Криминальная история России. 1995 – 2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль - Карышев Валерий Михайлович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/225
• Следующая

Я достал блокнот и ручку и приготовился записывать.

– Дело ведет Московская городская прокуратура, – Олеся протянула мне листок с записями. – Вот фамилия следователя и его телефон.

– Московская городская? – повторил я. – Но обычно они ведут дела громкие, по убийствам, бандитизму… Олег-то тут при чем?

– Так именно по этим статьям его и обвиняют. Вам следователь все расскажет. Вы только позвоните ему…

– Хорошо, – подвел я итог. – Но для начала нам необходим ордер.

Что является самым главным оружием адвоката? Нет, не его удостоверение, подтверждающее, что он принадлежит к какой-либо коллегии адвокатов. Это именно ордер, своего рода мандат для ведения защиты какого-то конкретного лица в каком-то определенном органе, который его обвиняет.

Я вышел в приемную к Юле, взял формы для заполнения. Вернувшись в кабинет, сел за стол и начал вписывать в формы фамилии моих клиентов.

– Итак, вы хотите, чтобы я вел дело Олега Негобина?

– И моего, Андрея Зеленова, – вмешалась в разговор Оля.

– Погоди, – остановил я ее. – У них нет никаких противоречивых показаний?

– Нет, нет, они все отрицают!

– Как отрицают? Их только вчера доставили, и уже все отрицают? – удивился я.

– Да, их очень интенсивно допрашивают, – сказала Олеся.

Я заполнил два листка. Юля выписала мне два ордера – на Олега Негобина и Андрея Зеленова. После этого я подошел к телефону и набрал номер следователя. Трубку долго не снимали. Наконец на другом конце провода раздался мужской голос:

– Алло, вас слушают!

Я проверил, правильно ли набрал номер, а потом проговорил:

– Мне, пожалуйста, следователя такого-то.

– Это я, – услышал в ответ. – А кто со мной говорит?

По его интонациям чувствовалось, что это действительно следователь. Вместо того чтобы сначала выслушать собеседника, узнать, по какому вопросу звонят, он сразу же – «Кто это говорит?»

Я представился.

– По какому делу? – осторожно спросил следователь.

– По делу Олега Негобина и Андрея Зеленова.

На другом конце провода – длительная пауза… Вероятно, следователь прикрыл микрофон рукой и с кем-то разговаривал. Тишина длилась больше минуты. Наконец следователь спросил:

– Как ваша фамилия?

Я вновь назвался. Вероятно, следователь записывал мои данные.

– Вы можете перезвонить мне через тридцать минут? – спросил меня следователь.

– А в чем проблема? – поинтересовался я. – Разве я как адвокат не могу приехать к вам и получить разрешение на встречу с клиентом, ознакомиться с материалами, которые вы уже собрали по делу с его участием?

– Конечно же, можете! – ответил следователь. – Но сейчас я занят. Позвоните через полчаса.

– Хорошо. – Я повесил трубку и направился в кабинет.

Девушки сидели на своих местах и, едва я открыл дверь, вопросительно взглянули на меня.

– Вы дозвонились? – спросила Оля.

– Да, дозвонился. Странный какой-то следователь…

– Да, так и есть. Он очень странный! – подтвердила Олеся.

– Следователь сказал, чтобы я перезвонил ему через тридцать минут.

– Что это может значить? – спросила Оля.

– Не знаю. – Я не хотел пускаться в размышления и ломать голову, почему следователь попросил меня перезвонить. Мало ли почему! Может, обедать пошел, может, с начальством консультируется, может, принимает кого-то…

Через полчаса я вновь набрал номер следователя. Он назвал меня по имени-отчеству. Я же прекрасно помнил, что представился ему лишь по фамилии. «Значит, меня уже „пробили“, – подумал я.

– Вы можете приехать? Пожалуйста… Адрес наш знаете?

– Конечно, – сказал я. – Новокузнецкая улица…

– Нет, нет, мы сидим не там, не в основном здании, – поправил меня следователь. – Мы – на Ново-Басманной… – Он назвал номер дома. – Найдете?

– Без проблем.

– А когда вы приедете?

– Если на дорогах «пробок» не будет, минут через тридцать-сорок доберусь.

– Хорошо, я жду вас. Внизу, у дежурного, будет пропуск на ваше имя. Не забудьте удостоверение и ордер, – напомнил мне следователь.

