Страсти Челси Кейн - Делински Барбара - Страница 82

Она ведь всегда может объяснить, что произошел несчастный случай, что Мэтью показывал ей, как обращаться с оружием, а оно взяло да и выстрелило. И убило его наповал. Она может сказать, что приняла его за грабителя. Или что вынуждена была обороняться от Мэтью, который напал на нее. Нолан и доктор Саммерс под присягой подтвердят, что не раз видели на ее лице и шее следы побоев. Это будет скандальнейший процесс! Фарр против Плам! У жителей Норвич Нотча появится гораздо более интересная тема для пересудов, чем беременность Челси Кейн.

Почувствовав легкое сотрясение пола под чьими-то шагами, она тревожно взглянула на дверь. Та открылась, впуская Нолана. Лихорадочное возбуждение, которым была охвачена Донна, не укрылось от его цепкого взгляда. Он плотно закрыл за собой дверь и подошел к столу.

Дотронувшись до ее щеки, он сочувственно произнес:

– Вам больно? Не говорите лучше ничего. Мне и так ясно, что он вас ударил!

Донну всегда удивляло, что мужчины бывают такими разными. Одни добры и участливы, другие же – грубы и жестоки, словно дикие звери. Одни честны и прямодушны, другие ради собственной выгоды готовы вывернуть наизнанку любое слово, исказить любую истину. Господи, почему Нолан не приехал в их город несколькими годами раньше?! Она вышла бы за него, а не за Мэтью. Какое это, должно быть, счастье, просыпаясь, видеть возле себя улыбающееся лицо любимого человека! Как радостно начинать день с нежного поцелуя!

– Донна! – произнес Нолан, взяв ее лицо в свои большие ладони и с мольбой глядя ей в глаза. – Как вы можете терпеть такое? Разве вы заслуживаете подобной участи? – Слегка прикоснувшись губами к ее лбу, затем – к кончику носа, он отстранился от нее. Взгляд его говорил о том, чего он не решался высказать вслух. – Вы не должны с этим мириться! Я прежде не раз говорил вам это и повторяю снова: у нас достаточно улик, чтобы обвинить его в жестоком обращении с вами и обратиться в суд. Но если вы против этого, то, стоит вам пригрозить ему разводом, и он, побоявшись огласки, не посмеет больше поднять на вас руку!

Донна помотала головой, давая понять, что навряд ли это остановит Мэтью.

– Мы можем добиться постановления суда о раздельном проживании, – не сдавался Нолан. – Он будет вынужден подчиниться и оставит в покое вас и Джози! – Он с удивлением взглянул на верхнюю часть ее блузки, под тонкой тканью которой отчетливо вырисовывались контуры пистолета. Донна молча вынула оружие и показала его Нолану.

– Где вы его взяли?

Она кивнула головой в сторону письменного стола, верхний ящик которого не успела задвинуть.

– Неужели вы собирались им воспользоваться?! – И Нолан, взяв у нее пистолет, собрался было засунуть его в свой карман. Донна схватила его за запястье и шепотом произнесла:

– Нет!

– Он принадлежит Мэтью? Это не имеет значения! Здесь для него не место! – возразил Нолан.

– Он придет в ярость, если увидит, что пистолета нет на месте! – сказала Донна, от души надеясь, что голос ее прозвучал достаточно тихо и что Мэтью не услышал их разговора. Не отпуская руки Нолана, она затравленно оглянулась в сторону двери.

Нолан, пожав плечами, положил оружие на его прежнее место и задвинул ящик. Взяв руки Донны в свои, он привлек ее к себе.

– Обещайте мне, – сказал он, – что воспользуетесь им лишь в случае, если Мэтью нападет на вас и станет избивать. Если же дело ограничится пинками и тумаками, как было прежде, обращайтесь за помощью ко мне. Уж я найду на него управу. Договорились?

Донне не хотелось давать Нолану подобное обещание. Временами ярость настолько переполняла ее душу, что ей с трудом удавалось подавить желание навсегда покончить с Мэтью. А иногда ее захлестывало такое отчаяние, что самоубийство казалось единственным возможным выходом. От этого шага ее останавливали мысли о Джози. И о Нолане. А с недавних пор, чувствуя себя тоскливо и одиноко, она находила утешение в том, что думала о Челси. Вот уж та никому не позволила бы запугать себя, а тем более довести до самоубийства! Она стала бы бороться с обстоятельствами и непременно сумела бы преодолеть их.

