Любовники и лжецы. Книга 2 - Боумен Салли - Страница 41

• Предыдущая
• 41/97
• Следующая

– Согласен, – досадливо отмахнулся Паскаль, – но я уже по горло сыт всеми этими досужими домыслами. Это то, к чему мы все время в конце концов приходим. К спекуляциям. А мне нужны факты. Знаешь, хорошенькие такие, простые и недвусмысленные. Состоят ли, к примеру, Макмаллен и Лиз Хоторн в любовной связи? Да или нет?.. Ты что это задумала?!

В это время Джини снимала телефонную трубку.

– Звоню Мэри, – спокойно объяснила она. – Вполне с тобой согласна. Мне тоже хотелось бы узнать кое-какие подробности.

– Мэри? Джини, подумай, может, не стоит? Не нравится мне эта затея.

– Почему бы и нет?

– Дорогая, да ведь она постоянно общается с Джоном Хоторном. Это – первое. А во-вторых, в любую секунду может нагрянуть эта – как ее? Сьюзи.

– Не нагрянет. До ее прихода еще десять минут. Времени у меня – в самый раз. Успокойся, Паскаль, я не собираюсь сообщать Мэри, где нахожусь в данный момент. Сделаю вид, что интересуюсь этим вопросом лишь так, между прочим. Я уже несколько дней не разговаривала с ней. Она никак не может застать меня дома… Заодно дам знать о себе. А то не дай Бог разволнуется, если я не объявлюсь. Мне всего-то и надо узнать, что ей известно о Макмаллене – встречала ли она его на приемах в посольстве, говорила ли о нем с Лиз. Все это вполне возможно, Паскаль, и если так было на самом деле, то я хочу об этом знать.

Она начала набирать номер.

– Ну, хорошо, хорошо. Только, Христа ради, сделай все естественно, – взмолился Паскаль. – Поговори для начала о какой-нибудь ерунде. А потом скажи, что встретила случайно Макмаллена и он назвал в разговоре имя Лиз. Но только, чтобы уши не торчали. Не по нутру мне этот твой звонок. Ведь уже почти воскресенье. А что, если там у нее уже ошивается Джон Хоторн? Я…

Джини заговорила, и он немедленно умолк. Не успев закончить первую фразу, она запнулась. Джини стояла и слушала, не произнося ни слова. Паскаль мог слышать лишь, как из трубки льется писклявая скороговорка Мэри.

– Да-да, понимаю, – промямлила Джини. – А я и не знала. Совсем оторвалась от событий. Когда? Ой, Мэри, даже не знаю. Я… Все это так неожиданно.

Паскаль потихоньку приблизился к ней. Он заметил, как побледнело ее лицо. Ему было хорошо известно это выражение – замкнутое, неприступное. Она повернулась к Паскалю спиной и принялась теребить провод телефонной трубки. Ее ответы стали односложными. Он видел и чувствовал, как она пытается чему-то противостоять, но ей это не очень хорошо удается.

Наконец она положила трубку и повернулась к нему лицом. Произошедшая в ней перемена была поистине разительной. Уверенная в себе молодая женщина на глазах превратилась в испуганного ребенка. Только один человек на всем свете был способен оказать на Джини такое воздействие. Паскаль нежно взял ее за руку.

– Твой отец, – проговорил он. – Ты разговаривала с отцом, не так ли?

– Да. Мэри подозвала его к телефону. – Джини смотрела в сторону. – Он в Лондоне, проездом. Встречается с каким-то издателем насчет своей книги о Вьетнаме. Уже два дня пытается разыскать меня. Он хочет, чтобы я приехала к Мэри. Сегодня вечером. Ненадолго – на часик, не больше. Потом они куда-то уходят.

На несколько секунд повисло молчание. Паскаль вглядывался в ее лицо.

– Скажи, Джини, когда ты в последний раз виделась с ним? – тихо спросил он.

– Не помню уже. Кажется, два года назад. Два с половиной.

– Он звонит тебе? Пишет?

– Нет.

– А теперь, значит, коли он тут проездом, ты должна бросить все и со всех ног бежать к нему?

– Он сказал, что это срочно, Паскаль. Какое-то очень важное дело. Мне нужно ехать.

– Ну конечно, важное. И срочное. Он же знает, Джини, что ты работаешь над материалом о Хоторне. Этим и объясняется неотложность свидания. Хоторн взнуздал его.

– Он ни слова не сказал о Хоторне.

