Леди-судьба - Грейс Сьюзен - Страница 67
- Предыдущая
- 67/91
- Следующая
ГЛАВА 25
В девять часов утра, как всегда, Люси принесла в спальню герцога завтрак. Она открыла дверь своим ключом, поставила поднос на стол и раздвинула шторы. Увидела нетронутую постель Джеффри и встревожилась. В комнате не было ни герцога, ни Виктории.
Люси увидела раскрытую дверь гостиной и вошла. Картина, которую она увидела, запечатлелась в ее памяти на всю жизнь.
Джеффри сидел в своем кресле, а на коленях у него свернулась клубочком дочь, положив голову на грудь отца. Ее длинные светлые локоны разметались по темно-красному бархату сюртука герцога, перепутавшись с русыми волосами Джеффри.
Оба они крепко спали.
Люси подошла ближе, и Джеффри, открыв глаза, улыбнулся ей.
– Моя дочь просто прекрасна, не правда ли, Люси?
Услышав глубокий звучный голос герцога, Люси обомлела и, не в силах вымолвить ни слова, молча кивнула головой.
– Наконец-то моя Кэтрин вернулась домой. Теперь мы с ней не расстанемся никогда.
– Кэтрин? О ком вы говорите, Джеффри? – спросила Люси. Она была потрясена настолько, что назвала герцога просто по имени.
Джеффри скосил глаза на спящую.
– Это моя дочь, Кэтрин, – сказал он. – Мы думали, что она погибла много лет тому назад. Виктория исчезла, но зато я нашел Кэтрин. Теперь мы вместе с ней наверняка сумеем разыскать и Викторию.
Он заглянул в глаза Люси, понял ее недоумение и кивнул на скамеечку, стоявшую возле его кресла: – Присядь, Люси, и я расскажу тебе волшебную сказку с хорошим концом.
Затем почти час Люси слушала рассказ герцога о судьбе Кэтрин. Когда он закончил, все лицо девушки было залито слезами.
– О, боже, это просто невероятно, что вы в конце концов нашли друг друга, – охрипшим от волнения голосом произнесла Люси.
Джеффри наклонился вперед, смахнул слезинку со щеки девушки и сказал:
– Не надо плакать, Люси. Лучше порадуйся за всех за нас.
У Люси задрожала нижняя губа.
– Ничего не могу с собой поделать. Простите, ваша светлость.
– Послушай, – покачал он головой. – Минуту тому назад ты назвала меня по имени, и мне это очень понравилось. Меня зовут не ваша светлость, а Джеффри. Ты можешь повторить это, Люси?
– Р-разумеется… Джеффри, – запинаясь, ответила она.
– Ну-ка, еще раз, – попросил он, не сводя глаз с ее губ.
– Джеффри.
Он провел рукой по ее каштановым локонам и мягко притянул к себе.
– Сколько месяцев я мечтал об этом, – прошептал он. – Надеюсь, ты не рассердишься на меня, дорогая?
Люси не успела и глазом моргнуть, как Джеффри приник к ее губам и нежно поцеловал.
– Я знал, что ты очень сладкая, – улыбнулся он.
Кэтрин зашевелилась у него на коленях, и Люси поспешно отпрянула. Кэтрин открыла глаза.
– Доброе утро, папа. Доброе утро, Люси, – сказала она. – Простите, мне нужно ненадолго покинуть вас.
Она соскочила с колен Джеффри, поцеловала его в щеку и проворно вышла из гостиной.
– Счастья тебе, папа, – прошептала она, прикрыв за собой дверь. – Люси – прекрасная девушка, и она сумеет позаботиться о тебе. Вы оба заслужили право на счастье и теперь нашли друг друга – что может быть прекрасней?
Вернувшись к себе в спальню, Кэтрин рассказала Дарси обо всех событиях минувшей ночи. Та выслушала ее с широко раскрытыми глазами и под конец разрыдалась.
– Как я рада, что нам не нужно больше притворяться, миледи, – сказала она.
– Не торопись, Дарси, – предупредила ее Кэтрин. – Не забывай, что для всех я по-прежнему Виктория.
Потом они устроили в комнатах герцога праздник и расположились прямо на ковре возле камина, будто на пикнике. У них было копченое мясо, овощи, фрукты и бутылка вина, которую Дарси выкрала из кладовой.
Джеффри с улыбкой оглядел троих женщин, собравшихся вокруг его кресла, и сказал:
– Я очень счастливый человек. Мне удалось найти свою дочь Кэтрин, и теперь я не сомневаюсь в том, что вслед за ней ко мне вернется и Виктория. Я сижу в окружении прекрасных леди, пью хорошее вино и смотрю в будущее с уверенностью и надеждой. Мне даже начинает казаться, что я не слишком стар и бесполезен и для меня самого не все еще потеряно в этой жизни.
