесь, на ступеньках? Пошли наверх. Все-таки интересно, в чем провинился твой друг Красавчиков. – Перехватив взгляд мента, я спросил: – Можно взять из машины телефон и документы?

Кивнув, тот шагнул с крыльца. Сержант, похоже, явно намеревался сопровождать нас повсюду до тех пор, пока не закончится вся эта канитель.

• Предыдущая
• 19/59
• Следующая