В КОРОЛЕВСТВЕ КИРПИРЛЯЙН. Сборник фантастических произведений - Молитвин Павел Вячеславович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/134
• Следующая

— А скульптуру?

— Так ведь этих львов в комнату к себе не поставишь? Нет. Значит, и похищать их не будешь. А инопланетяне на площади их у себя поместят или в парке.

— Чего же они тогда «Медного всадника» не взяли?

— Ха! Будто не понимаешь! Они к себе внимание не хотят привлекать. А «Медного всадника» незаметно не стащишь. Хотя, кто знает… — Витька на мгновение задумался. — Вдруг они его уже уволокли, а на площади Декабристов копию поставили. И никто ничего не заметил.

— Зачем им это нужно? — Михаил думал, что уж этим-то вопросом загонит Витьку в тупик, но тот снова вывернулся:

— Как зачем? Чтобы спасти шедевры земного искусства от уничтожения.

— Да кто их уничтожать-то собирается? Наоборот…

— Земляне. Люди то есть. Вот начнется атомная война, так от статуй и картин один пшик останется.

— А если не начнется? И почему тогда эти всесильные инопланетяне людей не спасают? Или им статуи и картины дороже?

— Может, и дороже. Или они не имеют права вмешиваться.

— Ага. Вмешиваться права не имеют, а красть памятники, значит, имеют? — возмутился Михаил.

— Так ведь они из лучших побуждений. Чтобы спасти их для жителей других миров. К тому же, они эти статуи, может, и не насовсем берут. Посмотрят, подождут, и если мы между собой войну учинять не будем, вернут все, что взяли.

— Бред.

— Почему это бред? — обиделся Витька. — Все, по-моему, логично.

— Логично. Не спорю, — согласился Михаил. Врал Витька складно — не подкопаешься.

— А чего тогда говоришь — «бред»?

— Я? Ничего я не говорил. Я молчал.

— Ну я, я сказала, что все это бред.

— Кто? — Ребята уставились друг на друга, а потом одновременно повернулись к кусту цветущей сирени, из которого донесся ленивый голос. Приподняли нижние ветки и заглянули под куст, но там никого не было.

— Странно. Ты ведь тоже слышал?

— Слышал, — подтвердил Михаил, — но ничего не вижу.

— Смотреть — еще не значит видеть, — назидательно сказал уже знакомый ребятам голос. Казалось, он шел прямо из земли.

— А ты есть? — опасливо спросил Михаил.

Послышался легкий смешок.

— Мыслю, значит, существую, — торжественно провозгласило невидимое существо. — А раз вы меня слышите, так и подавно.

— Ты инопланетянин? — с надеждой спросил Витька, уже уверовавший в правильность своей смелой гипотезы.

— Ничуть. Но выгляжу, на ваш взгляд, довольно странно.

— Все равно. Вылезай, — потребовал Витька. — Нас не удивишь, мы всякое повидали.

— По-моему, не очень вежливо разговаривать, не показываясь, — поддержал его Михаил. — Как бы ты ни выглядело, покажись, пожалуйста.

— Воля ваша, — помолчав, согласился голос. — Но чур не пугаться и шума не поднимать.

И тут же ребята увидели, что бугор земли под кустом сирени начал менять цвет. Из бурого он превратился в густо-фиолетовый, потом в темно-багровый и, наконец; в светло-розовый.

— Вам нравится такой цвет? — Голос явно исходил из бугра.

— Н-ничего.

— Так ты что, обычная земля? — прошептал Михаил, сам неожиданно потерявший голос.

— Нет, я просто маскируюсь. Значит, такой цвет вас устраивает? А то я могу сменить.

— Устраивает, — пробормотал Михаил. — Очень красиво.

— Правда? — обрадованно спросил розовый холмик. Он слегка надулся, став похожим на поднявшееся тесто, потом, подобно гигантской капле воды, обтек стволы сиреневого куста и перелился поближе к ребятам. Теперь он напоминал большой перевернутый таз.

— Здорово! — восхитился Витька. — Совсем как кисель.

— Извините, — недовольно, сказало похожее на перевернутый таз существо, и по слегка поблескивающей поверхности его прошла легкая рябь. — Но это сравнение мне неприятно.

— Он не нарочно, — извинился Михаил. — А можно тебя потрогать?

— Только осторожно.

Михаил нагнулся и провел рукой по теплой, гладкой поверхности невиданного существа.

— Ой! — внезапно взвизгнуло оно, Михаил отдернул руку.

— Больно?

