Укрощенная любовью - Монтегю Жанна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/87
• Следующая

Дон Сантос знал, казалось, все о браке, и предупреждал направившегося в Англию Себастьяна, зная о его вспыльчивости, но, видимо, его совет был напрасным.

Что-то случилось еще тогда, во Франции, во время революции. Дон Сантос не знал, что конкретно, но именно с того времени он стал замечать в Себастьяне поразительную перемену. Иногда тот становился жестким, суровым и безжалостным. У него была прекрасная деловая хватка, и дон Сантос всегда снабжал его вином со своих обширных виноградников, хотя и не питал иллюзии насчет других источников прибыли, хорошо понимая, что Себастьян получает удовольствие от захватывающего и выгодного занятия контрабандой.

Но девушка… Ах, как она красива! Дон Сантос позволил себе удовольствие еще раз взглянуть на нее. Она так очаровательна в этом необычайно длинном, ниспадающем белом платье с высокой талией и крошечными рукавами, схваченными серебряными цветами, в прозрачном батистовом палантине, огромной, широкополой соломенной шляпе, надетой поверх свободно вьющихся волос, и кожаных сандалиях на ремешках. Дон Сантос одобрял этот изящный, полугреческий стиль, который предпочитали сейчас европейские женщины, и находил его намного более привлекательным, чем тесные корсеты, кринолины и напудренные парики женщин в эпоху его молодости. Казалось, современные девушки ездят за границу чуть ли не в ночных сорочках… Несмотря на то, что дону Сантосу было за семьдесят, как мужчина он оставался еще в прекрасной форме, что могла бы подтвердить его двадцатилетняя любовница-мулатка, если бы ее присутствие за столом не нарушало правил приличия.

Они прекрасно провели день, и когда повеяло прохладой раннего вечера, дон Сантос повел гостей взглянуть на виноградники. Беренис наслаждалась прогулкой по этим заботливо ухоженным владениям; в полумраке погреба они дегустировали прекраснейшие вина. Спокойная и умиротворенная, получившая истинное удовольствие от общества столь обходительного джентльмена, Беренис шла по саду, опираясь на руку Себастьяна. Дэмиан и Перегрин задержались в погребе, чтобы выпить еще по стаканчику и послушать рассуждения дона Сантоса о винограде и способах его превращения в нектар, годящийся в пищу богам.

– Это прекрасное место, – заметила Беренис, когда они остановились у балюстрады на террасе, откуда была видна вся гавань.

Никогда в жизни она еще не видела такого эффектного заката и теперь смотрела с благоговейным трепетом. Сейчас высокие облака, окрашенные в розовый цвет лучами заходящего солнца, начали собираться на горизонте. Они отбрасывали красные тени на море, и, казалось, охватывали его языками пламени; воздух был прозрачен и чист. Очертания предметов стали резче, и десятки певчих птиц услаждали слух своими заключительными трелями, прежде чем устроиться на ночлег.

– Да, здесь красиво, – согласился Себастьян. – Если бы мы могли вместе увидеть рассвет, когда жемчужное море бывает окутано розовым туманом…

– Каролина похожа на это? – спросила она мягко, все еще находясь под влиянием чарующего великолепия природы.

– Нет, но она привлекательна по-своему, – ответил он, зажигая сигару. Он поставил одну ногу на нижний барьер каменной балюстрады, оперся о нее рукой и некоторое время любовался закатом, затем спросил:

– Вы чувствуете себя лучше, мадам?

– О да! Это потому, что я на берегу. – Она украдкой бросила на него взгляд, ожидая?.. желая?.. она и сама не могла объяснить, чего. Сегодня она узнала другого Себастьяна. Дон Сантос, казалось, действовал на него умиротворяюще. – Мы можем остаться здесь на ночь? – добавила она, стараясь не выдать голосом слишком большого желания.

– Нет. – Он докурил сигару и загасил окурок каблуком. – Я не могу задерживаться, и мы отплывем, когда начнется прилив.

– Это обязательно? Если бы вы заботились обо мне, то знали бы, что мне нужно немного оправиться после болезни, – начала она, но внезапно остановилась, увидев выражение нетерпения, появившееся на его жестком лице.

