Когда восходит полная луна - Говард Роберт Ирвин - Страница 3
- Предыдущая
- 3/7
- Следующая
В конце концов он открыл мне. Я хорошенько поучил его, назвал трусом и поставил у дверей – сторожить. Вся трудность общения с ним заключалась в том, что он говорил, употребляя слова из самых разных европейских языков, и плохо понимал французский.
Встав у двери, Джола возвел глаза к потолку и стал испуганно шептать:
– Джи-джи! Человек-зверь!
Тут мне на память пришли кое-какие рассказы, которые я не раз слышал во время своих путешествий по Африканскому континенту.
Когда-то на его западном побережье, как утверждали некоторые, обитали последователи Культа Леопарда. Но никто из европейцев с ними не встречался – они скрывались в джунглях, а по ночам выходили на охоту за людьми. Сам Дон Винченце не раз рассказывал легенды о людях-оборотнях и их способности превращаться в леопардов.
Сообразив, что приводит в ужас моего раба, я ощутил внезапный озноб и схватил Джолу за плечи. Тот едва не закричал.
– Ты думаешь, здесь где-то прячется человек-леопард? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
– Господин, господин! – трясясь от страха, зашептал он. – Я ничего не сделал! Это человек Джи-джи! Нельзя говорить об этом много!
– Нет! Я требую... Ты расскажешь все, что тебе известно!
Я вдруг ощутил приступ бешеной ярости и начал трясти раба с такой силой, что он, перепуганный насмерть, пообещал мне все рассказать.
– Они существуют!.. – начал он говорить с круглыми от ужаса глазами. – Время человеков-леопардов наступает, когда на небе полная луна... Однажды негр вышел ночью из хижины. Его не нашли. Никаких следов. Большой господин, Дон Винченце, сказал про это: леопард. Но из черных ему никто не поверил. Не было леопардов! Это человек-леопард! Он появляется, чтобы убивать! У него когти! А-а-а! И когда опять луна стала полной, он забрался в одну из хижин на окраине. Разодрал когтями женщину и младенца. И все видели следы когтей... И опять Большой господин им сказал: леопард... И потом еще раз луна была полной... И опять... И еще... И никто не видел следов леопарда. Никто. Только человеческие следы. А теперь он оказался здесь, в усадьбе.
Рассказ Джолы показался мне правдивым. Все, кто ни говорил о Культе Леопарда, упоминали о том, что эти существа оставляют только человеческие следы. Почему же, почему туземцы не указали на чудовище тому, кого они называют “Большой господин”? Уж Дон Винченце наверняка сумел бы выследить и уничтожить оборотня.
Я решил спросить об этом у Джоны, а тот с таинственным видом наклонился ко мне и прошептал:
– Следы, которые видели, не мог оставить чернокожий. Это были следы сапогов!
Это меня убедило в том, что Джола соврал. Но все-таки я почувствовал подступающую волну ужаса и спросил, кого же его соплеменники подозревают в совершенных злодеяниях.
Раб ответил:
– Дона Винченце!
Я был ошеломлен и не знал, что и думать.
Что же все-таки происходит? Кто виновен в смерти немца и в покушении на Марциту? Здраво рассудив, я все же остался в убеждении, что злодей хотел насладиться прелестями ее тела, а не убить.
Но что означали поступки де Монтура? Почему он предупреждал нас? Будто был осведомлен о том, что произойдет... И о том, как именно убили немца, он тоже догадался. Или знал.
Я не мог понять, кто его предупредил.
Весть об убийстве разнеслась среди чернокожих мгновенно, как ни старались их хозяева скрыть случившееся. Туземцы разволновались не на шутку. Было похоже, что зреет бунт. Несколько раз Дон Виненце требовал пустить в ход плети, чтобы наказать непокорных.
Первой моей мыслью было рассказать Дону Винченце о том, что поведал мне чернокожий раб, но почему-то я решил не спешить с этим.
Весь день женщины не выходили из своих комнат. Мужчины пребывали в мрачном расположении духа и почти не разговаривали. Охрану усадьбы по приказу Дона Винченце удвоили, а также выставили караулы внутри особняка.
Я же поймал себя на том, что смотрю на происходящее глазами Джолы. Ведь если верить подозрениям чернокожих, то вся затея с караулами ничего не даст.
