Неисправимый повеса - Энок Сюзанна - Страница 38

• Предыдущая
• 38/74
• Следующая

Его беспокоили двое или трое самых старших подростков, и не столько из-за полных ненависти взглядов в его сторону, сколько из-за того, что они, очевидно, воспринимали распоряжения Эвелины как игру. Он знал, что некоторые из них были членами местной воровской шайки и без его вмешательства вполне могли бы хранить в приюте краденые вещи и даже укрывать своих старших приятелей. Если Эвелина с ее обостренным чувством справедливости и чести встанет на пути одного из них, ей ни за что не спастись.

Совет попечителей должен собраться завтра. Он понятия не имел, что они могут придумать в его отсутствие, чтобы урезать в свою пользу ежемесячные расходы сиротского приюта. Если, конечно, им еще неизвестно, что он собирается освободить пресловутый приют от их опеки и лишить их возможности пополнять за его счет свои кошельки. Еще больше его расстраивало то, что он не знал, кто из попечителей вместо него будет помогать Эвелине в ее просветительской деятельности. Они постараются быть — о! — услужливыми, будут так восхвалять ее ум, хотя на самом деле считают ее всего лишь смазливой дурочкой с куриными мозгами.

Дверь с грохотом отворилась, и он в тревоге остановился. В этот ранний час не было слышно, чтобы наверху отворялась дверь в подвал. Проклятая Эвелина выбивала его из равновесия, даже не имея такого намерения.

— Что такое? — послышался женский голос, и голова экономки показалась из-за двери. — Храните нас, святые угодники!.. — задохнулась она, увидев маркиза.

Слава Богу!

— Эй вы, — потребовал он, выдвинувшись на всю длину цепи. — Сейчас же принесите мне топор или пилу.

Ключ от кандалов был все еще у Эвелины, и Сенту нужно было выбраться до того, как кто-нибудь из детей поймет, что происходит, и сможет предупредить ее. Или того, кому она отдала этот проклятый пистолет.

— Что вы тут делаете, милорд? — спросила женщина, оглядывая убогую темницу, матрас и книги, сложенные стопкой у стены.

— Меня захватили в плен, — огрызнулся он. «Превосходно. Спасен проклятой дурой». — У меня нет ключа от кандалов, поэтому мне нужен топор. Пожалуйста, поторопитесь.

— А я все не могла понять, что это дети постоянно бегают сюда. Думала, может, они приютили бездомную собаку или что-нибудь в этом роде. Господи помилуй, оказывается, они захватили лорда!

— Ради всего святого, миссис… Экономка, принесите…

— Нейтам, милорд, — перебила она. — Нейтам. Уже четыре года миссис Нейтам. Я слышала, ребятишки шептались, что вы собираетесь продать это место. Тогда я осталась бы без работы.

— Мы можем обсудить ваше трудоустройство позднее. Вы получите вознаграждение, освободив меня. Принесите мне…

— Хм. Думаю, мне лучше обсудить это с мисс Раддик. Она уже пришла, если не ошибаюсь. Последние несколько дней стало значительно легче там, наверху. И к тому же она мне повысила жалованье. Милая леди мисс Раддик.

— Да, она изумительна. Ну так…

— Всего хорошего, милорд. — Женщина отступила назад и захлопнула дверь. Через секунду ключ повернулся в замке, и маркиз, сыпля ругательствами, слышал, как она хрипло посмеивается, поднимаясь по лестнице.

Сент опустился на стул, громко изрытая проклятия на нескольких языках. Наверное, Эвелина нарочно прислала сюда эту ведьму, чтобы доказать ему, что у него очень мало союзников и друзей.

Он уже и так это знал. Он понял это, когда ему было всего семь лет. В их фамильное поместье прибыл поверенный, чтобы сообщить ему, что его отец умер в Лондоне и что он теперь стал маркизом де Сент-Обином. Он едва знал старого маркиза, который увлекался азартными играми и вел разгульную жизнь до пятидесяти лет, затем женился и произвел на свет наследника. Выполнив эту задачу, он снова предался разврату и играм, пока подобное поведение не убило его. Сент намеревался построить свою жизнь по примеру этого человека. В этом он видел больше смысла, чем в том болоте лицемерия, которое окружало его, с тех пор как он надел черную траурную курточку и короткие штанишки.