«Интересно, куда и зачем я поеду без этих документов? Если только для того, чтобы на него посмотреть…»

Я подошел к девушкам и сказал:

– Все в порядке, разрешение получено. Сейчас еду.

– Значит, вы уже сегодня попадете к Олегу и Андрею? – обрадовались они.

– Если следователь даст разрешение, то попаду.

– Но он же обязан дать вам такое разрешение! – твердо сказала Олеся.

– В таких делах по-разному бывает… Может, технически будет невозможно.

– Как это? – удивилась Олеся.

– Например, печати у него не будет, или начальник, который подписывает разрешение, неожиданно куда-то уедет… Все может быть. Но, думаю, сегодня все будет нормально. Получу разрешение и увижу их.

– А можно мы с вами поедем? – неожиданно спросила Оля.

– Куда, к следователю, что ли? – улыбнулся я.

– Нет, что вы! Мы вас около тюрьмы ждать будем.

– Кстати, а где они сидят? – спросил я.

– В «Матросской Тишине».

– В СИЗО номер один? – уточнил я.

– Да, – кивнули девушки.

– Но откуда вы знаете, сколько я пробуду у следователя?

– Мы будем в машине, увидим, когда вы подъедете…

– Хорошо, – согласился я, – так и сделаем.

Я сел в машину и направился в сторону прокуратуры. «Интересно, что же это за отдел такой находится вне основного здания прокуратуры?» – думал я. Всю дорогу пытался как можно точнее вспомнить обстоятельства, при которых познакомился с Олегом. Следователь наверняка спросит об этом…

А познакомились мы с ним примерно года два назад, через два дня после убийства знаменитого тележурналиста Владислава Листьева. Почему я это запомнил? Да потому, что тогда по Москве прокатился грандиозный милицейский шмон. Это громкое убийство наделало много шума. Полетели головы начальника московской милиции, главного прокурора города, многих других милицейских шишек. В город прибыли несколько подразделений ОМОНа из других городов, действовали СОБРы, в Москве усиленно проводились облавы и задержания. Хватали всех подряд.

В тот день, я помню, у меня был суд в одном из районов Москвы. После окончания суда я решил пообедать в кафе. Выйдя из кафе, я увидел, что на колесах моего автомобиля красуется мощное блокировочное устройство – «каблук». В то время блокировка автомашин, припаркованных в запрещенных местах, была достаточно популярной. Я тут же подозвал блокираторов и потребовал, чтобы они немедленно сняли «каблук» с моей машины, сославшись на то, что это незаконно. Но блокираторы еще больше разозлились.

– Если так, то мы сейчас вывезем вашу машину на штрафную стоянку. Слишком грамотный! – рявкнул один из них.

Я настаивал на своем. Наконец один из качков махнул рукой. Я заметил, как из милицейской машины с надписью «ГАИ» неожиданно вылез толстый гаишник с круглым красным лицом. Он медленно подошел к моей машине, небрежно козырнул и, представившись, спросил:

– В чем проблема?

– Вот, – обратились блокираторы к нему, – права качает. Объясните ему!

– Пожалуйста, ваши документы! – неожиданно потребовал гаишник.

– А при чем тут мои документы?

– А при том, что вы нарушаете правила дорожного движения – паркуете машину там, где есть запрещающий знак.

– Ну и что? Я готов заплатить штраф. При чем здесь блокировка моего автомобиля? Это моя частная собственность, и никто не имеет права этого делать!

Но гаишник не желал меня слушать.

– Жалуйтесь куда хотите, – резко ответил он. – Права ваши мне придется задержать…

– Вы не имеете на это права, – твердо ответил я.

– Да я на все имею право! Я при исполнении! – нахально заявил гаишник.

Еще минут десять-пятнадцать мы стояли и препирались. Я понимал, что гаишник и блокираторы действуют заодно, что отстаивать свои права бесполезно, поскольку другая сторона материально заинтересована. Впоследствии такую практику отменят, но тогда это было весьма актуально.

Мне все же удалось «вытащить» свои права, заплатить минимальный штраф и сесть в свою машину. Но я был страшно зол – не столько на блокираторов, сколько на гаишника. Вот вам, – думал я, – и доблестная милиция, которая, как говорят, нас бережет!

• Предыдущая
• 2/225
• Следующая