Мой ангел - Стрейн Алекс - Страница 2

Благодаря осведомленности Одри Хелен тоже была известна причина его настойчивости – он поспорил на нее со своими приятелями и пребывал в твердой уверенности, что ей об этом неизвестно, – и Хелен старалась держаться от Джонатана подальше. Но получалось плохо, и Хелен все больше чувствовала себя дичью, которую отчаявшийся охотник изо всех сил пытается загнать в ловушку: Джонатан понимал, что отпущенное ему время катастрофически тает, а проиграть тот дурацкий спор ему очень не хотелось. К тому же в этом случае страдала и его репутация неотразимого мачо, так что Джонатан старался как мог. Чего только стоили его весьма сомнительные комплименты и попытка напоить ее! За исключением двух небольших глотков, все вино, которое Джонатан целый вечер подливал Хелен в бокал, оказалось в горшке с любимым фикусом Одри, а незадачливый ловелас все больше и больше недоумевал, почему Хелен категорически отказывается пьянеть. Лишь в конце вечеринки при активном содействии Одри Хелен удалось избавиться от настойчивого ухажера. И еще примерно с полчаса после его ухода подруги предавались буйному веселью, вспоминая растерянного и разозленного таким поворотом дела Джонатана.

Девушки легли около часу ночи, а под утро Хелен опять навестил давнишний кошмар, и своим воплем она разбудила не только Одри, но и соседок в двух смежных комнатах. И потом не смогла сомкнуть глаз, обливаясь холодным потом и боясь спустить ноги с кровати. Словно ей не двадцать три, а всего пять лет, и она все еще верит в лохматых чудовищ, обитающих под кроватью и питающихся непослушными девочками на завтрак, обед и ужин...

Мелодичный звон часов вернул Хелен к реальности. Она бросила взгляд на циферблат и поняла, что слишком увлеклась воспоминаниями. Время поджимало, и, если она не поторопится, у Роберта, ценящего пунктуальность, появятся первые основания для недовольства племянницей. Хелен отправилась в ванную, снимая по пути одежду и бросая ее на пол. Распахнув дверь, она замерла на пороге, в изумлении оглядывая розовую ванную, представшую ее глазам: мраморные стены и пол, зеркальный потолок, золоченые краны, сетка душа и изгиб утопленной в пол ванны... Господи, что стало с этой комнатой?! Хелен двинулась вперед так неуверенно, словно опасалась, что пол под ее ногами вот-вот превратится в розовую бездну. Конечно, ничего подобного не произошло. Пол под ногами был монолитным и незыблемым, как тысячелетние базальтовые скалы, а розовые отшлифованные до зеркального блеска плиты холодили ступни.

Хелен забралась в душ и повернула позолоченный кран. Вопреки ее ожиданиям сверху хлынула вода, а не розовое масло. Впрочем, краны и сетка могли быть не просто позолоченными, а выполненными из чистейшего золота – это вполне в духе ее дяди. Не хватает только золотого унитаза. Хелен покосилась на сей предмет сантехники, и его форма в виде розового цветка едва не ввергла ее в истерику. Да, за год, что ее не было, ванная комната изменилась до неузнаваемости. И не в лучшую сторону!

Хелен схватила с полочки розовую бутылочку геля для душа – сам гель тоже был розового цвета! – и мягкую розовую мочалку. Она принялась тереться настолько яростно, насколько мог позволить мягкий поролон. Выйдя из-под душа, она сняла розовый халат с крючка на двери, стащила с головы розовую резиновую шапочку и решила, что, если бы ей привелось пользоваться этой ванной комнатой несколько дней кряду, она и сама стала бы розовой, как кукла Барби. К счастью, это было невозможно. Выбравшись из «кукольного рая», Хелен расположилась перед зеркалом на пуфике и принялась расчесывать волосы, одновременно раздумывая, что надеть. Хелен всегда отдавала предпочтения джинсам и футболкам, но явиться на обед в джинсах?! В доме Роберта это было неслыханно! В распоряжении Хелен было только одно платье – светло-коричневое, прямого покроя. Увидев однажды ее в этом платье, Одри пришла в ужас и заявила, чтобы Хелен никогда – «никогда» было повторено несколько раз самым категоричным тоном, на который была способна Одри! – не смела так себя уродовать.