– Беренис, ты привыкла поступать по-своему, – заговорил он. – Пора узнать, что существует нечто более важное, чем твоя персона. Управление судном, например. Нужно руководствоваться приливами, ветрами и погодой. Природа не ждет ради прихотей и фантазий испорченной девчонки.

– Время и жизнь никого не ждут! – сказала она саркастически. Настроение ее упало, и все добрые чувства, всколыхнувшиеся во время их визита к дону Сантосу, вмиг исчезли, когда она поняла, что он снова стал прежним, снова превратился в волевого, сильного, преданного своему делу хозяина корабля.

– Именно так. – Опять в его голосе появилась жесткость, которую Беренис так ненавидела.

Проглотив обиду, она сосредоточилась на пурпурных ночных облаках, которые поглощали умирающее солнце. Стая попугаев являла собой яркое зрелище на фоне красного неба. Повсюду стояла абсолютная тишина.

Себастьян слишком хорошо ощущал ее присутствие – здесь, в такой мучительной близости от него. Он хотел остаться здесь, представляя, как отведет ее в ту задрапированную белым комнату, в которой всегда останавливался, когда гостил у дона Сантоса, прохладную, благоухающую цветами, заглядывающими в высокие полукруглые окна. Кровать была такой широкой, что они могли бы затеряться на ней, укрываясь под москитной сеткой, словно под тентом. Беренис и он – любящие друг друга, обретающие друг друга – возможно ли это? Но у него есть обязательства перед «La Foudre» и перед капитаном Огилви. Корабль должен быть подготовлен к отплытию.

– Беренис… – прошептал он и коснулся ее руки.

Она взглянула на него. Его кожа казалась такой загорелой в этом странном, неземном свете, резко контрастируя с его белой одеждой. Огромный, смуглый мужчина, и она не знала, чего от него ожидать.

– Да, Себастьян? – отозвалась она.

Его имя все еще странно звучало в ее устах.

– Послушай! – выпалил он. – Мне жаль, что мы не можем задержаться. Совершенно невозможно, cherie!

Извинение! От него! Это было невероятно, и Беренис не могла поверить своим ушам. Был ли это какой-то трюк? Не стремился ли он внушить ей обманчивое чувство безопасности? Как грустно, что она вынуждена быть такой подозрительной по отношению к человеку, за которого вышла замуж… Так они стояли, глядя друг другу в глаза, несколько мгновений, не больше. Неожиданно с террасы послышались громкие, веселые голоса. Подвыпившие Дэмиан и Перегрин направлялись к ним.

– Послушайте, нельзя ли нам пойти в город и найти какую-нибудь таверну или что-нибудь в этом роде? – воскликнул Дэмиан, затем остановился, увидев, что сестра и ее муж стоят к друг другу так близко, словно безумно влюблены.

– Да, в самом деле! Скажите же нам, где найти такое место, граф! – вступил в разговор Перегрин, будучи слишком навеселе, чтобы заметить что-нибудь странное.

Дон Сантос медленно следовал за ними, опираясь на трость. Он пытался остановить молодых людей, задержать их, надеясь, что волшебство вечера окутает своим очарованием супружескую пару и, может быть… Теперь он видел, что было слишком поздно. Чары были разрушены. Себастьян сердито повернулся, прорычав:

– Никто никуда не пойдет! Мы должны вернуться на корабль.

– Вы всегда портите удовольствие другим, – пожаловался Перегрин, осмелевший в присутствии дона Сантоса. – Это наш последний шанс поразвлечься перед долгим заточением на корабле…

– Мы сами устроим себе развлечение, – объявила Беренис, радуясь, что их прервали, потому что больше была не в силах бороться с нахлынувшими чувствами, которые побуждали ее броситься в объятия Себастьяна.

Перегрин просиял:

– Решено, дорогая леди! Что скажете насчет партии в трик-трак, когда вернемся на корабль? А потом я сыграю на флейте, а вы споете для нас.

– Это будет чудесно! – ответила Беренис и, попрощавшись с доном Сантосом, покинула дом под руку с братом и Перегрином.

– Не нужно так переживать, друг мой, – посоветовал дон Сантос, когда они медленно шли с Себастьяном к ожидавшему ландо. – Она молода и порывиста. Ты должен быть терпеливым.

• Предыдущая
• 32/87
• Следующая