Говори мне о любви - Иден Дороти - Страница 49
- Предыдущая
- 49/82
- Следующая
«Ужасная жара и становится все хуже. Даже во время парада я мысленно переношусь на прохладные зеленые лужайки, где девушки в белых платьях, похожие на вас в тот вечер, когда мы встретились. В моем сознании сейчас вы представляетесь подобной ангелу…»
Флоренс взглянула на письмо, лежавшее в ящике ее письменного стола, повернула и спрятала ключ. Каждый раз она держала письмо в руках, как великую драгоценность.
«Здесь был бал и общий стол в прошлую ночь. Пришло большинство армейских жен и сестер, некоторые очень хорошенькие, но здешний климат испортил их внешность со временем. Я предпочитаю вас, в Англии, где ваша внешность сохранится…»
Сохранится… Немного неудачное слово. Пока что ей двадцать один год и официально она оставалась без поклонников.
Старая королева умерла в прошлом году (на руках у своего внука, императора Германии, что вызвало у папы отвращение. Императора папа не любит, с тех пор как умер король, дядя этого хвастливого молодого человека. В Англии теперь правит Эдуард Седьмой).
Но Флоренс, по счастью, успела быть представленной королеве. Она удостоилась этой чести. Их семью пригласили прошлым летом в королевскую гостиную, и Флоренс увидела полную, очень царственную старую леди в черном облачении, с маленькой мерцающей короной, балансирующей поверх кружевного чепца на ее голове. Флоренс – дочь Уильяма Овертона, эсквайра, и всех его предков, отмеченных за доблесть своими монархами. Ничего не было сказано об ее матери, владелице магазина, и ни об одном из представителей этой новой чуждой расы деловых умных людей, к которым королева относилась с очень сильным подозрением.
Самая старшая тетя папы неохотно выбралась из заросшего плющом дома, одного из самых старинных в стране; она была похожа на изъеденную молью вынутую из пыли куколку, и Флоренс была ей представлена. Это предстоит и Дези через несколько лет, если тетя проживет достаточно долго. Дези, прокомментировала тетя скрипучим голосом, красивая девочка и произведет сенсацию, когда тети уже не будет на свете. Что касается Флоренс с ее длинным носом и отсутствием поклонников, то тетя проигнорировала ее. Можно подумать, что Флоренс стала невидимкой и представлена ей просто как имущество отвратительного дряхлого монарха, который вскоре умрет.
Мама, которая всегда держала сторону Флоренс против Дези, возможно, как компенсацию за то, что папа балует Дези, сказала, что прежде она никогда не встречалась с тетей Софией и надеется, что больше не встретится с ней. Не следует думать, что возраст дает ей право быть резкой. Она так же высокомерна, как бабушка Овертон, и Флоренс в отместку перестала обращать на тетю Софию внимание.
Несмотря на то, что письма из Индии приходили, было жаль, что они парализовали жизнь Флоренс и она сторонилась от общества.
– Мне хочется дать тебе урок, Флоренс, – сказала мама. – Я тоже люблю твоего папу, причем очень долгое время, и знаю, что такое ожидание. Мне кажется, мы очень похожи.
– Но ожидание стоило того, не правда ли, мама? – порывисто спросила Флоренс.
– О да! Да. – В голосе мамы послышалась неопределенность, к тому же довольно ясно. Поэтому было странно слышать ее бормотание и оговорки. – Меня тревожит, что ты делаешь со своей жизнью.
– Что я делаю, мама? Вы с папой имеете друг друга. Чего вы ждете теперь?
– Жду? Это стало привычкой, я полагаю. – Затем мама сказала теплым сильным голосом: – Да, у меня есть твой дорогой папа. И если Десмонд хоть наполовину такой же хороший человек, тем хуже для твоих ожиданий. Лучше бы ты пошла в магазин, Флоренс, и училась работать у мисс Браун, которая могла бы тебе кое в чем помочь. Она очень старая.
– Но, мама, я не буду мало-мальски хорошим работником, потому что единственное мое честолюбивое желание – выйти замуж.
– Увидим, – сказала мама вежливо.
Глава 18
Когда подтвердились опасения и вспыхнула война в Южной Африке между бурами и Британией, Беатрис сказала с присущим ей чутьем общественных событий:
– Мы не можем помочь нашим солдатам только патриотическими возгласами и размахивая флагами. Мы должны поддерживать их дух каждый день, пока война в разгаре.
