Контрольный выстрел - Горшков Валерий Сергеевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/59
• Следующая

– Да ты что?!.

– Двигай сюда! Сейчас менты заявятся…

Я убрал рацию в карман, пистолет – в кобуру, достал сигарету, прикурил, затянулся… Первый день на службе, и сразу покойник! Ну и ну!… Все под Богом ходим, конечно… Служба безопасности, называется… Ха-ха! Правильно пел Высоцкий… «В гости к Богу не бывает опозданий…»

Я обвел взглядом стол с закусками. Если бы Золин хоть что-нибудь съел, я бы подумал, что его отравили… Но он к еде не притронулся!

– Алла, поставь бутылку! – раздался за моей спиной визгливый голос Такарского.

– Пошел к черту! Мне хочется напиться, – произнесла она утробным, совершенно не своим голосом.

Я оглянулся. Вице-президент корпорации «Цербер» госпожа Лебедева дрожащей рукой налила в фужер водки, осушила его одним махом и стала наливать следующий. А говорила, что пьет только «Перье»…

Милиция не заставила себя долго ждать. После того как были сняты показания очевидцев скоропостижной смерти президента известной в Питере фирмы «Цербер», капитан Быков, возглавлявший группу из «убойного отдела» ГУВД, отвел меня в сторонку и спросил прямо в лоб:

– Какие соображения, начальник?

– Думаю, сердцу Золина захотелось покоя. К еде не притрагивался, особо не нервничал – приехал в отличном расположении духа. Инфаркт, должно быть… На историю болезни, разумеется, не лишне взглянуть. У меня был друг, вместе росли. Лечили его от легких, а умер от аневризмы аорты. Вдова хотела врачей притянуть, но историю болезни не нашли! А муж ее был, между прочим, заслуженным гэбистом в свои сорок. Так что… Впрочем, вы все это лучше меня знаете.

– Все мы кое-чего знаем, но, как правило, утаиваем. А если допустить, что Золина убрали?..

– Каким это образом? – усмехнулся я.

Мало ли каким… Наука, к вашему сведению, не стоит на месте…

– Про науку наслышаны, кое-что почитываем, – не остался я в долгу. – Пистолет с глушителем, снайперская винтовка с оптическим прицелом, нож для колки льда, синтетический порошок, похищенный из лаборатории жадным до больших баксов ученым, полгода не получавшим к тому же зарплаты, игла, пропитанная ядом кураре, да мало ли…

Быков откашлялся, пожевал фильтр сигареты.

– Шутки шутками, а, судя по антуражу, ваши боссы ждали к ужину каких-то крупных гостей?

– Ждали, – сказал я. – Точнее, моих боссов пригласили в гости.

– Кто? – Капитан пристально посмотрел на меня.

Я неопределенно пожал плечами:

– Почему бы вам не задать этот вопрос кому-либо из здравствующих хозяев «Цербера». Например, господину Такарскому.

– Понимаю, – вздохнул старший опер. – Коммерческая тайна и все такое. Но почему те, кто зазвал ваших шефов в гости, до сих пор не появились? Вам не кажется это странным?

– Кажется! – Я опять пожал плечами. – Но этот вопрос по идее должен вам задать я.

– Что ж, нечто подобное я и ожидал от вас услышать, Владимир Николаевич. – Быков улыбнулся. – Но если надумаете сообщить какие-либо подробности, вот мой номер телефона. – Опер сунул руку в нагрудный карман, достал визитку. – Если же, напротив, вы мне понадобитесь, я вас разыщу.

Оперативник повернулся и зашагал к эксперту-криминалисту, упаковывавшему в свой чемоданчик образцы напитков и блюд, представленных на столике.

Лебедева сидела на стуле и смотрела на меня волком. Потом взяла со стола мельхиоровый нож и, смотрясь в лезвие, словно в зеркальце, провела яркой помадой по губам. Она была пьяна. С иссиня-черными волосами, бледная как смерть, разом постаревшая лет на десять, с красным ртом, Алла напоминала мне мима Марселя Марсо.

Я перехватил взгляд Такарского и подошел к нему.

– О чем тебя расспрашивал капитан? – поинтересовался вице-президент.

– Хотел, чтобы я назвал имя человека, которого вы ждали к ужину. Но я ответил, что с таким вопросом лучше всего обращаться к вам.

