Манифест Унабомбера - Качинский Теодор - Страница 26

166. Следовательно, тем, кто ненавидит рабство, к которому человеческую расу принуждает индустриальная система, предстоит решить две задачи. Во-первых, мы должны работать над повышением социальных напряжений внутри системы для увеличения вероятности, что она рухнет или достаточно ослабеет для того, чтобы революция против неё стала возможной. Во-вторых, необходимо развивать и распространять идеологию, которая восстанет против технологии и индустриального общества, если и когда система достаточно ослабеет.[83] Кроме того, такая идеология поможет обеспечить то, что, если и когда индустриальное общество рухнет, его остатки будут уничтожены безвозвратно, так что система не сможет восстановиться. Заводы должны быть разрушены, технические книги сожжены и т. д.

167. Индустриальная система не рухнет лишь из-за одной революционной деятельности. Она будет неуязвима для революционной атаки, разве только её не приведут к очень серьёзным трудностям внутренние проблемы развития. Так что если система рухнет, это произойдёт или самопроизвольно, или через процесс, который частично будет самопроизвольным, но которому будут способствовать революционеры. Если крушение будет внезапным, погибнет очень много людей, так как население планеты настолько раздулось, что оно не сможет прокормиться сколько-нибудь долго без развитой технологии. Даже если крушение будет более или менее постепенным, так что снижение численности населения будет происходить больше из-за снижения уровня рождаемости, чем из-за повышения уровня смертности, процесс деиндустриализации, скорее всего, будет иметь очень хаотичный характер и тоже повлечёт за собой большие человеческие жертвы. Наивно допускать вероятность того, что технология сможет постепенно прекратить функционирование беспрепятственно регулируемым, организованным методом, особенно после того, как технофилы начнут ожесточённо сражаться на каждом шагу. Следовательно, это жестоко — работать на крушение системы? Может, и так, а, может быть, и нет. Во-первых, революционеры не смогут разрушить систему, пока она сама не окажется в таком трудном положении, что выпадет хороший шанс для её окончательного уничтожения тем или иным способом; и чем больше система растёт, тем пагубнее будут последствия её крушения; так что, катализируя начало крушения, революционеры, может быть, уменьшат размах последующих бедствий.

168. Во-вторых, человеку придётся выбирать: борьба и смерть или потеря свободы и достоинства. Для многих из нас свобода и чувство собственного достоинства гораздо важнее, чем долгая жизнь или избавление от физической боли.[84] Кроме того, рано или поздно всем нам предстоит умереть, и, может быть, лучше умереть, сражаясь за спасение или благое дело, чем жить долго, но пустой и бесцельной жизнью.

169. В-третьих, нет полной уверенности в том, что выживание системы приведёт к меньшим страданиям, чем привело бы её крушение. Система как раньше служила причиной, так и по сей день продолжает быть причиной безмерных страданий всего существующего на Земле. Древние культуры, которые на протяжении сотен лет создавали людям условия для удовлетворительных отношений друг с другом и с окружающей средой, были разрушены соприкосновением с индустриальным обществом, результатом чего стал полный набор экономических, экологических, социальных и психологических проблем. Одним из последствий вторжения индустриального общества явилось то, что подавляющее большинство традиционных мировых средств управления населением вышло из стабильного состояния. Отсюда бурный рост населения со всеми вытекающими последствиями. Затем наступает психическое страдание, которое широко распространено в якобы благополучных странах Запада (см. параграфы 44, 45). Никто не знает, что произойдёт в результате истощения озонового слоя, парникового эффекта и других экологических проблем, которые пока не могут быть предсказаны. И, как показал факт распространения ядерного оружия, новая технология не может быть убережена, чтобы не оказаться в руках диктаторов и безответственных народов третьего мира. Не хотели бы вы поразмышлять о том, что Ирак[85] и Северная Корея будут делать с генной инженерией?

