За черной рекой - Говард Роберт Ирвин - Страница 11

• Предыдущая
• 11/12
• Следующая

Никто больше не рискнул выйти на дорогу. Бальт опасался, что его обойдут сзади, и, услышав шорох слева от себя, выстрелил наугад. Проклятье

— стрела вонзилась в дерево! Но Рубака бесшумно, как призрак, исчез, через минуту раздались хруст и хрипение — и пес уже вытирал окровавленную морду об руку юноши. На шее пса была рана, но шуршать в кустах стало некому.

Люди, притаившиеся по обеим сторонам дороги сообразили, что случилось с их товарищем и решили, что лучше пойти в атаку открыто, чем быть задавленными этим невидимым демоном. Возможно, они поняли, что за бревнами только один стрелок. И все разом выскочили из своих укрытий. Стрелы поразили троих, двое оставшихся остановились. Один повернулся и побежал назад по дороге, но другой полез через бревна с топором. Бальт вскочил, но поскользнулся, и это спасло ему жизнь. Топор отсек только прядь волос с его головы, а пикт полетел вниз, увлеченный силой своего же удара. Прежде чем он поднялся, Рубака разорвал ему горло.

Наступило напряженное ожидание. Бальт размышлял; тот, кто убежал — был ли он последним? Скорее всего, это была небольшая банда, которая не участвовала в штурме форта или была отправлена на разведку перед основными силами. Каждая лишняя минута давала женщинам и детям возможность добраться до Велитриума.

Внезапно рой стрел прогудел над его головой. Дикий вой понесся из кустов. Или уцелевший привел подкрепление, или подошел следующий отряд. Хижина все еще пылала, слабо освещая дорогу. Пикты двинулись к нему, скрываясь за деревьями. Он пустил три последние стрелы и отшвырнул лук. Словно бы зная это, они подходили ближе, сохраняя молчание — в тишине слышался лишь топот ног.

Бальт пригнул голову рычащему псу и сказал:

— Все в порядке, парень, мы еще вложим им ума!

И вскочил, подняв топор. Лезвия, острия, клыки — все сплелось в один клубок.

Свернув с дороги, Конан настроился бежать все девять миль. Но не одолел и четырех, как услышал, что впереди люди. По голосам он понял, что это не пикты, и прокричал приветствие.

— Кто идет? — спросил хриплый голос. — Стой, где стоишь, пока мы не поглядим на тебя, не то схлопочешь стрелу.

— В такой темноте ты и в слона не попадешь, — отозвался Конан. — Успокойся, дурень, это я, Конан. Пикты перешли реку.

— Так мы и думали, — сказал предводитель группы, когда они подошли ближе — высокие стройные люди с суровыми лицами и при луках. — Один из наших подранил антилопу и гнал ее почти до Черной Реки, но услышал, что внизу завыли и бегом вернулся в лагерь. Мы бросили соль и повозки, распрягли волов и бросились домой со всех ног. Если пикты осаждают форт, то банды грабителей пойдут по дороге к нашим домам.

— Ваши семьи в безопасности, — сказал Конан. — Мой друг повел их в Велитриум. Если вернемся на дорогу, то можем нарваться на всю орду. Значит, пойдем на юго-восток прямо через лес. Я буду прикрывать.

Через две минуты вся компания тронулась в путь. Конан шагал потише, держась на расстоянии голоса от остальных. Ну и шум же они подняли в лесу! Любой пикт или киммериец мог пройти здесь так, что никто бы и не услышал.

Переходя небольшую поляну, Конан почувствовал, что за ним следят. Он остановился в кустах, слыша удаляющиеся голоса колонистов. Потом кто-то стал звать его с той стороны, откуда они вышли:

— Конан! Конан! Подожди, Конан!

— Бальт! — воскликнул удивленный киммериец и сказал негромко: — Я здесь!

— Подожди меня, Конан! — голос звучал громче.

Конан нахмурился и вышел на поляну.

— Какого черта ты здесь делаешь? Клянусь Кромом!

Он осекся и дрожь пробежала по его спине. На той стороне поляны его ждал вовсе не Бальт. Странное свечение струилось между деревьев. Свечение двинулось к нему — мерцающий зеленый огонь, уверенно двигающийся к цели.

Свечение остановилось в двух шагах от Конана. Он старался распознать затуманенные светом очертания. Зеленый огонь имел материальную основу, он лишь окутывал какое-то враждебное живое существо, но какое? Тут, к удивлению воина, из светящегося столба зазвучал голос:

— Что же ты стоишь, как баран на бойне, Конан?

Голос был человеческий, но как-то странно вибрировал.

— Баран? — в гневе вскричал Конан. — Неужели ты думаешь, что я испугался поганого болотного демона? Меня позвал друг!

