Контакт первой степени тяжести - Горюнов Андрей - Страница 53

• Предыдущая
• 53/96
• Следующая

– Так. Что будем делать? – Власов, качаясь рядом с Калачевым на заднем сиденье «форда», плеснул чая себе из термоса в маленький пластмассовый стаканчик и отхлебнул: – Чайку не хочешь – как, Иван Петрович?

– Да нет, спасибо. План, по-моему, кристально прост. Вы «домосед», Владислав Львович, как я уж догадался. Ну вот вы и сидите здесь, рубашкой занимайтесь.

– Да, надо поискать – возможно, в медицинской карточке Тренихина есть данные по крови. И то же самое касательно Белова. Чьей кровью залита рубашка? Если остались документы, то за пять-восемь часов мы это, я надеюсь, установим.

– Да, было б здорово. А я тем временем возьму Белова.

– Возьмешь?

– Думаю, возьму.

– «Тем временем»?

– Ну, я очень надеюсь взять его к вечеру, максимум – этой ночью.

– И даже так? Но он мог ведь лечь на дно – затаиться на даче где-нибудь у друга. Как вы его искать-то собираетесь?

– Если так, как вы сказали – если он залег, тогда все будет сложнее. Но я-то, грешным делом, рассчитываю на другой, более простой и прямолинейный расклад.

– Я не вполне понимаю ход ваших мыслей. Что вы имеете в виду?

– Ну, как же! У нас в руках нитка. Он срочно ехал в Вологду – разве не так?

Выйдя из такси подрулившего к главному входу Троице-Сергиевой лавры – такси с рекламной сияющей надписью «Кремлевская водка» на крыше – Белов направился на «проходную» – к монахам, дежурившим у ворот в качестве распорядителей прибывающих богомольцев, а также в качестве справочной службы монастыря.

Белов уже, разумеется, переоделся в одежду, взятую Леной из его квартиры, так что выглядел исключительно респектабельно, если не смотреть особо вверх – на слегка небритые щеки и если не смотреть совсем уж вниз – туда, где из-под сверкающих строгих брюк, отутюженных как на прием в Президент-отеле, торчали запыленные кроссовки.

– Братья, – обратился Белов к монахам. – У меня дело важное, срочное, неотложное.

Монахи смиренно склонили головы, изготовившись внимать.

– Так ты полагаешь, Иван Петрович – он в Вологду двинет? И что ж тогда – Ярославский вокзал заблокируешь?

– Нет, конечно. Он не дурак, Белов, снова идти на вокзал, где попался вчера. Полный осел только снова сунет туда башку. Я думаю, самое простое для него – уехать с пересадками. Я рассуждаю так: что бы я сам на его месте делал? Сначала я покинул бы Москву: на городском любом транспорте или на такси. Доехал бы я до Мытищ или до Пушкина, а может быть, и до Сергиева Посада. Там бы я пересел на первую попавшуюся электричку. Верно? Электрички не обшаришь, не проверишь. В часы пик вообще по электричке не пройдешь, не протолкнешься. Так вот, на электричке следуем до первой станции, на которой останавливаются поезда дальнего следования.

– Это Александров.

– Да. И в крайнем случае – Ярославль.

– Похоже, так! Расчет на то, что это уже не Москва и наши руки там коротки, в том смысле, что гораздо короче, чем здесь. Область быстро не мобилизуешь – это и на самом деле так, это верно. Пока дозвонишься, пока все санкции получишь. Пока согласуешь...

– Он уж будет в Вологде! Давай-ка так, Владислав Львович – в Центральное ГАИ позвоним – прямо сейчас, не откладывая ни секунды, и слезно попросим у них патрульный вертолет, вдоль Ярославки патрулирующий. Три места нам надо бы в нем попытаться забронировать: для меня и для двух людей со мной. Ну и надо просить подбросить нас в Александров, срочно, на перехват. А если в Александров к вечеру Белов не выйдет, я с помощью регионалов, и тоже, разумеется, воздухом, перелечу за пару часов до Вологды. И там его тогда уж возьму почти наверняка: по мере его прибытия, так сказать. Думаю, что это будет завтра же – с утра.

– Добро! – Власов взял телефонную трубку. – Центральное ГАИ... Привет, Семенов! Это Власов. Рад слышать твой голос. Хотел тебя поздравить с новыми погонами. Ну, слухами земля-то полнится. Известный человек в истеблишменте. Да! А как же! И вот еще что я звоню – тут одному коллеге моему, из МУРа, ну до зарезу нужен вертолет!

