Укрощенная любовью - Монтегю Жанна - Страница 81

• Предыдущая
• 81/87
• Следующая

На какое-то мгновение показалось, что их пальба остановит нападавших. Некоторые упали, неуклюже раскинув руки, но другие переползали через их тела и бросались на заграждение подобно приливной волне, разнося все в щепки и вступая в рукопашную схватку с пиратами. Одновременно с другой стороны форта Зоркий Сокол повел свой отряд в наступление, и банда Модифорда оказалась окруженной.

Беренис припала к окну, одной рукой обняв Пегги, и время от времени пряталась за ставнями. Она знала, что должна выбраться из хижины. Мужчины задыхались в дыму, пробиваясь через заграждение, чтобы присоединиться к схватке. В этой свалке было почти невозможно отличить друга от врага, но Беренис безошибочно узнала высокую фигуру Себастьяна. Его шпага сверкала, когда он, поразив одного противника, мгновенно поворачивался к другому. Жара была такой невыносимой, что Беренис пришлось выскочить наружу и укрыться за Сэнди, которая со страхом косилась на весь этот хаос. По поляне эхом разносились нечленораздельные возгласы, победные крики и предсмертные хрипы.

– Мы можем убежать среди неразберихи, – сказала Пегги голосом, о существовании которого у нее Беренис даже не подозревала. – У вас же есть лошадь, леди! Давайте убежим в лес!

– Ты знаешь эти места? Можешь показать дорогу в Чарльстон?

Возможно ли, чтобы помощь пришла с такой неожиданной стороны?

– Да, могу, – ответила девушка, затем почти застенчиво добавила: – А мне можно будет потом остаться с вами? Вы единственный человек, который когда-либо был добр ко мне.

– Конечно! Если выберемся отсюда живыми, обещаю, ты сможешь остаться!

Надежда начала оживать в сердце Беренис. Она отдала корзинку Пегги и передала ей же поводья Сэнди:

– Жди меня здесь и будь готова бежать, когда я вернусь. Мой муж так же ужасен, как Модифорд, если не хуже! Кто бы из этих дьяволов ни победил, я стану пленницей!

– Я сделаю все, что вы скажете, леди! – Пегги прижала корзину к груди и успокоила Сэнди, в то время как Беренис оставила ее, чтобы посмотреть, что происходит.

Модифорд и Себастьян сошлись лицом к лицу. Пират бросился на своего врага с громким криком. Его сабля опустилась, со свистом разрезая воздух, но Себастьян отразил удар. Его рука была твердой, как скала. Ослепленные ненавистью, они дрались с ожесточением, и яростный звон ударяющихся друг о друга клинков разносился по поляне. Себастьян держался прямо и сражался, используя приемы французских фехтовальщиков: двигался ловко и изящно, словно танцор, делая выпады, отступал в сторону, предпринимал отвлекающие маневры, снова атаковал. Модифорд же применял лишь голую, сокрушительную силу, яростно размахивая оружием.

Вокруг них все еще продолжались отдельные стычки, хотя некоторые из людей Модифорда побросали оружие. Но Беренис ничего не видела, ничего не слышала, сознавая лишь грозящую Себастьяну опасность. Она стояла у ограды форта, охваченная одним лишь мучительным страхом за него, не в силах даже молиться. Сердце ее, казалось, остановилась, когда она увидела, что Модифорд поднял саблю и с такой силой обрушил ее на Себастьяна, что мог бы снести ему голову, не отпрыгни тот в сторону. И прежде, чем Модифорд смог восстановить равновесие, Себастьян сделал резкий выпад, и его шпага вошла в грудь пирата по самую рукоятку, а острие вышло сзади между лопатками. Когда Себастьян вытащил клинок, Модифорд издал хриплый стон и медленно рухнул в пыль, уставившись в небо остекленевшим взглядом.

С гибелью своего командира люди Модифорда прекратили драться и стояли, ошеломленные. Тогда Медный Волос прыгнул с заграждения и занес над Себастьяном нож. Но неожиданно раздался выстрел, и индеец упал, сраженный в грудь пулей. Перегрин, тяжело дыша, держал в руке дымящийся пистолет и изумленно смотрел на неподвижное тело индейца, словно не в силах постичь то, что только что совершил.