Могу вам откровенно заявить, господа, я был в то время не только молод, но и горяч. И не мог вытерпеть вынужденного безделья. Когда мы сидели за вечерней трапезой, я отставил в сторону пустой бокал и гордо всем объявил, что не испытываю страха ни перед кем, даже будь он не человек, а дикий зверь или сам сатана. И посему этой ночью буду спать с раскрытой настежь дверью. И произнеся это, я демонстративно удалился в свою комнату.
Де Монтур вошел ко мне через некоторое время. Его лицо очень походило на лицо человека, только что побывавшего в преисподней.
– У меня к вам просьба... – проговорил он. – Нет, месье, я вас вынужден умолять... Откажитесь оттого, что вы задумали.
В ответ я упрямо покачал головой.
– Тогда скажите мне: вы человек слова? На вас можно положиться? Да? Что ж, у меня к вам будет одна просьба. Проводите меня до моей комнаты и, будьте добры, заприте мою дверь снаружи.
Выполнив то, о чем просил этот странный человек, я отправился в свою спальню. Джолу я попросил переночевать в бараках с остальными рабами, и поэтому не стал ложиться в постель, а уселся в кресло и положил шпагу и кинжал рядом на стол – так, чтобы в любой момент до них можно было дотянуться.
Естественно, в эту ночь заснуть я не мог. Мысленно я снова и снова возвращался к де Монтуру, его предупреждениям и очень странной просьбе. Я пришел к выводу, что его окружает ореол какой-то страшной тайны. Однако я бы не смог назвать его злодеем. В его глазах можно было прочесть затаенную боль.
Вдруг мне пришла в голову мысль сходить к нему и выяснить, что он знает.
Я не мог сдержать дрожи, когда отправился по темным коридорам, но превозмог себя и вскоре уже подходил к двери де Монтура.
Оказавшись там, я позвал его, но никто не откликнулся. Моя протянутая рука нащупала какие-то торчащие куски дерева. Я сразу достал кремень и высек искру. Трут, который начал тлеть, помог мне разглядеть очертания двери, которая оказалась полуоткрытой. Засов был сорван, а значит, ее пытались выломать изнутри!
Изнутри!
И в комнате никого не оказалось.
Не раздумывая ни секунды, я повернулся и бросился в свою комнату. Быстро и неслышно ступая по полу, я бежал по темным коридорам.
Уже находясь у самой своей двери, я заметил чью-то фигуру, которая кралась вдоль стены в противоположном направлении.
Далее моими действиями руководил панический страх. Я сделал рывок вперед, подпрыгнул и нанес удар. Мой кулак обрушился на голову неизвестного. У меня хрустнули пальцы. Второй раз с прежней силой мне ударить не удалось. Человек покачнулся и осел на пол.
В нише стены нашлась свеча. Когда мне удалось наконец ее зажечь, упавший уже пришел в себя и попытался встать.
Нагнувшись, я увидел, что это де Монтур.
– Это вы!.. – воскликнул я, даже не понимая, что именно хочу сказать. – Вы... вы...
Он обреченно склонил голову. И ничего не ответил.
– Вы – убийца фон Шиллера?!
– Да.
Я вздрогнул, глядя на него с ужасом.
– Знаете что, – он встал и протянул мне руку, будто за милостыней, – возьмите свое оружие и убейте меня. И не думайте, что кто-нибудь осудит вас после этого. Ни человек, ни Бог.
И тогда я ответил:
– Этого сделать я не в силах.
– Если вы отказываетесь, – быстро проговорил он, – то немедленно уходите к себе в спальню и заприте дверь! Только быстрее! Оно уже близко!
– Близко? – Дрожа от страха, я протянул ему руку. – Если оно опасно, то и вам необходимо пойти со мной. Я не могу подвергать вас...
– Ни в коем случае! – Он находился в полном отчаянии, а мою руку оттолкнул. – Торопитесь! Торопитесь! Мне удалось на время уйти, но тварь сейчас будет здесь. – И шепотом, в котором сквозил неподдельный, всепоглощающий ужас, он произнес: – Оно вот-вот будет здесь! Прямо сейчас!
И тут же на меня нахлынуло предчувствие чего-то потустороннего, чуждого человеческой природе. Совершенно непостижимого и поэтому внушающего жуткий, панический страх.
- Предыдущая
- 3/7
- Следующая