Такарский кивнул. Покосившись на Лебедеву, он перевел взгляд на носилки, куда люди в серо-голубых халатах только что положили тело Золина, и сказал:

– Сейчас все уедут, и можешь быть свободен. Завтра в восемь тридцать жду тебя у себя в кабинете. Есть разговор…

Он кивнул телохранителям. Те, поддерживая под руки вот-вот готовую рухнуть Аллу Леонидовну, направились к выходу.

– До завтра! – бросил вполголоса Такарский и зашагал за ними.

– Ну и что ты по всему этому думаешь?

Я обернулся. Сзади стоял Алекс Кайро в темных очках, в черной рубашке и черных брюках.

– Опер в курсе, что наши ждали кого-то важного, кто так и не приехал, – сухо произнес я, поглядывая на часы. – Ты своих отпустил?

– Сразу после приезда ментов. Кстати, из клуба никто не выходил.

Кайро провел ладонью по своей шевелюре, прошелся пятерней, как скребком, по щетинистому квадратному подбородку.

– Нужно выяснить все, что возможно, про аварию на мосту Лейтенанта Шмидта, – первым нарушил я паузу.

– Если она была вообще, эта авария, – отозвался Кайро.

«Волгу» Витьки Липатова я увидел сразу, как только въехал во двор своего дома. Мать честная! Забыл… Из головы вон вылетели наши с ним посиделки… Я взглянул на часы на приборной панели своего «порше». Было без четверти двенадцать. Липатов, мой дружище бесценный!

Заглушив мотор, я вышел из машины и направился к «Волге». Под ее днищем на промасленном халате лежал Витька. У него на брюхе стояла тусклая двенадцативольтовая переносная лампа.

– Загораем? – постучал я по крышке капота.

Липатов выполз из-под машины, принял подобающее человеку вертикальное положение, не спеша обтер куском ветоши грязные руки и молча ткнул указательным пальцем в циферблат наручных часов.

– Извини, дорогой, задержался. Работу, надо сказать, ты мне устроил классную, ничего не скажешь! Что с тачкой?

Как обычно, фильтры! – отмахнулся Витька. – До тебя доехал, а назад – не заводится. Только сейчас закончил. – Он нагнулся, сграбастал халат вместе с инструментами, переносной лампой, мотком изоленты и отнес в багажник. – Не машина, а пылесос какой-то! Черт бы ее побрал! Давай капитально посидим и отдохнем. Я завтра выходной.

– Давай! – вякнул я без особого энтузиазма. – Хотя мне в ближайшее время выходной явно не светит…

– Ты чего, Кирсан, заболел? Смурной такой!

– Нет, с чего ты взял. Пошли возьмем водки. Надо снять стресс и помянуть нашего с тобой президента.

У Липатова глаза стали квадратными.

– Мишку Золина? – выпалил он на выдохе, не меняя выражения лица. – Это что же… Большой Папа ласты склеил? Когда?

– Совсем недавно. Труп, наверное, еще не совсем остыл. Михаил Александрович Золин скоропостижно скончался прямо на моих глазах.

– Да ты что! Рассказывай! – заорал Витька.

Я обстоятельно, со всеми подробностями, доложил, как было дело.

– Замочили!!! – гаркнул Липатов и взмахнул руками, как крыльями. – Как пить дать замочили! Мужик здоровый как бык! А что менты?

– Менты безмолвствуют! – Я пожал плечами и тяжело вздохнул. – Завтра позвоню капитану. Узнаю про результаты вскрытия. Хотят оставить нас с тобой без зарплаты, представляешь?

– Свинство! – подытожил Витька, закрывая на ключ двери служебной «Волги».

– Ладно, пойдем выпьем. Вот только машину в гараж загоню. Ты где собираешься ночевать? У меня? Учти – завтра встаю в шесть тридцать.

– Посмотрим, как карта ляжет! – засмеялся Липатов. – Если градус пойдет хорошо, останусь у тебя. Нет – поеду домой. Хотя мосты к тому времени уже разведут! – подвел итог своим рассуждениям мой закадычный приятель.

Вскоре мы не спеша топали к ночному гастроному.

– Слушай, Витек, почему ты не сказал мне, что прежнего шефа охраны расстрелял киллер? – спросил я, закуривая, наверное, тридцатую за сегодняшний день сигарету. – Другом еще называешься!…

– Потому что впервые это слышу, – чуть помедлив, ответил Липатов. – С чего ты взял, что его расстреляли?

• Предыдущая
• 8/59
• Следующая