Хелен была согласна с подругой, но сейчас у нее просто не оставалось выбора: ей очень не хотелось выслушивать дядины нотации. Поэтому Хелен надела ненавистное платье и туфли на низком каблуке. Решив следовать стилю, который просто диктовало это платье, Хелен отказалась от косметики, собрала волосы в аккуратный пучок на затылке и нацепила очки. Потом она взглянула на себя в зеркало и решила, что теперь ее вполне могут принять за престарелую тетушку ее пятидесятилетнего дяди. Зато Роберту не к чему будет придраться.

Едва Хелен успела привести себя в порядок, как в дверь тихонько постучали.

– Мисс Гамильтон, дядя ждет вас в столовой.

– Спасибо, Мелисса, уже иду, – откликнулась Хелен.

Мелисса служила в этом доме экономкой, и Хелен еще ни разу не удавалось понять, как эта немолодая женщина относится к ее присутствию. Лицо Мелиссы было бесстрастным и неподвижным, как маска, и глаза тоже ничего не выражали. Хелен даже ни разу не видела, как она улыбается. Впрочем, ничего плохого Мелисса ей не делала, так что не стоило жаловаться на судьбу.

Двери в столовую были распахнуты настежь, и оттуда доносились два негромких мужских голоса. Войдя, Хелен с удивлением обнаружила за столом Марка Макиавелли. Либо Роберт всерьез решил поменять свои представления о месте в его жизни прислуги, либо мистеру Макиавелли чудесным образом удалось избежать этого незавидного в глазах ее дяди статуса. При ее появлении мужчины замолчали и уставились на нее.

– Кажется, я не опоздала? – смущенно пробормотала девушка, обескураженная столь пристальным вниманием.

– Нет, Хелен, ты вовремя. Прекрасно выглядишь, дорогая, присаживайся. – Роберт указал на свободный стул.

Хелен подошла к указанному месту, и тут же будто из воздуха возник Макферсон и отодвинул для нее стул. Хелен в знак благодарности кивнула и уселась, расправив платье на коленях. Краем глаза она наблюдала за Макферсоном. Язык не поворачивался назвать его движения, полные степенности и точности, суетой, тем не менее это и была суета в интерпретации Макферсона: он скакал вокруг ее дяди, как заботливая наседка. Совершенно этого не замечая, Роберт продолжал беседу с Марком – в его доме это просто было принято, и забота прислуги воспринималась как должное.

В столовой бесшумно возникла Мелисса и подала сливочный огуречный суп. Не иначе как дядя позаботился о сегодняшнем меню: это блюдо было одним из его любимых, а Хелен его терпеть не могла. Но она, пересилив себя, взяла ложку. Мучения Хелен в конце концов были вознаграждены: второе оказалось вполне в ее вкусе – седло барашка под острым соусом с овощным гарниром.

– Какие у тебя планы, дорогая? – поинтересовался Роберт в самый неподходящий момент – Хелен как раз пыталась проделать две практически несовместимые вещи: насладиться десертом и при этом строго соответствовать правилам этикета.

Это казалось совершенно невозможным, а тут еще и дядин интерес...Хелен едва не подавилась засахаренной вишенкой, снятой с кусочка торта, стоящего перед ней. Она судорожно сглотнула и отложила изящную серебряную вилочку.

– Вообще-то планы у меня весьма незатейливые, дядя: отдохнуть пару дней, а потом заняться поисками работы.

– Работы? – Брови Роберта поползли вверх, как будто Хелен сказала несусветную чушь. – Помилуй, дорогая, но зачем?

Действительно – зачем?.. Зачем она ему это говорит?!

– Но... это же естественно. Я закончила учебу в колледже, и теперь мне нужно подумать о том, как обеспечить себя, и о собственной карьере. Разве не так?

– Дорогая Хелен! То, что ты получила образование, совсем не значит, что ты тут же должна заняться поисками работы. Поживи здесь, отдохни несколько недель, расслабься. А потом мы что-нибудь придумаем.

Пожить в этом доме и отдохнуть несколько недель? Невероятное заявление! Хелен решила, что ослышалась.

– Вы предлагаете мне пожить в вашем доме? – неловко переспросила она.