Пепел сгорающих душ - Лекс Ален - Страница 13

Звон серебра…

Два аагира гнут чешуйчатые шеи и косятся на безоблачное небо. Ящеры слишком молоды и еще не позабыли, что когда-то могли летать. Сейчас крылья у них обрезаны, а гибкие тела опутаны ремешками упряжи, украшенной серебром. Серебряный же узор вьется по дверцам крытой повозки, сплетаясь в ветки остролиста. Солнце отражается в начищенном до блеска металле и разбегается по земле яркими сполохами. Когда повозка едет, кажется, что остролист качается на ветру. Сейчас рисунок замер, застыл в совершенной неподвижности…

— Ваша дочь согласна? — шелестит сухой травой голос жреца.

— Не дочь… племянница… от сводной сестры… Та померла уж лет пять как… Вот мы… Приютили… — этот голос знаком. Обычно усталый и холодный, сейчас он дрожит от волнения, которое невозможно унять…

— Она согласна? — безучастно повторяет свой вопрос жрец.

— Конечно же! — неприкрытое удивление. Кто бы не согласился? Быть жрицей Светлой Богини — великая честь. Как может сравниться с такой судьбой прозябание в бедной деревушке? — Но… ее внешность… — решается он обратить внимание своего собеседника. Вдруг тот не заметил, не рассмотрел, что под слоем пыли — слишком смуглая кожа, слишком темные глаза, слишком курчавые волосы… Неподобающая внешность для храма Герлены. А он слишком честен, чтобы не сказать об этом.

Жрец лишь небрежно отмахивается худой рукой. Мелькают зеленые листья.

— Я чувствую, что у нее есть дар. Внешность — не более чем оболочка. Главное — то, что внутри. Истинная суть.

Мужчина послушно кивает. Он не понимает своего собеседника, но теперь уверен — девочку не отправят домой, когда отмоют и разглядят получше.

Жрец развязывает кошелек и опрокидывает его над дрожащими ладонями крестьянина. Звон серебра. Монеты льются сверкающим ручейком, бликуя на солнце. Идеально круглые, полновесные, без единого изъяна. Изящный контур листка остролиста на протянутой руке — храм Герлены имеет право чеканить собственную монету, и эта монета ценится куда выше имперских денег.

Серебряная струйка иссякла, холодной лужицей растеклась в чужих руках. Тридцать монет. Щедро, невероятно щедро. Но Светлая Богиня всегда с лихвой награждает тех, кто сумел воспитать достойных.

Жрец берет ее за руку. От его одежды пахнет черемухой, а пальцы у него холодные, как подтаявшие льдышки. Внутри возка темно — солнцу трудно пробраться сквозь густую вязь решеток. Аагиры трогаются плавно, едва заметно. Но дорога плохая, и повозку трясет. Бьются друг о друга окованные металлом дверцы.

Звон серебра…

Погрузившись в воспоминания, Викаима не заметила, как невольно ускорила шаг и налетела на Ловца, сбивая его с ног и падая сама. Лишенная насеста шальра с резким клекотом взмыла в воздух. Хеан громко и неприязненно выругался, заставив девушку покраснеть.

Темные скалы отозвались легким эхом. Замерший впереди скелет тигра стремительно развернулся, зеленоватые искры взметнулись вокруг костей в бешеной круговерти.

— Тишшше! — прорвались в сознание девушки чужие мысли. Викаима нервно сглотнула: мертвый зверь пугал ее. Интуиция подсказывала, что перед ней враг, и враг опасный. Вот только Хеан и слушать не пожелал об ее опасениях.

— Я же случайно… — пробормотала она, неуклюже стараясь подняться. Ноги скользили на обледеневших камнях, а связанные за спиной руки мешали удержать равновесие. — Если бы вы меня освободили… — начала девушка и тут же осеклась, встретив полный бешенства взгляд Ловца.

Конечно же, он не станет этого делать. Да и кто бы стал? Она уже успела продемонстрировать, какую опасность может представлять, оставленная на свободе…

Викаима снова до крови куснула губы. Так опозориться… Даже если она поклянется, это вряд ли что-то изменит.

— И долго ты намерена так стоять? — раздраженно поинтересовался Ловец.

— Я просто задумалась! Я уже иду!

— Тише, иначе я… — монстр угрожающе клацнул зубами.

— Но я и так говорю тихо! — не выдержала девушка. — Да и нет тут никого!

