Невидимая Хазария - Грачева Татьяна Васильевна - Страница 90

Ловелл срочно сообщил об этом одному из руководителей американской разведки, Вильяму Доновану, который в тот же день передал эту информацию лично Рузвельту.

Но Рузвельт не принял никаких мер. Более того, 14 октября 1941 года командирам кораблей, находящихся в районе Гавайских островов, был передан приказ: «Никакая ответственная иностранная держава не будет провоцировать войну нападением на наш флот или базу…»

После этого следует вторая после введения эмбарго провокация, призванная наверняка заставить Японию нанести удар. Речь идет о совещании 25 ноября 1941 года, на которое Рузвельт пригласил политическое и военное руководство страны. На нем после ухода военных был принят документ, по сути ультиматум, где Японии выдвигались заведомо невыполнимые радикальные требования: вывести войска из Китая и восстановить положение, существовавшее до начала японской экспансии на Дальнем Востоке.

На следующее утро ультиматум был передан японскому послу.

Военные узнали об ультиматуме случайно из дешифрованной телеграммы, направленной в Токио японским послом.

Наконец, вечером 6 декабря – менее чем за сутки до нападения - Рузвельт получил расшифровку японской ноты, которую японские дипломаты должны были вручить ему на следующий день.

Но эта нота, фактически объявлявшая войну США, не была своевременно доведена до руководства флотом. Так что никакого предупреждения командование базы на Гавайях не получило.

На самом деле Рузвельт – антигерой, который пошел на антинациональные действия под влиянием людей Дана, тех же самых, которые финансировали Гитлера, толкая его к войне ради своей выгоды. Точно так же они толкнули на войну Рузвельта, получив от нее огромные прибыли для своих банков и компаний, выполнявших военные заказы и наживавших свои состояния на человеческой крови и страданиях.

Сейчас Вашингтон говорит о возможном «новом Перл-Харборе», очевидно, готовя общественное мнение к эскалации войны в условиях нынешнего финансового кризиса, в ситуации, которая по своему накалу аналогична той, что была в Америке накануне Второй мировой войны.

Можно ли лишить эту войну ее мобилизующего начала? Можно и нужно. Дан силен физически. Его вооруженные силы превосходят наши по численности и степени оснащенности.

Но все это груда металла по сравнению с силой духовной, с силой веры. Россия способна нанести Дану метафизический удар, защитить свою государственность и оказать помощь тем странам, которые привержены государственническим позициям.

Россия должна выйти из проекта Дана – строительства нового мирового порядка, создания антигосударства. Этот проект означает гибель России как государства и как цивилизации. Россия должна иметь свой мировой проект, альтернативный проекту глобализации, проект, способный объединить наш народ в вере и в священной государственности. Если проект создания нового мирового порядка – это военный проект, то российский проект будет объективно носить антивоенный характер. Дело в том, что нынешняя война, которая угрожает распространиться на Россию, ведется под флагом демократии в представлении Дана. Он как узурпатор роли судьи судит, кто демократичен, а кто нет. Это дает ему формальный повод идти войной против так называемых недемократических государств, то есть тех, кто не желает быть под властью Дана в стойле мирового антигосдуарства, кто хочет сохранить сильную традиционную государственность.

Итак, повод для войны – это обвинение Дана-судьи в отсутствии демократии. Но, если Россия запускает проект, ориентированный на защиту традиционной государственности, это будет означать, что мы выходим из замкнутого круга лжедемократии и таким образом лишаем войну за «демократию», которую ведет Дан, мобилизующего начала.

Вы строите свой проект, стройте его и тоните в своих нечистотах, а у нас свой проект и свои критерии добра и зла, основанные на нашей вере. Вы делаете свой выбор, мы – свой. Мы идем разными путями, имеющими прямо противоположную направленность.

Мы выступаем за веру, а вы ведете против нее войну. Что может быть у нас общего? Как можем мы участвовать в вашем проекте? Ведь главный критерий определения богоугодности дела – это его отношение к вере. Проект демократической глобализации – проект богоборческий. Участие в нем ведет к распаду и уничтожению государственности. И вся эта риторика о демократии и ставка на нее политического руководства той или иной страны, по сути, означает желание угодить Дану, засвидетельствовать свое почтение сильному и наглому. Эта риторика носит антинациональный, антигосударственный и антитеистический характер.

