Девственная селедка - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/40
• Следующая

— Ну, если я что-то не так сделаю, я просто подарю вам новый чайник. Тоже мне проблема.

— Ох, правда, я же забыла, что имею дело с русским мужчиной, — засмеялась Ирма.

Он рад был хоть чем-то занять себя, чтобы сердце не так колотилось.

Ирма вручила ему аккуратный ящичек с инструментами.

В этот момент звякнул колокольчик на двери. Родион поднял голову. Но эта пришла покупательница. Ирма занялась ею. Однако, покупательнице кто-то позвонил, она извинилась и отошла к окну.

Ирма же выскочила на улицу, огляделась, не видно ли Лали. Ага, вон она идет.

— Ирма, ты что раздетая стоишь, холодно же.

— Лали, ты не поверишь, — схватила ее за рукав Ирма. — Но тебя там ждут.

— Кто?

— Говорю же, не поверишь! Родион!

— Кто? — действительно не поверила своим ушам Лали.

— Родион.

— С ума сошла? Иди скорее в магазин, простынешь!

— Ничего, как-нибудь. Лали, он такой клевый мужик!

— Ирма, идем! — Лали схватила подругу за плечи и буквально впихнула в магазин. — Займись дамой! Хотя нет, лучше я сама. — Лали вдруг стало страшно. — Мадам, вы что-то выбрали уже?

— Нет пока, я ищу подарок для подруги к пятидесятилетию. Мне многое у вас нравится, но не могу решить…

— Попробую вам помочь. Ваша подруга брюнетка, блондинка? Крупная или небольшого роста?

Они говорили по-немецки, но Родион ничего не понимал. Баварский диалект. Вот с фрау Марианной было легко. А может дело не в диалекте, а в том, что мозги набекрень? И почему Лали встала сама за прилавок? Она боится? Ведь наверняка Ирма ее предупредила… Тогда это хороший знак…

— Ну, как дела, Родион? — заглянула к нему Ирма. — Вы извините, это постоянная покупательница, Лали сама всегда ею занимается.

— Да вроде я нашел, в чем тут дело… Давайте-ка попробуем включить.

— Ой, я боюсь.

— Чего, чудачка? Я сам включу. Вот, видите, все в порядке. Чайник работает.

— Здорово. Ну надо же…

Ирма заварила кофе, налила в красивую кружку тоже с надписью «Лали».

— Сахар, сливки?

— Да, спасибо, Ирма, я могу попросить гонорар за проделанную работу?

— Какой?

— Я хотел бы иметь вот такую кружку.

— Без проблем. У нас этого добра много. Пейте.

— Очень вкусно.

— Я пойду потороплю Лали.

— Не стоит.

— Вы боитесь? — заговорщицким шепотом спросила Ирма.

— Есть немножко.

— Обалдеть! Как маленькие, ей богу.

Но тут звякнул наконец колокольчик. Покупательница ушла.

Повисла пауза. Лали не появилась. Родион решил взять инициативу на себя. Он шагнул в магазин.

— Лали, не надо прятаться.

— Родион Николаевич! — вспыхнула она и показалась ему еще в сто раз красивее, чем он запомнил.

— Вы приглашали меня, вот я и приехал.

— Да, в самом деле… Но я не ожидала.

Она обрадовалась, определил он.

— С Рождеством вас и с наступающим… Ох, как же я рад вас видеть… Лали… У вас такой прелестный магазин. Неужели вы сами все это сделали?

— В основном да, но вот эта серия не моя… Может, вы хотите что-то купить вашей даме?

— Нет. У меня нет дамы.

— Родион Николаевич…

В этот момент опять появились покупательницы — две юные девушки баскетбольного роста.

— Лали, я займусь! — выскочила из подсобки Ирма.

— Спасибо. Родион Николаевич, пойдемте…

— Да, спасибо, я хоть допью свой кофе.

Его взгляд упал на пакет с конфетами.

— Ох, я и забыл, я же привез вам московский сувенир…

— Бог мой, что это?

— Конфеты. Московские конфеты. Вам и Пете, тут картинки, виды Москвы…

— Боже мой, какая тяжесть… Ух ты, целый дом, пять этажей… А они вкусные?

— Честно сказать, не пробовал… Но надеюсь, что вкусные. Хотите, я первый попробую?

— Но у нас же могут быть разные вкусы, — улыбнулась Лали и вдруг подумала: я назову рыжего котенка Родькой. Нет, нельзя. Петька и Ирма меня не так поймут.

— Родион Николаевич, а где вы остановились?

— В «Асторе» на Шиллерштрассе.