Возникло секундное замешательство, затем один из воинов Медного Волоса метнул копье. Оно пронзило Перегрина, и тот упал, широко раскинув руки, словно пытаясь ухватиться за воздух. Он был мертв прежде, чем коснулся земли. Беренис вскрикнула и бросилась к нему:

– Перегрин! О Боже! Помогите кто-нибудь!

– Слишком поздно, – медленно произнес Себастьян. Он воткнул свою шпагу в песок; его перевязанная рука была неловко согнута. Он был в копоти и крови, а по лицу стекали струйки пота. Он наклонился, чтобы вытереть кровь Модифорда с клинка перед тем, как снова нацепить шпагу, затем посмотрел, как Грег склонился над Перегрином и печально покачал головой. После этого он повернулся и пошел прочь.

Беренис, очнувшись, бросилась вслед за ним.

– Себастьян! – закричала она, проталкиваясь сквозь толпу победителей, которые связывали пленников и помогали раненым товарищам.

Он остановился, стиснув зубы, и мускулы на его лице нервно подергивались от с трудом сдерживаемой ярости.

– Какого черта? – начал он. – Двое ваших любовников только что умерли из-за вас! Вам этого недостаточно? Что вы хотите от меня?

Она ошеломленно уставилась на него, пораженная презрением, которое сверкало в его глазах. Слезы текли у нее по щекам.

– Почему вы так смотрите на меня? – выдохнула она.

– А чего вы еще ждете?

Себастьян до сих пор находился во власти ярости, охватившей его в тот момент, когда он понял, что Беренис сбежала. Дэмиан сказал, что видел, как она отправлялась на ферму Мартинов, но явилась Джульетт и предложила свою версию: она убежала, чтобы присоединиться к банде Модифорда. Хотя никогда Себастьян полностью не доверял креолке, ревность взяла верх. Отказываясь слушать Грега, который предостерегал, что его рана может открыться, Себастьян собрал своих людей, раздал оружие, послал гонца к Зоркому Соколу и, словно одержимый, помчался к лагерю Модифорда. Его переполняли боль, ненависть и разочарование. Беренис воспользовалась случаем и сбежала, когда он был еще слаб, усыпив его бдительность своей притворной нежностью.

Каким же идиотом он был, и как легко она его одурачила! Более того, она втянула его в сражение, которого как раз сейчас он хотел избежать. Гнев Себастьяна неуклонно нарастал, пока он смотрел на мертвые тела его лучших бойцов, потерянных из-за нее. И она после этого смеет смотреть на него полными слез глазами, ожидая, что он еще раз поверит ей?

Она дрожала от гнева и унижения:

– Что это значит, сэр? Вы пришли, чтобы осуществить свое дьявольское намерение?

– Что вы имеете в виду? Какую ложь вы состряпали на этот раз? Не отнимайте у меня время, мадам! – прогремел он. – У меня есть более важные дела, чем перебранка с вами.

После этих слов она уже не могла владеть собой, и все причины, по которым она сбежала из Бакхорн-Хауса, отчетливо предстали перед ней. Как он смеет смотреть на нее так, словно она грязь под ногами, тогда как все это время его любовница и «наследник» живут на его земле! Он действительно собирается убить ее! Обезумев от злости и отчаяния, Беренис размахнулась и изо всех сил ударила его по лицу.

– Однажды я уже это сделала! – закричала она. – И, клянусь Богом, мое первое впечатление о вас было правильным!

Он стоял молча, со сверкающими глазами, и лицо его неожиданно побледнело. Но прежде чем он успел пошевелиться, она развернулась и побежала назад, чтобы упасть на колени перед телом Перегрина.

Она не могла поверить, что он мертв, – этот когда-то беспечный молодой человек, ее единственная связующая нить с прошлым. Ей нужно было бежать, и в то же время она не могла оставить его тело: необходимо было проследить, чтобы его доставили в Мобби Коув и похоронили со всеми почестями. Она попросит об этом Дэмиана. Это было самое малое, что она могла сделать для человека, который погиб за нее, искупив, в конце концов, все свои грехи. Он лежал в пыли, и она приподняла рукой его голову, нежно вытирая кровь с его лица, и слезы неудержимым потоком текли по ее щекам.

– Мне так жаль, Перегрин, – всхлипывала она, обняв его, – так жаль…

Дэмиан нашел ее и поднял на ноги.

– Почему ты солгала мне? – спросил он с суровостью во взгляде. – Неужели же ты никогда не поумнеешь, глупая девчонка?

• Предыдущая
• 81/87
• Следующая