Наш проект, безусловно, на первых порах будет носить преимущественно духовный характер. И коалиция, которая возникнет на его основе, будет коалицией духовной. Она будет ориентирована на обращение к вере и стояние в ней, а также на защиту принципов традиционной священной государственности. Этот тот самый духовный камень фундамента позволит в конце концов воссоздать прочный ее дом, который не падет ни от каких бурь и ветров. Это объединение народа и его воли в вере создаст условия для появления богоугодной и богодухновенной государственнической стратегии и национально ориентированной власти. Это позволит нам защитить себя и ищущих нашего заступничества других. Это оздоровит и очистит дух народа. Прививку от смертельного укуса Дана может обеспечить только наша вера.

При этом запуск такого проекта не требует каких-либо централизованных политических инициатив сверху. Если мы внутренне, в душе, захотим защитить от Дана веру и воссоздать традиционную, независимую от него государственность, Господь, по молитве нашей, даст все потребное и поможет нам.

Но этот проект должен иметь имя, узнаваемое всеми, объединяющее всех, привлекательное и символичное для всех. Когда я впервые задумалась над идеей альтернативного проекта, как-то очень легко и естественно в голову пришло имя «витакратия» – «жизневластие».

Бог есть жизнь, и борьба, которая сейчас развернулась в мире, – это борьба между жизнью и смертью, которую олицетворяет Дан. Он слуга того, кто есть «человекоубийца».

Имя «витакратия» позволяет четко провести границу и дать имя тому строю, который они внешне привлекательно назвали «новый мировой порядок». Но на самом деле в противоположность витакратии тот строй, который насаждает Дан, – это «танатократия» – власть смерти и гибель души. Пока мы не назовем вещи своими именами в координатах жизневластия и смертевластия, понятие «новый мировой порядок» будет звучать привлекательно и будет желанным в условиях хаоса войны, бедствий и нищеты, инспирируемых Даном.

То, что Дан в поисках удобного повода для начала конфликта объявил Россию угрозой для него, есть лишнее подтверждение, что невидимая Хазария продолжает жаждать реванша. Может быть, сейчас, как никогда ранее. Слишком многое поставлено на карту.

В ответ на это хотелось бы привести слова одного из участников форума, где обсуждалась статья в американской прессе, в которой давалась оценка США действиям России.

«Оставьте Россию в покое. Если бы не русские, мы бы все сейчас говорили по-немецки (это если бы избежали газовых камер).

Наведите сначала порядок у себя. Только тогда, когда у вас дома будет все в порядке, только тогда, может быть, у вас появится какое-то право вмешиваться в дела других людей. Сто лет назад большинство колониальных держав пытались поработить молодое социалистическое советское государство, атаковав его со всех сторон, но у них ничего не вышло.

У всех, кто пытался покорить Россию, ничего не получилось. Россия выживет, поднимется и продолжит расти» (Сплит, Хорватия).

Дух жизни сильнее духа смерти. И потому приверженность жизни, источником которой является Господь, дает нам духовную силу и духовное зрение, необходимые для того, чтобы выстоять в брани и осознать свое предназначение. Дух жизни – это «дух постоянного ожидания Второго Пришествия Христова», о котором Архиепископ Аверкий писал, что это есть дух первохристианства, молитвенно взывавшего ко Господу: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Апок. 22:20). А противоположный сему дух есть, несомненно, дух антихриста, старающийся всячески отвлечь христиан от мысли о Втором Пришествии Христовом и последующем затем воздаянии. Поддающиеся сему духу подвергаются опасности: не узнать антихриста, когда он придет, и попасть в его сети. Именно это и есть самое страшное в современном мире, исполненном всевозможных обольщений и соблазнов. Слуги антихриста, как предупредил нас Господь, будут стараться «прельстить, если возможно, и избранных» (Мф. 24:24).