— И вы надолго?

— Да, до третьего числа. Лали, я понимаю, вы заняты, вам сейчас не до меня. Я уйду, но давайте поужинаем сегодня. Поверьте, у меня к вам есть дело. Дело достаточно серьезное…

— Родион Николаевич, помилуйте, какие у нас с вами могут быть дела? — холодно осведомилась Лали.

— Это странная история… Даже я бы сказал дикая, но…

Что я делаю, идиот, разве с этого надо начинать? Надо было сперва усыпить ее бдительность, расположить к себе, завоевать доверие, а потом уж огорошить. Неужто я все испортил?

— Какая история, о чем вы, Родион Николаевич?

— Простите меня, дурака, я неправильно начал, но уж коль скоро я сболтнул лишнего… Лали, я не могу говорить об этом на бегу. Но это связано… с моим братом.

— С вашим братом? — у нее дрогнул голос. — У вас есть брат? И что с ним такое?

— С ним? Он полон решимости отыскать вас.

— Меня? — побледнела она. — Зачем?

— Я думаю, вам лучше знать.

— И вы дали ему мои координаты?

— Боже упаси.

— И фамилию не сказали?

— Нет.

— Ну, тогда он меня нескоро найдет. Но получилось, что… И вы только затем приехали, чтобы меня предупредить?

— Нет. Я приехал сказать вам, что…

— Лали! — в подсобку заглянула Ирма. — На минутку.

Господи, я все испортил. Идиот, я при ней просто дурею…

— Лали, я побуду здесь, а ты иди с ним куда-нибудь. Ты чего такая бледная?

— Ох, Ирма, тут такой узел завязался… Я не знаю… Может начаться настоящий кошмар…

— Лали, положи ручку, сломаешь.

Ирма буквально вырвала из рук подруги шариковую ручку.

— Идите уже, а то покупателей распугаете.

— Да? Хорошо. Спасибо.

Она вернулась в подсобку. Взяла себя в руки.

— Родион Николаевич, вы обедали?

— Нет. Но я думал после работы…

— Ирма, спасибо ей, отпустила меня и мы сможем поговорить, не откладывая… Ну и пообедать… Я сейчас.

Она вышла в другую дверь и через минуту вернулась в скромном черном пальто, но с ярко-бирюзовым шарфом, прихотливо завязанным на шее.

— Можем идти.

Он видел, что она напряжена и напугана.

Он взял ее под руку.

— Лали, не надо бояться. Я с вами. И на вашей стороне.

— Я ничего не понимаю.

— Я вам все объясню. Не волнуйтесь так. Куда мы пойдем?

— А куда вы хотите?

— Я хочу в любое место, где подают хорошее темное пиво и где можно спокойно поговорить.

— Ну, с пивом проблем нет, а вот спокойных мест в это время и в эти дни… Хотя я знаю. Идемте.

Они вышли за пределы туристического рая, попетляли по переулкам, спустились в погребок.

— Здесь можно поговорить. И пиво хорошее. Вы, наверное, хотите и сосисок?

— Ничего не имею против.

— А может, айсбайн?

— Да нет, пожалуй. Лучше сосиски.

Они заказали сосиски с темным пивом. Пиво принесли сразу.

— Ох, какое пиво! Мечта.

— Родион Николаевич!

— Да, да, я понимаю, и простите меня, я в вашем присутствии слегка дурею. Нет, не слегка, а совершенно дурею.

Она улыбнулась вымученной улыбкой.

— Да, так вот… Я не видел брата и ничего о нем даже не знал больше пятнадцати лет. Он уехал в Америку и сгинул. То есть поначалу связь с ним еще была, а потом оборвалась. Даже когда умерла мама я не смог его найти. А тут вдруг в начале декабря он мне звонит, говорит, что хочет приехать… Ну, я даже обрадовался, встретил его. Он отлично выглядит, явно преуспевает… Мы хорошо встретились, выпили как водится и он мне рассказал, что ему во сне вдруг стала являться одна девушка, о которой он вроде и думать забыл, по имени Ева…

Лали вспыхнула и сломала картонный кружок с рекламой заведения.

Без сомнения, Петя, сын Тоника. Иначе чего ей так волноваться?

— Так вот… эта девушка снилась ему не однажды, и он решил, что это знак, надо, мол, наведаться в родные края. Ну, я ни сном ни духом… И вдруг он увидел у меня на столе вашу фотографию…

— Мою фотографию? — смертельно побледнела она. — Зачем у вас на столе моя фотография?

• Предыдущая
• 28/40
• Следующая