– Это ты-то стар и бесполезен? – нахмурилась Кэтрин. – Эти слова никак к тебе не идут, папа. Я бы описала тебя совсем иначе – решительный, красивый и удивительный.
– Удивительный? – в свою очередь нахмурился Джеффри. – Нет, я обыкновенный человек, Кэтрин. Ничего удивительного или особенного во мне нет.
Она шутливо погрозила ему пальцем:
– Не возражай, папа. Мне лучше знать. Когда я приехала сюда, ты был совершенно беспомощным, но буквально за считанные недели сумел превозмочь болезнь, стал радоваться жизни. Это потрясающе. Нужно ли напоминать о том, что до вчерашней ночи ты даже говорить не мог?
– А может быть, мне до вчерашней ночи просто нечего было сказать? – лукаво улыбнулся Джеффри. Затем он посерьезнел, взял руку Кэтрин и нежно поцеловал шрам на ее ладони. – Этот шрам – вот настоящее чудо. Подумать только, я едва не убил повитуху, когда увидел, что она собирается сделать надрез на твоей руке! Слава богу, что у меня хватило ума согласиться на это!
Он еще раз поцеловал ладонь Кэтрин.
– До сих пор не могу поверить, что вы – это Леди Кошка, – покачала головой Люси. – Неужели вам в самом деле приходилось командовать судном и сражаться на палубе со шпагой в руке?
Кэтрин стала рассказывать Люси и Дарси о своих морских приключениях. Джеффри вдруг расхохотался.
– Что тебя так позабавило, папа? – спросила Кэтрин.
– Представил себе наших великосветских ворон, скачущих по палубе со шпагами в руках. Если станет известно, что этим занималась будущая герцогиня Четэм, все захотят последовать ее примеру. Ты дашь начало новой моде, дочка!
– Папа, неужели этих людей так легко повернуть в любую сторону?
– Конечно. Ведь ими всегда движут зависть и дух соперничества. Эти люди живут скандалами и закулисными сплетнями, – сказал Джеффри, гладя Кэтрин по щеке. – Но не тревожься об этом, девочка. Никто из них не посмеет осудить тебя. Ведь я – очень могущественный человек, и в моей власти уничтожить любого из них одним росчерком пера.
Упоминание о силе отца навело Кэтрин на новую мысль, и она опасливо спросила:
– Скажи, папа, а ты не станешь мстить О'Бэньонам?
– О чем ты, Кэтрин! Совсем наоборот. Я хочу встретиться с твоей бывшей семьей. Не знаю, как ты попала к ним, но эти люди вырастили тебя, заботились о тебе, они любят тебя, и я отплачу им добром за их доброту. Поскольку им нельзя появляться в Англии, я сам, как только поправлюсь, поплыву в Ирландию, чтобы лично пожать руку Шону О'Бэньону.
Дарси и Люси отправились относить на кухню грязную посуду, и Кэтрин, оставшись наедине с отцом, сказала ему:
– Папа, мне нужно рассказать тебе еще кое о чем. Это связано с Майлсом. Я хочу, чтобы ты знал, что я… что мы с ним… – Она опустила голову, пытаясь найти нужные слова. – Ты хочешь сказать, что вы с Майлсом любите друг друга? – спросил Джеффри, накрывая руку Кэтрин своей ладонью. – И чувствуешь себя виноватой перед Викторией?
Кэтрин молча кивнула, и Джеффри продолжил:
– Майлс и Виктория всегда были лучшими друзьями, но они никогда по-настоящему не любили друг друга. Когда ты приехала сюда под именем Виктории, меня сразу же смутили перемены, которые я заметил в отношениях своей дочери с Майлсом. Дружба уступила место страсти, которой до того не было и в помине. Теперь, узнав всю правду, могу признаться тебе, что я счастлив. За Майлса Грейсона выйдет именно та из моих дочерей, что предназначена ему в жены самой судьбой.
Кэтрин посмотрела на отца с робкой улыбкой.
– А ты говоришь все это не просто для того, чтобы меня успокоить?
– Нет, – покачал головой Джеффри. – Вы с Майлсом будете счастливой парой. Если бы Виктория была здесь, она тоже с этим согласилась бы, я уверен в этом.
Глаза герцога стали печальными, и Кэтрин поняла причину его грусти.
- Предыдущая
- 67/91
- Следующая