«К» – значит кара - Графтон Сью - Страница 9
- Предыдущая
- 9/79
- Следующая
Я подбежала к углу балкона, перекинула правую ногу через перила и, нащупав опору, перенесла левую ногу. Потом дотянулась до перил соседнего балкона и перелезла на него в тот самый момент, когда в комнате Венделла зажегся свет. Я чувствовала, как от волнения и возбуждения пульс у меня бешено бьется. Ничего, зато я уже на соседнем балконе и в безопасности.
На балконе стоял мужчина и курил сигарету.
Не знаю, кто из нас двоих был удивлен больше. Он-то был точно удивлен. Я хотя бы знала, как и почему тут оказалась, а он не имел об этом никакого представления. Кроме того, у меня было еще и то преимущество, что пережитый страх обострил все мои ощущения, и я среагировала на этого мужчину раньше, чем он на меня. Я даже – как в кино – подсознательно почувствовала его присутствие прежде, чем увидела его самого.
Мужчина был белым.
На вид ему было за шестьдесят, и он был почти лыс. Те немногие седые волосы, что еще оставались у него на голове, зачесаны прямо назад.
На мужчине были очки в темной оправе, настолько массивной, что в дужках ее вполне мог скрываться слуховой аппарат.
От мужчины несло спиртным, и запах этот распространялся вокруг почти концентрическими кругами.
По-видимому, у него было повышенное давление, потому что раскрасневшееся лицо блестело, а толстый приплюснутый нос алел, как рубин, придавая сходство с добродушным Дедом Морозом из недорогого магазина.
Он был ниже меня ростом и потому не показался особенно опасным. Даже наоборот, он был так озадачен и смущен, что мне захотелось протянуть руку и потрепать его по голове.
Я вспомнила, что уже дважды натыкалась на него во время моих непрерывных блужданий по гостинице в поисках Венделла и его подруги. Оба раза я видела его в баре. Один раз он сидел там один и, подняв руку с зажженной сигаретой, дирижировал ею в такт какому-то длиннейшему монологу, который сам же и произносил. В другой раз он был в компании таких же пожилых мужчин, располневших и потерявших форму, они курили сигары и рассказывали друг другу непристойные анекдоты, вызывавшие у всей компании приступы громкого пьяного смеха.
Надо было на что-то решаться.
Медленно, ленивым прогулочным шагом я подошла к нему, протянула руку и нежно сняла с него очки, сложив их, чтобы при необходимости сунуть в карман своей блузки.
– Привет, парниша. Как дела? Что-то ты сегодня нездорово выглядишь.
Он сделал слабый протестующий жест рукой. Бросив на него вожделенно-оценивающий взгляд, я расстегнула правый рукав блузки.
– Вы кто? – спросил он.
Я сладко улыбнулась и, подмигнув, расстегнула левый рукав.
– Догадайся. Где ты столько пропадал? Я тебя с шести часов сегодня ищу.
– Я вас разве знаю?
– Узнаешь, Джек, будь уверен. Мы сегодня здорово проведем времечко.
– По-моему, вы ошибаетесь, – покачал он головой. – Меня зовут не Джек.
– Я всех зову Джеками, – ответила я, расстегивая блузку и распахивая ее так, чтобы ему приоткрылись некоторые соблазнительные части моего девичьего тела. К счастью, под блузкой у меня был бюстгальтер, который я не скалываю булавкой. А при таком освещении вряд ли мой кавалер мог разобраться, что бюстгальтер этот застиран почти до серого цвета.
– Можно мне мои очки? Я без них не очень хорошо вижу.
– Правда? Ой, какая жалость. А что у тебя с глазками?.. Ты близорукий, дальнозоркий, астигматизм или еще что?
– Астигматизм, – извиняющимся тоном ответил он. – А еще я немного близорук, и к тому же вот этот глаз вообще плохо видит. – Как бы в подтверждение его слов один глаз пристально уставился на что-то и двинулся вбок, словно сопровождая полет невидимого насекомого.
– Ну, ничего, не расстраивайся. Я буду близко-близко, так что меня-то ты рассмотришь как следует. Хочешь развлечься?
