Общество потребления - Бодрийяр Жан - Страница 64

Сюллеро Эвелин — французский социолог.

агонистичный — состоящий в стремлении к победе.

Publisis — анонимное французское общество, созданное в 1927 г. Осуществляет деятельность в различных сферах коммуникации (рекламные агентства, СМИ и т. д.).

параферналиа — имущество замужней женщины, не входящее в ее приданое.

Tirlipot — телевизионная игра.

Рошенберг (1925) — американский художник.

Васарели Виктор (1908–1997) — французский художник венгерского происхождения.

Grunderjahre — эпоха объединения Германии при Бисмарке.

new look (англ.) — новый вид, то есть модная игрушка.

Калдер Александр (1898–1976) — американский скульптор.

Конкурс Лепена — международный салон изобретений. Действует в Париже с 1902 г. Там проводятся ежегодные выставки с премиями изобретателям.

Бурстин Даниэль (1914–2004) — американский историк.

Дюшан Марсель (1887–1968) — французский художник, отдавший дань фовизму, кубизму, футуризму, затем — дадаизму.

«Пробуждение» — движение за духовное обновление протестантизма в XVIII–XIX вв.

Амейя Марио (1933) — американский искусствовед.

Дин Джим (1935) — американский художник.

Розенквист Джеймс (1925) — американский художник.

Кейдж Джон (1912–1992) — американский композитор.

Джонс Джаспер (1930) — американский художник.

Весселъман Том (1931) — американский художник, с 1960 г. — сторонник поп-арта.

Олденбург С. Т. (1929) — американский художник.

сериграфия — печать по трафарету.

В Эпинале в XIX в. было очень развито производство эстампов; «образами Эпиналя» часто называют все, что претендует на народный характер.

Превер Жак (1900–1977) — французский писатель и поэт.

Маклуен Г. М. (1911–1980) — канадско-американский культуролог и социолог.

Болен Михаэль (1896–1970) — британский психиатр и психоаналитик. Основатель группы медиков, изучающих отношение врач — больной — болезнь.

Барнум Р. Т. (1810–1891) — занимался бизнесом в области цирка; его имя служит знаком больших цирковых представлений.

фринеизм — от имени греческой куртизанки IV в. до н. э. Фрины, которая служила Праксителю моделью для его статуй Афродиты.

Браун Норман (1913) — американский искусствовед.

Рембо Артур (1854–1891) — французский поэт.

Штернберг Жак (1894–1969) — французский писатель, сценарист.

Музей Гревен — музей восковых фигур, открывшийся в Париже в 1882 г.; носит имя своего основателя — рисовальщика и карикатуриста А. Гревена.

Мейер Норман (1923) — американский романист.

Хаксли Олдос (1894–1963) — английский писатель.

Перру Ф (1903–1987) — французский экономист.

Кларк Джеймс Милфорд (1930) — американский политолог.

ТЖА. - американская авиакомпания.

Сен Гобен — группа предприятий химической промышленности.

Шабан-Делъмас Жак (1915–2000) — французский политический деятель.

эпифанические секты — секты, основанные на вере в скорое пришествие Христа в образе живого существа.

Мид Маргарет (1901–1978) — американский этнограф и социолог.

Шамиссо Адельберт, фон (1781–1838) — немецкий ученый и писатель.

зеркало Уленшпигеля — имеется в виду герой народного фольклора Фландрии, приключения которого описаны в книге Шарля де Костера.

Составила Е. А. Самарская

Ж. Бодрийяр — известный французский интеллектуал, в работах которого затрагиваются глубокие проблемы философии, социологии, экономики, политики, культуры. Его острый и насмешливый взгляд прикован к современности; он хочет постичь природу человека развитых индустриальных обществ. Бодрийяр обратил на себя внимание уже первой своей работой «Система предметов» (1968); вслед за ней появились «Общество потребления» (1970), «К критике политической экономии знака» (1972), «Зеркало производства» (1973), «Символический обмен и смерть» (1976) и другие.