– Но это исключительно, беспрецедентно, только ради вас, – монах весьма солидного, представительного вида – едва ль не настоятель Лавры, – взял Белова под локоть и, повернувшись к Лене, пояснил: – Жених ваш, Николай Сергеевич, о прошлом годе восстановил лепнину всю восточного придела. – Монах отвел Елену в сторону: – Вот это все он сделал один.

– Один? Все это?

– Трудился сорок ден, – кивнул монах и прошептал на ухо Лене: – Не только что не взял за труд свой ни гроша медного, так ведь еще трапезовать ходил в город. Гостиницу снимал. Жить в кельях для гостей – для почетных гостей! – отказался. Цени его глубоко, дщерь моя. Трудами славен, душою чист, нескуден сердцем, незамутнен умом.

– Спасибо вам, – застеснялась Лена.

– Господь с тобой! – благословил ее монах. Белов их ждал у выхода, на солнышке.

– Значит, в семь ноль-ноль?

– В семь ровно, пополудни.

Развернувшись на площади перед Лаврой, такси на минуту замерло как бы в нерешительности.

– Теперь-то куда? – таксист повернулся к Белову.

– Теперь давай в Александров, на вокзал. – Там я возьму билет на поезд до Инты. Это самое важное. Далее! Билет возьму – и к семи вечера сюда, обратно – на венчанье. Потом поедем снова в Александров – к поезду. Поезд поздно вечером: Александров он проходит приблизительно на два часа позже, чем выходит из Москвы – так?

– Так.

– Я сяду и уеду – это уже будет где-то ночью. А ты ее, Елену, отвезешь назад, в столицу.

– А когда ж я спать-то сегодня лягу? Еще ведь мне, после того как ее отвезти, – таксист кивнул на Лену, – машину в парк отогнать, заправить. То, се, – хозяину отстегнуть, слесарям на яме оброк раздать, диспетчеру – подарки богатые, плановику – дани-подати несметные, профкому – отрежь от куса десятину, мойщикам – мытные, заправщикам – горючные, охранникам – в парк заворотные... О-о! Выходит, я лягу сегодня, точнее уж завтра – с утра, что ль?

– Да около того.

– Ну, это стоить мне будет... Большой ведь ущерб для здоровья. Уж и не знаю: за что и стараться-то так?

– Сто долларов к тому, что получил уже – годится?

– Смешно! Просто смешно! Вон, смотри, – на колокольне голуби: хорошо, хоть не слышали, а то бы попадали!

– Ну, двести?

– Не устаю удивляться!

– Триста?

– А риск? Где же цена за риск? Что скупиться-то? Я ж еду с тобой, можно сказать, с беглым! Да и куда везу-то?! На свадьбу, везу, на венчанье. А ты мне цену, жених, не даешь! А ты цену-то дай мне свою, жениховскую!

В монастыре зазвонили к обедне.

От колокольного перезвона, мешавшегося с таксистскими причитаниями, у Белова закружилась голова, зашумело в ушах.

– Четыреста!

– Это лучше уже! Но в этой сумме я не чувствую пока ни благодарности, ни душевности, ни признательности! Обычной. Человеческой. Тепла твоего не вижу я тут ни хера!..Ой, простите, барышня, пардон вашу мать! Понимаешь?

Они уже мчались к трассе, оставив Сергиев Посад далеко позади.

– Давай мы так договоримся: пока четыреста, а благодарность ты увидишь через десять дней, когда я с севера вернусь... Тепла я тебе тоже привезу. Оттуда. С севера. Идет?

– Подумаем... – таксист внимательно посмотрел в глаза Белову сквозь зеркало заднего обзора и, поразмыслив, произнес: – Доверчив я, как дитя малое... Многие видят, пользуются... Нажигают меня... Тешат корысть свою.

Вывернув на основное шоссе Москва-Ярославль, таксист тут же выжал свои обычные сто пятьдесят.

– Вот корысть-то мне, – заметил Белов, – наколоть-то тебя!

– Да ладно, договорились. Ладно!

Продолжая смотреть в зеркало заднего обзора, он начал вдруг поспешно тормозить.

– В чем дело?!

– Сейчас поймешь...

Над самой трассой, по направлению к Александрову, над ними пронесся вертолет, свистя турбинами, гремя винтами.

• Предыдущая
• 53/96
• Следующая