Несколько недоброжелательных критиков отмечали, что «Боннингтон» претендует на то, чтобы стать аванпостом Британской империи, рукоплескал высшему патриотизму. Однако, когда умерла королева Виктория, с витрин были сняты все триумфальные атрибуты. В течение недели после смерти королевы «Боннингтон» погрузился в траур. На витринах был выставлен черный и пурпурный креп, каждый служащий носил на рукаве траурную повязку, и время от времени включалась фонограмма траурной музыки, раздававшейся из-за прилавков с белыми цветами перед главным холлом. Молодой мистер Джонс из отдела одежды для джентльменов стоял у фонографа, чтобы управлять им и включать через определенное время, одержимый идеей создать меланхолическое настроение. Было похоже, что заупокойная служба по ее величеству происходила в «Боннингтоне», сказал кому-то мистер Джонс, вы всегда можете найти ее гроб среди этих унылых белых цветов.
– Может, это хорошо для бизнеса? – спросил он более смело.
– Для престижа, – ответила Беатрис. – В результате это одно и то же.
Ей нравились молодые служащие, выражающие немедленно свое мнение. Она вспоминала одного из них, кто задавал умные вопросы. Молодежь должна обескураживать, считала Беатрис.
Мисс Браун часто уединялась. Бедная старая женщина дышала на ладан. И у Адама появилась седина на висках. Да и она сама не будет же вечной. Она надеялась, что Эдвин может изменить свое мнение и заинтересоваться магазином, но он не проявлял никаких признаков любопытства к этому делу и не скрывал своего презрения к владельцам магазинов. Он боялся того, что о нем подумают друзья. Хотя, кажется, у него не так много друзей.
Для Беатрис Эдвин был причиной некоторого беспокойства.
Впрочем, он достаточно усердно учился в Оксфорде и все еще предназначался для работы в Министерстве иностранных дел, если этот строгий истэблишмент примет его. Эдвин сказал, что его привлекает перспектива жить за границей.
Но было ясно, что он никогда не будет жить там на свое жалованье. Его дорогостоящие запросы выходили за рамки уже сейчас, и счета от портного, сапожника, оружейника и из его клубов (он всегда посещал два клуба, что было больше, чем нужно, по мнению Беатрис) продолжали приходить.
Долго ли Беатрис придется оплачивать их без возражений?
Она чувствовала себя виноватой перед Эдвином. Плохие новости о его зрении пришли, когда она всецело была поглощена волнениями, причиненными ей этой негодницей мисс Медуэй. Она не могла думать ни о чем другом, только как спасти Уильяма от его безумия и сохранить семью. Она симпатизировала Эдвину, но он был мал и приспосабливался к обманутым надеждам на военную карьеру. В жизни у него было много альтернатив. Он не сумел бы их осуществить, если бы Беатрис рассталась со своим мужем.
Сейчас, глядя назад, Беатрис пыталась понять, как произошло, что он отдалился от нее. Досадный факт, но он узнает, когда станет старше и сам испытает огромную любовь, которой ни до чего нет дела, что она поглощает все и остальное не существует. Впрочем, глупо было думать, что это повредило мальчику. Просто он рос необщительным и скрытным. Но разве мальчики не переживали подобное, когда пошли в школу и почувствовали, что они переросли своих родителей и перестали быть детьми?
Но не только Эдвин был предметом ее волнений. Флоренс находилась еще во власти своей постоянной мечты об этом призрачном юноше в Индии, несмотря на то что согласилась пойти в швейный отдел мисс Браун и пыталась приложить руку к переделке фасона своего платья, в котором она не могла второй раз появиться на балу в следующем сезоне. У нее было чутье к фасону, сказала мисс Браун. Конечно, у Флоренс пропорциональная фигура, хороший рост и стройность, чтобы показаться в новой модели, и люди из общества, в котором она бывает, станут первыми покупателями в «Боннингтоне». К сожалению, Флоренс была неинтересной, за исключением тех случаев, когда она испытывала воодушевление или когда какой-нибудь цвет и качество материала привлекали ее. Она собирается иметь восемь детей, как мисс Браун сообщила Беатрис.
- Предыдущая
- 49/82
- Следующая