170. "Ерунда! — скажут технофилы, — Наука приведёт всё это в порядок. Мы победим голод, уничтожим психическое страдание, сделаем каждого здоровым и счастливым!" Да, безусловно. Они говорили это и двести лет назад. Предполагалось, что индустриальная революция уничтожит нищету, сделает всех счастливыми и т. д. В реальности всё оказалось совершенно иначе. Технофилы безнадёжно наивны (или обманывают сами себя) в своём понимании социальных проблем. Они не подозревают (или предпочитают игнорировать) о том, что, когда в обществе происходят значительные перемены, даже на первый взгляд благотворные, они приводят к длительной череде других изменений, большинство из которых невозможно спрогнозировать (параграф 103). Результат этого — крах общества. Так что вполне возможно, что в своей попытке покончить с бедностью и болезнями, произвести покорных и счастливых людей и т. д., технофилы создадут крайне проблемную социальную систему, даже более проблемную, чем ныне существующая. Например, учёные хвастаются, что они покончат с голодом, создав новые, генетически видоизменённые съедобные растения. Но ведь это даст возможность человеческому населению неограниченно возрасти, однако, хорошо известно, что уплотнение населения приводит к росту стресса и агрессии. Это лишь один пример ПРЕДСКАЗУЕМЫХ проблем, которые возникнут. Мы же подчёркиваем, что, как показывает опыт, технический прогресс будет приводить к новым проблемам, которые заблаговременно НЕ СМОГУТ быть предсказаны (параграф 103). В сущности, начиная с индустриальной революции, технология неизменно создаёт новые проблемы для общества гораздо быстрее, чем решает старые. Так что исправление дефектов их дивного нового мира[86] займёт у технофилов длительный и сложный период проб и ошибок (если они всё сделают). Тем временем нагрянет великое страдание. Таким образом, вовсе не очевидно, что выживание индустриального общества повлечёт за собой меньшее страдание, чем его крушение. Технология приведёт человеческую расу к катастрофе, от которой вряд ли будет легко найти какое-то спасение.

Будущее[87]

171. Но представим теперь, что индустриальное общество пережило следующие десятилетия, и что дефекты системы в конечном итоге исправлены, так что она функционирует без перебоев. Что это будет за система? Мы рассмотрим несколько вариантов.

172. Во-первых, давайте примем без доказательств, что специалисты по компьютерной технике преуспели в развитии машин с искусственным интеллектом, которые могут делать всё гораздо лучше, чем люди. В этом случае, вероятно, вся работа будет выполняться пространными, высоко организованными системами машин, а в человеческих усилиях просто не будет необходимости. Может произойти одно из двух. Машинам может быть позволено принимать все свои решения без человеческого надзора, или же человеческий контроль над ними будет сохранён.

173. В случае, если машинам будет позволено самим принимать решения, мы не можем сделать никаких предположений в отношении последствий, потому что невозможно догадаться, как такие машины будут себя вести. Мы лишь укажем, что судьба человеческой расы окажется отданной на милость машин. Можно привести доводы, что человеческая раса никогда не будет настолько безрассудной, чтобы отдать им всю власть. Но мы не будем предполагать ни того, что человеческая раса не передаст добровольно власть машинам, ни того, что они своевольно захватят её. Что мы предположим, так это то, что человеческая раса может легко позволить себе втянуться в такую зависимость от машин, что у неё практически не будет никакого выбора, кроме как принимать все их решения. Так как общество и все проблемы, с которым оно сталкивается, становится всё более и более сложным, а машины становятся всё более и более разумными, люди позволят им принимать большинство решений за них, просто потому, что решения, принятые машинами, принесут лучший результат, чем принятые людьми. В конце концов дело может вступить в такую стадию, что решения, необходимые для сохранения работоспособности системы, будут настолько сложными, что люди окажутся просто неспособными благоразумно разрешить их. На этой стадии фактически будут управлять машины. Люди же просто не смогут выключить их, потому что они будут уже настолько зависеть от них, что их отключение будет равносильно самоубийству.