— Иди вперед, — прервал Ловец ее спор с мертвым чудовищем. Вернувшаяся на его плечо шальра сверлила Викаиму своими странными глазами, больше похожими на свежие раны. Девушка поежилась и отвернулась, старательно разглядывая камни внизу. Камни не представляли собой ничего интересного, но хотя бы не сочились кровью. Обычный камень, мертвый на много локтей вниз — она не чувствовала даже привычных отголосков силы.

Костяной монстр впереди двигался ровно и неутомимо, будто механическая игрушка. Тропа становилась все уже и уже, сжимаемая тисками рвущихся в небо черных скал, кое-где отполированных неведомой рукой до зеркального блеска. Но вместо живых людей это зеркало отражало лишь смазанные серые тени, и девушка старалась не вглядываться.

Время от времени скалы сходились над их головами, образуя странные арки. Проходя под ними, Викаима непроизвольно ускоряла шаг и втягивала голову в плечи — ей казалось, что достаточно одного сильного дуновения, и неустойчивая конструкция обрушится вниз, погребая под собой неосторожных путников.

Танец болотных огней на костях мертвого монстра тоже вызывал озноб, и Викаима пыталась смотреть только вниз, на петляющую тропу. И едва не споткнулась снова, когда тигр вдруг замер, как вкопанный, и зашипел, порождая странное эхо.

Скалы зашевелились, расползаясь в стороны. По зеркальным граням побежала ажурная вязь ледяных узоров, вырастая в пушистую бахрому. Взметнулся мокрыми щупальцами туман, в мгновение ока затопив все вокруг мутной взвесью.

А когда туман осел, она увидела демонов. Они почти сливались со скалами за своими спинами — странного покроя одежда и чешуйчатая кожа были черно-серыми, как отраженные в каменных зеркалах тени. Их выдавали лишь узкие красные глаза, удлиненные к вискам.

Когда эти глаза уставились на Викаиму, она едва сдержала крик. Из наполненных кипящей лавой расселин сочилась смерть — истинная, первородная сила Киренха.

Костяной тигр метнулся в сторону и стремительным прыжком взлетел на отвесную скалу.

— Стой! Ты обещал мне помощь! — крикнул ему вслед Хеан.

Монстр на миг обернулся и снова продолжил карабкаться вверх, цепляясь когтями за малейшие неровности камня.

— Ты еще не выполнил свою часть сделки. И значит, каждый сам за себя, — донеслось до Викаимы эхо чужих мыслей.

Один из демонов повернул голову, следя за перемещениями тигра.

— Поймать? — с небрежной ленцой полюбопытствовал он.

— Не стоит, — возразил ему второй. — Хелланы вышли из-под контроля. Нет сомнений, и этот тоже безумен. Только зря потратим силы… Дважды мертвые не нужны нам.

— Кто вы? — хмуро спросил Ловец, переключая внимание на демонов. — И зачем все это представление? Неужели вы полагаете, что меня можно напугать какой-то пространственной иллюзией?

— Нам так захотелось, — один из демонов шагнул вперед, искривляя безгубый рот в подобии улыбки. У Викаимы по спине пробежала волна озноба, — произвести наилучшее впечатление перед лицом дорогих гостей.

— У меня нет желания становиться вашим гостем.

— А мы думаем, что есть, — улыбка демона стала еще омерзительнее.

— Значит, вы ошибаетесь! — зло отрезал Хеан. — Или вы тоже решили нарушить Договор?

— Договор? — демон неторопливо вытащил из складок одежды прозрачный шарик. — Какой еще Договор? Никогда о подобном не слышал… — и чешуйчатые пальцы с хрустом раздавили шар.

В воздухе запахло гарью и смрадом. Глаза заслезились, стало трудно дышать. Тропа дрогнула, будто натянутая струна, и ушла из-под ног. Викаима шатнулась и неловко повалилась на колени, не сумев сохранить равновесие.

Девушка не сразу заметила, что Хеан тоже упал — но, в отличие от нее самой, так и остался лежать на камнях, не делая попыток подняться. А рядом с Ловцом, беспомощно раскинув белые крылья, распласталась на тропе шальра.

— Ну надо же… Как интересно… — протянул демон, рассматривая Викаиму. Быстрое движение — и его рука уже сомкнулась на запястье девушки. — Метка Герлены? — острый коготь царапнул по тыльной стороне ее ладони, повторяя контуры рисунка. — Но не жрица, раз ты все еще жива… Впрочем, даже такой метки более чем достаточно, — он широко ухмыльнулся, обнажив длинные клыки. — Реххас будет в восторге. Подобного улова у нас давно не случалось.