Талисман любви - Райс Луанн - Страница 24

– Вы, должно быть, Тобин, – уточнил Мартин.

– А вы, должно быть, Мартин.

– Тетя Энид, – представила Мэй. – Это – Мартин Картье.

– Мы только что говорили о вас… – Тетя Энид пожала ему руку.

– Аншант (очаровательно), – сказал Мартин, – рад познакомиться с вами обеими.

– Где это – Лак-Верт? – спросила Тобин.

– В Канаде, – ответил он ей. – Там мой дом.

– Вы же не увезете ее в Канаду? – спросила Тобин, подхватив Мэй под руку.

– Часть времени будем проводить там, – пояснила Мэй, – и часть здесь.

– Где Кайли? – Мартин огляделся вокруг. – Мне нужно ее кое о чем спросить.

– Она еще не вернулась из школы, – объяснила тетя Энид. – Боже мой, я не знаю, с чего начать!

– Не торопитесь, – предложила Тобин. – Мэй выглядит так, будто она собирается взлететь на крыльях счастья.

– Ох, как жаль, что с нами нет твоей мамы и бабушки, – произнесла тетя Энид, вытирая глаза. – Эту свадьбу им понравилось бы планировать.

Мамочкина свадьба проходила необычно; по край ней мере не так, как она сама и тетушка Энид и прабабушка планировали свадьбы для других невест. Когда Кайли пришла домой из школы в тот день, мама и Мартин сказали ей, что они собираются пожениться. Они встретили ее у автобуса, и вместе они шли через поле, и когда Мартин сказал:

«Я чувствую, что я должен просить кого-то руки твоей мамы, поэтому я прошу ее руки у тебя», – Кайли обняла его за пояс и сказала: «ДА!»

Позже, когда она осталась одна, она станцевала под песенку, которую сама же и сочинила:

«У меня появится папа, у меня будет папа, он нам очень нравится, и мы тоже нравимся ему». Кайли всегда предпочитала пританцовывать, если требовалось добраться куда-нибудь чуть быстрее, чем обычным шагом, и поэтому ее танец напоминал нечто сред нее между перескоками жуков и порханием бабочек. Но ей запретили говорить о свадьбе в школе, потому что мама и Мартин еще не были готовы сообщить всему миру о своих планах.

Вот Кайли и рассказала все своим другим друзьям, тем, кто приходил к ней ночью. Ее сны были заполнены ангела ми и призраками. Кайли рассказала им все: и что мама выходит замуж, и что у нее появится папа.

Вечерами мама уезжала с Мартином или оставалась дома и тогда делала наброски для свадебного платья. Кайли наблюдала за этим ее занятием всю свою жизнь, ведь мама всегда делала эскизы для других невест. Но тут все обстояло иначе – мама рисовала свое собственное платье, и вол нению Кайли не было предела. Тобин казалась довольной, но не настолько, насколько тетушка Энид: та все время подкладывала на стол к маме свои картинки платьев, которые, как она считала, будут очень красиво смотреться на маме, и фаты, которая обязательно пойдет ей к лицу.

Но Кайли начала замечать, что все эскизы мамы оказывались в корзине для бумаг. «Тебе опять не нравится?» – спрашивала Кайли. «Слишком формально» или «Слишком аляповато», – отвечала мама, хмурясь.

Кайли начинала волноваться, что, раз маме вообще не нравятся все эти платья, она, вероятно, просто не хочет выходить замуж.

Прошел почти месяц. И вот в один субботний вечер, в середине июня, когда они ожидали приезда Чэдвиков, Кайли выяснила правду. Она сидела между мамой и Мартином на передней веранде, наблюдая за светлячками, молниями проносящимися в поле.

– Вот еще один, – воскликнула Кайли, считая вспышки молнии. – И еще. Одиннадцать, двенадцать, они летят с Файерфлай-бич.

– Подожди, вот увидишь, какие светлячки в Канаде, – сказал Мартин. – Моя мама обычно говорила мне, что это звезды, спустившиеся на землю. Когда мы приедем туда, я покажу тебе.

– А когда мы поедем туда? – спросила мама.

– Когда захотите. – Мартин попытался придвинуть маму ближе.

Он держал ее руку за спиной у Кайли, и было так хорошо облокачиваться на их сплетенные руки.