Как и многие левые французские интеллектуалы, духовно связанные со студенческим движением 1968 г., Бодрийяр испытал влияние марксизма, но в целом его мысль движется в другой, немарксистской парадигме. Он принадлежит к критикам общества потребления, которое еще называют постиндустриальным или высокоиндустриальным обществом. В философском плане он развивает постмодернистские темы конца истории, конца трансцендентного, конца социального, политического и других излюбленных постмодернистами концов. И хотя рассуждения подобного рода бросают вызов разуму, они тем не менее отражают важные особенности нашего времени, ментальности современного человека (если, конечно, считать, что «современный человек» представляет собой продукт исключительно высокоразвитых индустриальных стран, а это может быть принято только условно, так как на деле тип современности и современного человека определяется диалогом различных культур, взаимоотношениями обществ с разными экономическими и политическими укладами).

Памятуя об этой условности, выделим обстоятельство, сыгравшее решающую роль в направленности размышлений многих критиков нового индустриального общества. Примерно в конце 50 — начале 60-х гг. прошлого века на Западе заговорили о наступлении общества Изобилия, Благоденствия и т. п., и одновременно сфера повседневности становится объектом рассмотрения многих философов и социологов. Повседневность, или сфера частной жизни, в ее отличии от Истории с большой буквы начинает определять философские заключения о современности, тогда как раньше они основывались на анализе экономических, политических, духовных и т. п. мак-росоциальных процессов. Выдвижение повседневности в центр внимания аналитиков не было результатом простого изменения точки зрения на нее, оно было обусловлено объективным изменением ее существа и роли в обществе. Повседневность становится объектом технократического регулирования, по мере того как потребление попадает во все большую зависимость от техники, шире — от производства, становится как бы его продолжением, выполняя функцию спроса на продукцию производства. Регулирование повседневности осуществляется экономически, технически, политически и с помощью средств массовой информации. Проникновение регулирования в сферу повседневности привело к рождению новых крупных противоречий в общественной жизни, противоречий между массой потребителей и технобюрократическими центрами, рационализирующими общественную жизнь.

Осознание факта регулируемой повседневности, ее важности, перемещение в сферу повседневности основных социальных противоречий лежит в основе теории постиндустриального общества А. Турена, теории колонизованной повседневности А. Лефевра и т. д. Ж. Бодрийяр тоже делает сферу повседневности, потребления отправным пунктом своих размышлений в предлагаемой вниманию читателей книге. Но в отличие от А. Турена или А. Лефевра (с последним он работал вместе на кафедре социологии в университете Париж-Нантерр), он не ищет в ней новых социальных противоречий и зародышей новых социальных движений; он делает вывод, что, являясь новой сферой общественно-производственной рационализации, потребление одновременно предстает как утрата смыслов и игра знаков, как жизнь во вселенной знаков. Поэтому критицизм Бодрийяра заканчивается не призывом к новым общественным силам, а надеждой на некие катастрофические вмешательства, тектонические сдвиги общественной почвы, которые разрушат знаковый мир западного человека и вернут его в мир реальных вещей и реальных отношений.

Здесь необходимо уточнение. В «Обществе потребления» Бодрийяр выделяет как бы два разных вида потребления. Одно является удовлетворением нужд, потребностей людей (этот тип потребления характерен во многом для предшествующих исторических эпох, хотя и в те времена существовали анклавы показного потребления), его Бодрийяр выносит за рамки специфически современного потребления, не о нем у него идет речь. Предметом его рассмотрения выступает исключительно знаковое потребление, ставшее своего рода кодом, языком общения между людьми. Это двоякое понимание потребления, с одной стороны, придает мысли Бодрийяра определенную осторожность, смягчая крайности его оценок. С другой стороны, оно свидетельствует об амбивалентности и даже противоречивости его мысли. Действительно, постоянно выступая против убеждения в существовании у людей естественных потребностей, он сам подчас наводит на мысль, что в силу вышесказанного знаковый характер потребления является вторичным в отношении исторически более знакомой связи индивида с объектом потребления. В своих более поздних работах Бодрийяр сосредоточивается исключительно на анализе вселенной знаков, включающей в себя не только сферу потребления, но и политику, и производство.