Дети Ашшура - Говард Роберт Ирвин - Страница 3

• Предыдущая
• 3/8
• Следующая

Наконец высокий человек с золотым скипетром повернулся и величественно вышел из комнаты, за ним последовали все остальные. Англичанин остался один, но через некоторое время толстяк с плетью вернулся, сопровождаемый шестью солдатами и слугами, среди которых был молодой раб, приносивший Кейну еду, а также высокий, мрачного вида служитель, на поясе у которого висел большой ключ. Выставив вперед пики, солдаты окружили пленника, а служитель снял с пояса ключ, открыл замок и отсоединил цепи Кейна от кольца в стене. Взяв в руки цепи, солдаты повели англичанина к дверям. Окруженный стражниками, Кейн вышел в коридор, представлявший собой ряд широких галерей, соединенных лестницами. Они поднялись наверх и вошли в другую комнату, похожую на ту, где до недавнего времени находился Кейн. К стене рядом с окном было прикреплено массивное кольцо, к которому и приковали цепи узника. Вино и еда уже стояли на столике рядом с кроватью.

Стражники ушли, и Кейн увидел, что они не заперли дверь на ключ и не приставили к ней часового — по-видимому, считали, что пленник достаточно надежно прикован. И они были правы — Соломон убедился в этом, подергав за цепи.

Англичанин посмотрел в окно, которое оказалось больше, чем в предыдущей комнате, и не так плотно закрыто. Кейн стал разглядывать город — узкие улицы и широкие аллеи с колоннами и каменными львами, дома — в большинстве из камня, но некоторые из высушенного на солнце кирпича — с плоскими крышами, имевшие какой-то мрачный и отталкивающий вид, как и все остальное.

Город окружала высокая стена с башнями, расположенными через равные промежутки, вдоль которой неторопливо двигались вооруженные часовые. Кейн покачал головой, удивляясь, до чего же воинственные и свирепые лица были у всех них.

Что касалось здания, в котором он сейчас находился, то англичанин не мог составить о нем какого-либо определенного представления. Из своего окна он мог видеть лишь гигантскую лестницу, ведущую от здания к каменной мостовой.

Кейн отвернулся от окна и обвел взглядом комнату. Его внимание привлекла резьба по камню, раскрашенная в разные цвета и выполненная с большим мастерством, которой были покрыты почти все стены. Главными сюжетами сцен были война или охота — могучие люди с черными бородами, вооруженные до зубов, убивают львов или сражаются с врагами, в основном чернокожими.

Вся резьба была раскрашена в различные цвета, при этом фигуры людей изображались довольно примитивно по сравнению с фигурами животных — львы выглядели как живые. Некоторые из сцен изображали чернобородых убийц в колесницах, запряженных огнедышащими скакунами, и Кейн опять почувствовал, что все это ему уже знакомо, — как будто он видел что-то подобное раньше. И кони, и колесницы изображались с меньшим реализмом, чем львы, и даже с некоторыми искажениями. Вглядываясь в них, Кейн решил, что это было сделано нарочно — вот только неизвестно, с какой целью.

Время пролетело незаметно, пока он так размышлял. Дверь отворилась, и в комнату вошел молчаливый раб, неся еду и вино.

Когда он поставил поднос на столик, Кейн заговорил с ним на диалекте одного из местных племен, к которому, по всей видимости, должен был принадлежать этот человек, судя по характерным шрамам на лице. Раб слегка улыбнулся и ответил Соломону на языке, который был немного знаком англичанину, достаточно знаком, чтобы можно было его понять.

— Что это за город?

— Нинн, бвана.

— А что это за народ?

Раб грустно покачал головой.

— Это очень древний народ, бвана. Они живут на этой земле уже очень много лет.

— А высокий человек, который приходил в мою комнату с группой других людей, — это их король?

— Да, бвана. Король Ашшур-рас-араб.

— А человек с плетью?

— Это жрец Ямен, бвана перс.

— Почему ты меня так называешь? — удивленно спросил Кейн.