— Щекотно.

— Давайте познакомимся, — официальным тоном предложил Витька. — Меня зовут Виктор, его — Михаил, а тебя как?

Существо задумалось. Розовый цвет его приобрел лиловатый оттенок, и наконец, когда ребята уже начали недоуменно переглядываться, оно сказало:

— Друзья зовут меня Мяфой.

— У тебя есть друзья? А как ты видишь? И слышишь? И двигаешься?

После первого вопроса тело Мяфы сморщилось и покрылось зелеными пятнами. Михаил предположил, что она обиделась, и собрался уже обругать Витьку за грубость, но Мяфа быстро справилась с собой и приняла прежний облик. Наверное, поняла, что если Витька и допустил бестактность, то сделал это случайно.

— У меня есть друзья, и заговорила я с вами вовсе не от скуки…

— А давно ты живешь в Парке?

— Давно. Можно сказать, всю жизнь. Почему тебя это интересует?

— И тебя никто никогда не видел? — не утерпел Михаил, уже сообразивший, куда гнет Витька.

— Ну, во-первых, я неплохо маскируюсь. Во-вторых, я вовсе не стремлюсь показываться людям, особенно взрослым. И сейчас открылась вам с определенной целью… — Мяфа говорила неторопливо, словно через силу, и ребятам трудно было удержаться и не воспользоваться паузами в ее речи.

— А как ты все-таки говоришь?

Мяфа снова начала зеленеть и покрываться рябью, однако и на этот раз сдержалась.

— Неужели так важно, как я говорю? Мне кажется главное, что я мыслю.

— Конечно, конечно, — поспешил согласиться Михаил. — Мы вовсе не хотели сказать ничего обидного.

— Я не обиделась. Но давайте спрячемся — сюда идут люди, — сказала Мяфа и поспешно начала перетекать вглубь зарослей сирени, отделенных от львиного постамента неширокой дорожкой.

Ребята последовали за ней.

— Вот хорошее место, ниоткуда нас не видно, — остановилась Мяфа.

Ребятам, присевшим на корточки, чтобы как-то поместиться под кустами, место показалось не слишком удобным, но спорить они не решились.

— Ну-ка, взгляните, в таком виде я вас меньше смущаю? Теперь не будете отвлекать меня вопросами?

Ребята, застыв от удивления, смотрели на Мяфу — посреди нее вдруг появилось некое подобие рта, открывавшееся и закрывавшееся по мере того, как она говорила.

— Да-а-а, — растерянно протянул Витька, а Михаил попросил:

— А нельзя ли, чтобы еще глаза появились? Приятно разговаривать, глядя собеседнику в глаза.

— Глаза — зеркало души, — согласилась Мяфа, и почти тут же надо ртом появились два глаза. Круглые, без ресниц, но с веками. — Какого цвета глаза вы предпочитаете?

— Карие! — выпалил Витька, сам имевший шоколадные глаза.

Михаил хотел сказать, что ему больше нравятся серые, как у него самого, у мамы-Худоежкиной и папы-Худоежкина, но промолчал. В самом деле, если у тебя серые глаза, светлые волосы и курносый нос, это еще не значит, что и у других все должно быть точно таким же.

Глаза у Мяфы из красноватых стали коричневыми, и Витька удовлетворенно улыбнулся.

— Ну а теперь давайте перейдем к серьезному разговору.

Ребята согласно кивнули, не отводя завороженных взглядов от Мяфы, все тело которой представляло теперь как бы одно большое лицо. «Настоящий Колобок», — подумал Михаил, но вслух этой мысли благоразумно не высказал.

— Так вот, показаться я вам решила, когда услышала разговор про исчезновение львов. Мне стало ясно, что вас это исчезновение волнует почти так же, как меня. Ведь это правда, оно волнует вас?

— Еще бы! — подтвердил Витька. — Да лучше бы у меня дневник из портфеля пропал!

При этом заявлении Михаил едва не рассмеялся. Если бы у Витьки среди года, а особенно в конце четверти, пропал дневник, тот был бы только рад. Однако удержался Михаил от смеха не только потому, что боялся обидеть Мяфу, а обидеть ее ничего не стоило, но и потому, что сейчас Витька говорил искренне Ему действительно было неприятно, что львы пропали, а про дневник он просто так ляпнул. Им так долго внушали, что дневник — это их главный документ и едва ли не самое ценное в жизни, что фраза о нем вырвалась у Витьки совершенно автоматически.

• Предыдущая
• 11/134
• Следующая