Его мать была так занята организацией грандиозных траурных обедов и так озабочена поисками мужской поддержки среди ее многочисленных новых поклонников, что не возвращалась к Сент-Обину больше полугода. Прислуга в господском доме поместья Сент-Обин-Парк в отсутствие матери заискивала и раболепствовала перед мальчиком, надеясь сохранить за собой место в случае переезда семьи из-за вероятного нового замужества вдовы. Когда его мать и очередной новый папа решили отослать его в школу-интернат, он утешался тем, что избавился от угодничества и потворства.

Однако его наставники и приятели-соученики охотно подхватили новую традицию — исполнять все его прихоти. Для двенадцатилетнего маркиза с неограниченным доходом не существовало никаких правил, и он давно уже понял, что любая его выходка окажется безнаказанной, разве что кроме убийства. Он достиг совершеннолетия еще до того, как его мать умерла, и, как только он начал контролировать ее доходы, она стала столь же льстивой и раболепной, как и все остальные.

Он больше уже не доверял никому. Так продолжалось в течение долгих лет, и постепенно он сам превратился в того, кому никто не захотел бы довериться. Кроме того, он понял, почему кое-кто набивается к нему в компанию. С той репутацией, которую он заслужил, едва ли это делалось ради дружбы. Значит, их привлекал запах власти и денег. Ну и дураки, он уж точно знал, как вести себя с ними.

Чтобы разобраться с Эвелиной, требовалось значительно больше времени и усилий. Она сказала ему, чего хочет: спасти детей, сиротский приют и его самого. Наиболее трудная часть задачки состояла в том, что она, по-видимому, говорила правду. У нее не было скрытых мотивов, как он смог обнаружить, и ничто из того, что он сказал, или сделал, или предложил, судя по всему, не поколебало ее ни на миг. И это было удивительно, в особенности учитывая тот факт, что главным противником всех трех поставленных ею задач был один и тот же человек — он.

Такого создания, как она, просто… не могло существовать. Никто не был таким безупречным; ничьи мотивы не отличались таким благородством. И никто никогда не пытался изменить его. Они сами менялись, стараясь быть такими, как он хотел, чтобы получить от него то, что им нужно. Точка. И никто не сажал его под замок, когда он отказывался потакать им. Они просто оставляли его и докучали кому-нибудь другому.

Сент пнул ногой один из нескольких камней, оставшихся на его стороне камеры. Итак, его не было целую неделю, и никто этого даже не заметил. Его поверенный платил жалованье всему персоналу в его лондонском доме и в многочисленных поместьях, так что никого из слуг не взволновало отсутствие хозяина. Дьявольщина, они, вероятно, даже обрадовались этому, попивая его дорогие французские вина и покуривая его американские сигары.

С мрачным видом, проклиная на чем свет стоит миссис… Нейтам, черт бы ее побрал, он снова встал, сорвал с себя рубашку и швырнул ее в кучу, где уже лежали отвергнутый галстук, сюртук и жилет. Этим утром Молли и Джейн принесли тряпку для мытья и лохань чистой воды. Ему хотелось бы принять ванну, но в данный момент это представлялось маловероятным.

Окунув тряпку в воду, Сент отжал ее над своей головой, и холодная вода заструилась по его волосам и плечам. Верхняя дверь скрипнула, но он не обратил на это внимания. Он, как и всегда, прекрасно знал, что делает. Ему было очень жаль себя. Дневные занятия могут и подождать, пока он кончит мыться и пройдет его скверное настроение.

Он не видел никакого смысла в том, чтобы учить кого бы то ни было этикету, особенно этих сирот. Конечно, это входило в план Эвелины по его перевоспитанию. Ну что ж, он почувствует себя более воспитанным, когда вымоется.

Замок щелкнул, и дверь отворилась.

— Лорд Сент, — послышался грустный голос Розы, — девочки ведь не кланяются, правда?

— Иногда, — ответил он, продолжая растирать свой торс мокрой тряпкой, — хотя обычно здесь замешан мужчина; девочка поворачивается к нему спиной, и схватив ее за лодыж…

• Предыдущая
• 38/74
• Следующая