Донна внушала себе, что должна брать с нее пример. И чувствовала, что силы и решимость ее растут день ото дня.

Нолан поцеловал ее и нежно дотронулся тыльной стороной ладони до ее груди. Донна вспыхнула и потупилась. Впервые за все время их знакомства он позволил себе столь интимную ласку.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Донна вздохнула, и лицо ее осветила счастливая улыбка. Как восхитительно она себя чувствовала в объятиях Нолана! Какую огромную радость доставляли ей его поцелуи и прикосновения! Лишь находясь рядом с ним, она чувствовала всю полноту и радость жизни. И ощущала себя привлекательной, бесконечно женственной и желанной! Она тоже любила его.

Он осторожно прикоснулся к ее подбородку, и, когда она снова взглянула на него, сказал, отчетливо выговаривая слова:

– Придет тот день, когда ты станешь моей. Я готов ждать его сколько угодно, но обещаю тебе, что рано или поздно он настанет! Мы созданы друг для друга, Донна! И мы будем вместе! Я обещаю это тебе! О, как ей хотелось поверить ему!

– Я не бросаю слов на ветер, – продолжал Нолан, глядя на нее с восхищением и страстью. – Мы будем принадлежать друг другу!

Нолан ушел, а через некоторое время Донна появилась в торговом зале. Она продолжала как ни в чем не бывало обслуживать посетителей, никто из которых не догадывался, что она была только что чудовищно унижена одним мужчиной и поднята на недосягаемую высоту другим.

Хантер Лав жил на западной окраине города, неподалеку от Картерс Корнера.

Челси четыре вечера подряд приезжала к его маленькому домику и, обнаружив, что свет внутри не горит, поворачивала назад. И лишь на пятый раз ей повезло. Проехав по пыльной дорожке мимо «кавасаки», она остановила машину и, выйдя из нее, постучала в дверь. Ждать ей пришлось долго. Наконец на пороге появился Хантер. Настороженно глядя на нее, он пробормотал:

– Привет! Как дела? – и, увидев припаркованный у крыльца «патфайндер», обвел глазами двор, словно чего-то искал. Удостоверившись, что она приехала одна, он помрачнел. – Зачем ты приехала?

– Мне надо с тобой поговорить.

– О чем?

– Ну, во-первых, о работе. Ты вынужден работать гораздо больше, пока Джадд болен, и дела в карьере идут отлично. Спасибо тебе за это!

– Он знает, что ты здесь?

– Кто, Джадд? Нет.

– Я был уверен, что ты теперь от него ни на шаг не отходишь.

Челси покачала головой.

– В этом нет необходимости. Он уверяет, что чувствует себя гораздо лучше. – В действительности же не было дня, чтобы Челси не заглянула к Джадду. Иногда она даже не виделась с ним, а говорила лишь с Сарой и Гретхен. – Но делать все то, что прежде, он еще не в состоянии. Его раненая рука все еще болит, она очень ограничена в движениях… но Джадд ни в коем случае не согласился бы признать это.

За эти дни она сама провела в карьере гораздо больше времени, чем могла себе позволить при своей всегдашней занятости. С высоты нескольких лестничных пролетов она наблюдала за ходом работ, за тем, как ведет себя Джадд.

– Ведь если он видит какие-либо неполадки, то сам бросается устранять их. Спасибо тебе, что ты знаешь это и добиваешься небывалой четкости и слаженности всех работ. Тебе удается предвидеть возможные сбои и заблаговременно предотвратить их. Я знаю, как это нелегко!

Однако ее восторженные слова, похоже, оставили Хантера равнодушным. Поджав губы, он оперся о дверной косяк и ничего не ответил ей. Только теперь Челси пришло в голову, что он, возможно, не один в доме.

Она попробовала было заглянуть внутрь через его плечо, но высокая фигура Хантера загораживала собой весь дверной проем.

– Там кто-нибудь есть?

– Нет.

– Можно мне войти?

– Не советую.

– Почему?

– Все, кому надо и не надо, увидят, что здесь болтается твоя машина. А ведь твоя репутация и без того оставляет желать лучшего.