– Как только захотим? – переспросила мама, взглянув на него через голову Кайли, и ее глаза сверкнули совсем как те прилетевшие на землю звезды, о которых говорил Мартин.

– Да, – ответил Мартин. – Если только Тобин не станет слишком возражать.

– Я думаю, что она нас поймет. Мы ведь со временем… потом возвратимся, правильно?

– В конечном счете, со временем. – Он рассмеялся.

– А давайте тайно сбежим туда, – предложила мама.

– Тайно сбежим? – спросила Кайли. – Как это?

– Убежать тайно – это означает пожениться без организатора свадебной церемонии, – объяснила мама, и Мартин рассмеялся снова.

Мама прислонилась спиной к перилам веранды и, повернувшись лицом к Мартину, подалась чуть вперед.

– Жених и невеста тайно венчаются, для них совсем не важно. Никаких гостей, никаких объяснений, никакого лишнего внимания.

– Остальное, значит, не важно? – удивился Мартин. – То есть все, чем ты занимаешься, твое дело жизни?

– Да. И иногда это кажется таким бессмысленным и связанным с неимоверными трудностями. Помочь кому-то строить планы на оставшуюся жизнь с тем, кого любишь… это восхитительно. Но выбор церкви, составление текстов, рассылка приглашений, печать программок, подбор обслуживающего персонала, покупка гостевой книги…

– Гостевая книга… – Тут Мартин прыснул.

– Разве это звучит похоже на нас? – усмехнулась в ответ мама.

– Что еще происходит во время подготовки к свадьбе?

– Я выбираю платье, потом невеста ходит на примерки, выбирает прическу, решает, что ей надеть на голову.

– Надеть на голову? Неужели как у нас в хоккее? – Мартин совсем развеселился и начал дурачиться. – Шлем, маску.

– Я не испытываю никакого желания ходить на примерки, – сказала мама и, усевшись на колени к Мартину, поцеловала его в обе щеки. – И я не испытываю желания надевать шлем.

– Нет?

– Вчера я потратила два часа только на то, что мы с молоденькой невестой пытались определиться, обернуть ли стебли цветов в ее букете или не обертывать их. Использовать ли розовую атласную ленточку или ленточку цвета слоновой кости. Или лучше совсем без ленточки? Показывать стебли пионов или обернуть их? Два часа!

Мама хмыкнула и снова поцеловала Мартина.

– Обычно я терпелива, чаще всего я способна выслушивать невест целый день подряд, но вчера мне это не удавалось. Я думала только о тебе.

– А ты уже решила? Ты обернешь стебли цветов в твоем букете? – спросил Мартин, и Кайли понравилось, как он улыбнулся, поддразнивая маму.

– Мне нет дела до моего букета. Мне есть дело только до тебя и до Кайли.

– Мы могли бы тайно сбежать, – согласился Мартин.

Кайли хотела было забраться на его другое колено, но передумала. Она как зачарованная смотрела, как он обнимает ее маму. Словно нет для него ничего ценнее на всем белом свете.

– Я мог бы увезти тебя в Канаду, в Ла-Залле, и показать тебе горы и озеро, в разные места.

Именно в тот момент и подъехали Чэдвики на своем старом стэйшнвагене. Мальчики, Майкл и Джек, выскочили и побежали к веранде, их родители последовали за ними. Мама и Тобин обнялись, а затем они представили Мартина Джону и мальчикам.

– Мой друг ходит на все игры «Медведей». – Джек смотрел на Мартина огромными глазами.

– А ты играешь в хоккей? – спросил Мартин.

– Да, иногда.

– Я тоже, – вступил в разговор Майкл.

– Отлично, нам нужно будет погонять шайбу вместе когда-нибудь. А вы играете, Джон?

– Играл, но только в средней школе, – ответил Джон, и глаза у него стали такими же большими, как у мальчишек.

Кайли заметила, что около Мартина люди начинали вести себя очень странно. Наверное, оттого, что он был знаменит и его показывали по телевизору. Но ведь он оставался нормальным человеком. Кайли нравилось, каким счастливым он был около ее мамы; больше не чувствовалось, что он очень и очень одинок, как тогда, когда они первый раз встретили его.

– Его спорт – это рыбная ловля, – ответила за мужа Тобин, усаживаясь на верхнюю ступеньку крыльца. – Летом он каждый вечер приносит мне рыбу. Правда, если не возится со своим гоночным автомобилем.