– Не прикидывайся, Джини! Их с Хоторном связывает слишком многое. И ты прекрасно знаешь, о чем именно твой отец хочет побеседовать с тобой. Ему не терпится приказать тебе не лезть в личную жизнь Хоторна. И уж Боже тебя упаси рыться в делах, имеющих отношение к одному неприятному инциденту во Вьетнаме…

– Ты так уверен? – Резко повернув голову, она впилась взглядом в его лицо. – Великолепно! Но, может, все-таки не стоит торопиться с выводами? А если речь пойдет о чем-то другом? Ты очень предвзято к отцу относишься, Паскаль. Эта твоя подозрительность… Она всегда была тебе присуща. Да тут может быть все, что угодно! А вдруг он заболел…

– Боже милосердный, одумайся, Джини! – в отчаянии всплеснул руками Паскаль. – Он снова превратил тебя в ребенка. У него всегда это получается чертовски удачно. Стоит тебе поговорить с ним каких-нибудь пять секунд, и у тебя не остается ни капли собственного разума.

– Это неправда! Неправда!

– Очнись, любимая: он вертит тобой, как хочет. Одно словечко похвалы – и ты за него в петлю готова лезть.

Одна угроза – и ты стоишь, вытянув руки по швам. Он знает о своей власти над тобой. А теперь я не сомневаюсь, что о ней знает и Хоторн… Джини? – Он сделал попытку обнять ее за плечи, но девушка оттолкнула его руку. Паскаль отступил и со вздохом пожал плечами. – Значит, ты согласилась?

– Да, согласилась. Вынуждена была согласиться. Это займет всего час, от силы два…

– Согласен. О'кей. Я еду с тобой.

– Нет, не едешь! – вновь наскочила она на него. – Прекрати это немедленно, Паскаль! Ты представляешь, что произойдет, если ты заявишься туда вместе со мной? Да он просто рехнется.

– Ну и пусть! Ты что, боишься? Почему? Пусть себе рвет и мечет. А ты не слушай. Тебе давно уже не пятнадцать.

– Не в том дело. И не боюсь я его вовсе. Я просто хочу выслушать все, что он намерен мне сказать, а потом уйду. К тому же Мэри будет рядом. Ну, пожалуйста, Паскаль, не надо со мной спорить. Мне нужно увидеться с ним. Не надо все усложнять. Мне и без того тяжело.

С этими словами она протянула к нему руку. Паскаль сжал ее и заглянул в глаза Джини. Его лицо выражало гнев и беспокойство.

– Но почему, дорогая? – спросил он еще раз. – Почему? Я никак не могу понять. Почему ты позволяешь делать с собой все, что ему заблагорассудится?

Джини потупила глаза. Она больше не отбивалась от его объятий, но и не отвечала. Паскаль крепче обнял ее. Девушка чувствовала, как напряглось его тело, как гулко бьется его сердце.

Зазвонил телефон. Промычав что-то нечленораздельное, Паскаль снял трубку. Сьюзи оказалась персоной весьма пунктуальной. В данный момент она стояла у стойки администратора – через три минуты будет наверху. У Джини еще было время ответить на последний вопрос Паскаля. Впрочем, самой себе она уже дала ответ.

Почему? Потому что отец действительно заставлял ее вновь почувствовать себя ребенком, причем не просто ребенком, а обузой, ярмом на шее, досадной помехой. А вдруг, вспыхнула надежда в ее душе, на этот раз все будет иначе? Почувствовав горечь, Джини раздраженно отвернулась. Именно эта ее надежда и была источником отцовской власти над дочерью. И не имело никакого значения, сколько раз в прошлом ее мечта оказывалась обращенной в пыль.

Сьюзи оказалась моложавой и нервной женщиной. Она была одета так, словно пришла на собеседование с представителем фирмы, куда собралась поступить на работу. На ней был аккуратный кремовый костюмчик, все остальные предметы одежды тщательно подобраны в тон. Белокурые волосы свежевымыты, минимум косметики. Лишь внимательно присмотревшись к ней, можно было заметить в ее глазах настороженность. Правда, стоило ей только открыть рот, впечатление от ее свежести и пристойности мгновенно улетучивалось.

Она вошла в номер, бросив на ходу несколько замечаний об отеле и смерив Паскаля взглядом с головы до ног. Увидев Джини, гостья сразу же изменилась. С каменным лицом она замерла у двери.

– А это еще что за новости? – спросила Сьюзи гортанным голосом. – Любовь на троих? Вот уж хрен вам. Другую дуру ищите за такие деньги.

Минут десять им пришлось уговаривать ее остаться. В конце концов после длительных увещеваний и заверений она заколебалась. Уставившись тяжелым взглядом Джини прямо в глаза, Сьюзи устремила перст в сторону Паскаля.

• Предыдущая
• 41/97
• Следующая