— Я кричал его голосом, — ответил демон. — Те, за которыми ты идешь, принадлежат моему брату — я не могу оставить его нож без их крови. Но ты мой. О глупец, ты пришел сюда с далеких серых холмов Киммерии, чтобы сгинуть в дебрях Конайохары!

— У тебя уже была возможность добраться до меня! — рявкнул Конан. — Почему же ты меня тогда не прикончил?

— Потому что брат мой тогда еще не покрасил черной краской череп и не бросил меня в огонь, что вечно горит на черном жертвеннике Гуллаха, еще не шепнул твоего имени духам тьмы, что навещают горы Мрачного Края. Но пролетел над Мертвыми Горами нетопырь и нарисовал твой образ на шкуре белого тигра, которая висит перед большим домом, где спят Четверо Братьев Ночи. Огромные змеи вьются у их ног, а звезды, словно светлячки, запутались в их волосах.

— Отчего же боги тьмы обрекли меня на смерть?

Что-то — рука ли, нога ли, коготь ли — метнулось из пламени и быстро начертило на земле знак. Знак вспыхнул и погас, но Конан узнал его.

— Ты осмелился нарисовать символ, который принадлежит только жрецам Иргала Зага. Гром прокатился над Мертвыми Горами и святилище Гуллаха рухнуло от вихря из Залива Духов. Этот вихрь, посланец Четырех Братьев Ночи, примчался и шепнул мне на ухо твое имя. Людям твоим конец. Сам ты уже мертв. Твоя голова повиснет на стене в святилище моего брата. Твое тело пожрут чернокрылые и остроклювые Дети Ихиля.

— Да что это, сто чертей, у тебя за брат? — спросил Конан. Меч уже был в его руке, теперь он потихоньку доставал топор.

— Зогар Заг, дитя Иргала Зага, который все еще навещает свою древнюю рощу. Женщина из Гвавели проспала ночь в этой роще и понесла Зогара Зага. Я тоже родился от Иргала Зага и огненного существа из дальних земель. Зогар вызвал меня из Страны Туманов. С помощью заклинаний магии и собственной крови он облек меня в плоть этого мира. Мы с ним единое целое, соединенное невидимыми узами. Его мысли — мои мысли. Меня ранит удар, нанесенный ему, он истекает кровью, когда ранят меня. Но я уже и так много сказал. Теперь пусть душа твоя беседует с духами Мрачного Края. Они тебе и поведают о древних богах, которые не сгинули, а только дремлют в бездне и временами пробуждаются.

— Хотел бы я посмотреть, как ты выглядишь, — проворчал Конан и приготовил топор. — Ты оставляешь птичий след, горишь огнем и говоришь человеческим голосом…

— Ты увидишь, — донеслось из пламени. — Ты все узнаешь и унесешь это знание с собой в Мрачный Край.

Пламя вспыхнуло и опало, начало гаснуть. Стал вырисовываться туманный облик. Сначала Конан подумал, что это сам Зогар и есть, закутанный в зеленый огонь, но только он был куда выше ростом — выше самого Конана, и в лице было что-то дьявольское, хотя и были у него такие же раскосые глаза и острые уши, как у колдуна. Вот только глаза были красные, как угли.

Торс существа, длинный и тонкий, был покрыт змеиной чешуей. Руки были человеческими, зато ноги кончались трехпалыми лапами, как у гигантской птицы. По всему телу пробегали дрожащие синие огоньки.

И вдруг эта тварь повисла прямо над ним, хоть и не сделала никакого движения. Длинная рука, вооруженная серповидными когтями, взметнулась и устремилась к его шее. Конан дико закричал, отгоняя наваждение и отскочил в сторону, одновременно метнув топор. Демон уклонился от удара с невероятным проворством и снова окутался огнем.

Когда демон убивал других, его союзником был страх. Но Конан не боялся. Он знал, что каждое существо, облеченное в земную плоть, может быть поражено оружием — как бы страшно это существо не выглядело.

Удар когтистой лапы сорвал с него шлем. Чуть ниже — и голова слетела бы с плеч. Жестокая радость охватила варвара, когда его меч вонзился в подбрюшье чудовища. Конан увернулся от следующего удара и освободил меч. Когти пропахали его грудь, разрывая звенья кольчуги, словно нитки. Но следующая атака киммерийца была подобна прыжку голодного волка. Он оказался между лап чудовища и еще раз с силой вонзил меч ему в брюхо. Он слышал, как длинные лапы разрывают кольчугу на спине, добираясь до тела, чувствовал, как холодный огонь окутывает его самого… Внезапно Конан вырвался из ослабевших лап и его меч совершил смертоносный взмах.

• Предыдущая
• 11/12
• Следующая