Страна кинжалов - Говард Роберт Ирвин - Страница 12

• Предыдущая
• 12/17
• Следующая

– Давай за мной! Нужно укрыться в твоем доме, Алафдаль Хан!

Вазир ехал вплотную за ним. Он отказался бы от Эль Борака, если бы у него был выбор. Но люди объединили их в своей слепой ярости против нарушителей обычаев. Когда они пробивались, Черные тигры позади них в первый раз пустили в ход свои винтовки. Град пуль усеял площадь, опустошив половину вазирийских седел. Спасшиеся устремились в кривую узкую улочку.

Масса рычащих людей перекрыла им дорогу. С силой брошенный камень попал Бренту в плечо. Эль Борак пользовался разряженной винтовкой как дубинкой. Бросившись вперед, они пробились через толпу, заполнившую улицу.

Огромный черный жеребец заржал и ринулся по улице, стуча копытами, как деревянными молотками, а его всадник бешено размахивал расколотым и залитым кровью прикладом. Но позади них конь Алафдаля споткнулся и упал. Распущенный тюрбан вазира и его сабля показались на мгновение над морем голов и поднятых рук. Его люди бросились вперед, чтобы спасти своего предводителя, но были окружены плотной толпой, которая хлынула с площади и заполнила улицу. Покалеченная лошадь, храпя и заливаясь ржанием, металась среди кричащих людей. Эль Борак повернул своего жеребца назад к свалке, спеша на выручку Алафдалю. Их снова окружила толпа людей. Один из них, схватив Брента за ногу, стащил с лошади. Когда они покатились в пыль, афганец подмял Брента под себя и, по-обезьяньи визжа, вытащил кривой нож. Брент увидел, как лезвие сверкнуло в солнечном свете. Он замер, понимая, что это смерть. Но в этот момент Эль Борак, натянув поводья, крутанул своего жеребца, наклонился с седла и ударил афганца по голове прикладом винтовки. Тот упал на Брента, придавив его своей тяжестью.

Вдруг из сводчатого дверного проема старинного дома грохнул выстрел. Жеребец громко заржал – половина его головы была снесена выстрелом. Эль Борак упал удачно. Вскочив на ноги, как дикий кот, он швырнул разбитую винтовку в лица надвинувшихся на него людей, а затем отпрыгнул назад, вытаскивая саблю. Она сверкнула, как молния, и три человека упали с рассеченными головами. Но остальные обезумели от крови и, не обращая внимания на упавших, бросились на него, потрясая палками и булыжниками. Они оттеснили его в сводчатый проем. Тонкие доски вдавились внутрь под напором множества тел. Эль Борак скрылся в доме. Толпа хлынула за ним.

Брент сбросил с себя обмякшее тело афганца и поднялся. Он взглянул на свалку, крутившуюся вокруг поверженного вождя, где Али Шах и его всадники рубили толпу мечами. Мелькнул брошенный кем-то булыжник, и Брент с пробитой головой упал в пыль. Сознание медленно возвращалось к Стюарту Бренту. Голова у него разламывалась от боли, а когда он провел по ней рукой, то почувствовал, что волосы слиплись от запекшейся крови. Брент с трудом приподнялся на локтях и, через силу подняв голову, осмотрелся. Он лежал на каменном полу, замусоренном гнилой соломой. Свет лился из зарешеченного окна под самым потолком. Дверь была, забрана толстыми металлическими прутьями. Рядом с ним лежал еще один человек. Он сел, скрестив ноги, и посмотрел на него в упор. Это был Алафдаль Хан. Всклокоченная борода его была запачкана кровью, бритая голова и распухшее лицо покрыты синяками и ссадинами, расплющенное ухо кровоточило. В камере лежали еще трое, один из них стонал. Все были ужасно избиты. У человека, вероятно, была сломана рука.

– Они не убили нас! – удивленно сказал Брент.

Алафдаль Хан помотал головой, морщась от боли, и простонал:

– Проклят тот день, когда я доверился Эль Бораку! – Один из лежавших в стороне людей прополз в сторону Брента.

– Я Ахмет, сахиб, – сказал он, сплевывая кровь через разбитые зубы. – А там лежат Хасан и Сулейман. Али Шах и его люди отбили нас у толпы, но искалечили так, что все умерли, кроме тех, кого вы видите. Аллах спас нашего господина.

– Мы в Чертовом логове? – спросил Брент.

– Нет, сахиб. Мы в общей тюрьме, которая стоит у западной стены.