— Так называют вас хозяева, бвана, — начал было он, но вдруг отпрянул и страшно побледнел, увидев, как в дверях появилась высокая фигура. В комнату вошел бритоголовый человек огромного роста, и раб тотчас рухнул на колени, воя от ужаса. Мощные пальцы гиганта сомкнулись на его шее, и Кейн увидел вылезшие из орбит глаза раба и язык, вывалившийся из широко раскрытого рта. Его тело судорожно корчилось, пытаясь вырваться из рук палача, но все было напрасно — вскоре он обмяк, повиснув на руках своего убийцы.

Бритоголовый отпустил его, мертвый раб упал на пол. Убийца хлопнул в ладоши, и через несколько мгновений в комнату вошли еще два раба. Увидев мертвое тело, они побледнели и, не поднимая глаз, молча подхватили его за ноги, потащив из комнаты.

Бритоголовый повернулся, и взгляд его жестких непроницаемых глаз встретился со взглядом Кейна. Ненависть вспыхнула в душе англичанина; не отводя глаз, он в упор смотрел на убийцу. Тот лишь усмехнулся и молча вышел из комнаты, оставив Соломона наедине с его мыслями.

В следующий раз еду Кейну принес уже другой раб — молодой, с красивым и умным лицом, но теперь Соломон не делал никаких попыток заговорить с ним. Очевидно, хозяева не желали, чтобы их пленник смог что-либо узнать о них.

Сколько дней Кейн провел в этой комнате, он уже не мог сказать, поскольку потерял счет времени. Каждый следующий день был таким же, как и предыдущий, и ничего не менялось. Иногда в комнату приходил жрец Ямен и, самодовольно улыбаясь, молча разглядывал Кейна, что приводило англичанина в ярость; иногда на пороге возникала огромная фигура бритоголового убийцы, который через некоторое время исчезал так же бесшумно, как и появлялся.

Каждый раз, когда он приходил, глаза Кейна неизменно были прикованы к большому позолоченному ключу, висевшему на поясе у гиганта. Если бы он только смог дотянуться до него! Но бритоголовый тюремщик оказался слишком осторожным, чтобы близко подходить к Кейну, если только того не окружали солдаты с копьями наготове.

Однажды ночью в комнату пришел жрец Ямен в сопровождении бритоголового гиганта, которого звали Шем, и большой группы помощников и солдат. Шем открыл ключом замок, отсоединив цепи Кейна от кольца на стене; солдаты и жрецы окружили англичанина и повели из комнаты по галереям, освещенным факелами, которые были укреплены в нишах вдоль стен.

Стены галерей тоже украшала резьба, и свет факелов позволял Кейну достаточно хорошо ее рассмотреть, правда, кое-где краска потускнела, а резьба деформировалась от времени. В основном здесь были изображены люди в колесницах, большинство фигур — в человеческий рост. Соломон понял, что более поздние, несовершенные изображения колесниц и коней скопированы именно с этой, гораздо более древней резьбы. Наверняка сейчас в городе не встретишь ни колесниц, ни коней! Лица людей явно различались по расовым признакам; в основном здесь преобладал тип людей с крючковатыми носами и черными курчавыми волосами, принадлежавших к господствующей расе. Их противниками в сценах сражений иногда оказывались чернокожие воины, иногда люди, похожие на них самих, и изредка высокие, мускулистые воины с, несомненно, арабскими чертами.

Кейна удивило, что в некоторых из наиболее древних сцен лица людей и их оружие совершенно отличались от ниннитских. Эти чужестранцы всегда присутствовали в батальных сценах и никогда — в портретах; чаще всего они выглядели победителями в сражениях, и ни разу англичанин не заметил, чтобы их изображали как рабов. У Кейна возникло странное ощущение, что ему знакомы эти лица, что они дружелюбно улыбаются ему, как страннику в чужой земле.

Если не обращать внимания на их варварское оружие, то они вполне могли бы сойти за англичан с их европейскими чертами лица и русыми волосами.

Кейн понял, что когда-то, давным-давно, предки теперешних ниннитов воевали с предками англичан или народов, близких им по крови. Но когда и на какой земле? Ясно одно — сражения происходили не там, где сейчас дом ниннитов, потому что в этих сценах изображались плодородные равнины, зеленые холмы и широкие реки. И еще — большие, как Нинн, города, но совершенно не похожие на него.

• Предыдущая
• 3/8
• Следующая