– Почему они спасли нас от толпы?

– Чтобы предать более изощренной смерти. – Ахмет содрогнулся. – Знает ли сахиб о той казни, к которой Черные тигры приговаривают изменников?

– Нет. – У Брента вдруг пересохли губы.

– Завтра ночью с нас сдерут кожу. Это старый языческий обычай.

Руб эль Харами – город обычаев.

– Да, я знаю, – мрачно сказал Брент. – А что с Эль Бораком?

– Он исчез в каком-то доме. За ним бросилась целая толпа. Они, наверное, схватили его и убили.

Гордон упал в темную, устланную коврами прихожую, когда дверь сломалась под напором его твердого, как железо, плеча. Преследователи, ринувшиеся следом, застряли в узком проеме, образовав давку, быстро превратившуюся под ударами сабли Эль Борака в груду окровавленных тел. Прежде чем живые смогли очистить проход от мертвых, он бросился в глубь дома.

Повернув налево, Гордон пробежал через комнату, где при его появлении женщины подняли страшный визг, затем выпрыгнул через окно в узкий переулок, перемахнул низкую ограду и оказался в небольшом саду. Позади слышались крики сбитых с толку преследователей. Он пересек сад и через полуоткрытую дверь вбежал в коридор. Кругом не было ни души, только слышалась заунывная песня раба, да раздавался яростный лай собак с той стороны, где шла погоня. Гордон двинулся по коридору, стараясь не стучать серебряными каблуками. Вскоре он добрался до винтовой лестницы и бесшумно поднялся наверх, осторожно ступая по ступеням. Оказавшись на втором этаже, он увидел занавешенную шелковой портьерой дверь и услышал за ней слабый мелодичный звон. Гордон глянул из-за занавеси в полуоткрытую дверь. В богато обставленной комнате, спиной к нему, сидел осанистый седобородый человек и, вынимая монеты из кожаного мешочка, считал и бросал их в черный сундук. Он был так поглощен своим занятием, что не замечал громких криков, доносившихся снизу, а может быть, просто не обращал на них внимания, поскольку уличные схватки в Руб эль Хорами были слишком привычны и не могли заинтересовать зажиточного купца, занятого подсчетом своего богатства.

На лестнице послышался быстрый топот, и Гордон нырнул в полуоткрытую дверь. Богато одетый молодой человек с саблей в руке взбежал наверх и влетел в комнату. Откинув занавесь в сторону, он задержался на пороге, задыхаясь от спешки и волнения.

– Отец! – крикнул он. – Эль Борак в городе! Разве ты не слышишь, что творится внизу? Его ищут по домам! Он может скрываться у нас в доме. Люди сейчас обыскивают нижние комнаты...

– Пускай ищут, – ответил старик. – Останься здесь со мной, Абдулла. Закрой и запри дверь. Эль Борак опасен, как тигр.

Юноша, повернувшись к двери, вместо мягкой ткани занавеси почувствовал что-то твердое. В тот же миг сильная рука обхватила его за шею, прерывая вскрик. Ощутив легкий укол ножа в спину, он оглянулся и замер от страха. Сабля выскользнула из ослабевшей руки, ударившись о порог. Старик обернулся на звук и выронил мешок с монетами.

Не ослабляя хватки, Гордон толкнул юношу в комнату.

– Не двигайся, – предупредил он старика и потащил своего дрожащего пленника в устланную коврами нишу. Прежде чем скрыться в ее глубине, он коротко сказал купцу:

– Они уже поднимаются по лестнице. Встреть их у двери и заставь уйти. Не пробуй подмигиванием или жестом выдать меня, если тебе дорога жизнь сына.

Глаза старика расширились от ужаса. Гордон хорошо знал силу родительской любви. Очень часто это чувство побеждало ненависть, вероломство и жестокость. Купец мог пренебречь своей собственной жизнью, если бы был один, но американец знал, что он не рискнет жизнью своего сына.

По ступеням застучали сандалии и послышались грубые голоса. Спотыкаясь, старик торопливо пошел к двери. Он просунул голову через занавеску и раздраженно закричал:

– Эль Борак? Собаки! Убирайтесь отсюда! Если он в доме Нуреддина эль Азиза, то только не здесь. Ищите внизу! Ступайте, ищите везде! Будьте вы прокляты!

Снова послышался топот. Шаги и голоса постепенно затихли. Гордон вытолкнул Абдуллу в комнату.

• Предыдущая
• 12/17
• Следующая