– Развлечься? – Взгляд его вернулся на прежнее место.
– Меня ребята к тебе послали. Те твои знакомые. Сказали, что сегодня у тебя день рождения, и они решили вскладчину сделать тебе подарок. Подарок – это я. Ты ведь Рак, верно?
Его все время тянуло нахмуриться, однако на лице то появлялась, то исчезала легкая улыбка. Мужчина не понимал, что происходит, но и не хотел показаться невежливым. Не желал и очутиться в дурацком положении, если выяснится, что все происходящее просто шутка.
– У меня сегодня не день рождения.
В соседнем номере зажгли свет, и до меня доносился все более громкий голос женщины, которая что-то сердито и расстроенно говорила.
– А мы его устроим. – Я вытащила блузку из брюк и, как заправская стриптизерша, стянула ее с себя. С того момента, как я появилась на балконе, мужчина еще не сделал ни одной затяжки. Я взяла у него из руки зажженную сигарету, перебросила ее через перила, пододвинулась к нему почти вплотную и сжала ему губы бантиком, как будто собираясь поцеловать его. – Или у тебя есть предложения получше?
– Да вроде бы нет, – натужно усмехнулся он, дыхнув на меня запахом сигареты. Ну, конечно, откуда ему.
Я поцеловала его прямо в сжатые "розочкой" губы, поводив по ним языком, как это делают в кино. Возбуждения от этого испытала не больше, чем при взгляде на целующуюся на улице пару.
Взяв мужчину за руку, я потянула его в комнату, волоча по полу свою блузку, словно охотничий трофей. Когда Венделл выходил на свой балкон, я уже закрывала за нами раздвижную стеклянную дверь.
– Посиди, отдохни, пока я приведу себя в порядок. А потом я принесу мыло и теплой воды, и мы вместе приведем в порядок тебя. Хочешь?
– Мне что, раздеться и лечь, да?
– А ты этим всегда занимаешься прямо в ботинках, голубчик? И сними уж заодно и шорты тоже. Я пока кое-что сделаю в ванной и приду. А ты чтобы был к тому времени готов, слышишь? И тогда я тебе покажу, на что ты еще способен!
Мужчина принялся расшнуровывать ботинок (такую добротную, черную обувь обычно носят с деловым костюмом), потом стряхнул его с ноги, и ботинок, немного подлетев вверх, упал. Мужчина поспешно стянул черный нейлоновый носок. Он был похож сейчас на низенького, толстого, симпатичного дедушку. И одновременно на пятилетнего ребенка, готового выполнить то, что ему скажут, если только дадут за это конфетку. Было слышно, как в соседнем номере Рената начала что-то кричать. В ответ загрохотал голос Венделла, но разобрать слова было невозможно.
– Сейчас верну-у-усь! – пропела я, шутливо погрозив своему приятелю пальцем. Покачивая бедрами, я проплыла в ванную комнату, положила его очки возле умывальника, затем, наклонившись, отвернула кран. Холодная вода вырвалась с громким жизнерадостным шумом, заглушившим все иные звуки. Я быстро натянула блузку, на цыпочках подошла к выходу, вышла из номера и осторожно закрыла за собой дверь. Сердце у меня бешено колотилось, я всей кожей – как будто на мне не было никакой одежды – ощутила прохладный воздух коридора. Бросившись к своей двери, я на ходу выдернула из кармана брюк ключ, воткнула в замок, одним движением повернула его, распахнула дверь и захлопнула ее за собой. Запершись изнутри на цепочку, я немного постояла, прислонившись к двери спиной и лихорадочно застегивая на себе блузку. Пульс у меня был такой, что казалось, сердце вот-вот выпрыгнет, меня всю трясло. И как только проститутки этим занимаются, не понимаю. Брр-р-р!
Подойдя к балконной двери, я с треском задвинула и заперла ее, задернула занавески, потом возвратилась к входной двери и заглянула в "глазок". Мой подвыпивший старикан стоял уже в холле. Без очков он немного косил, но смотрел в правильном направлении. Он был еще в шортах, но без одного носка. Толстячок принялся с интересом изучать дверь моего номера, а мне вдруг пришла в голову мысль, действительно ли он настолько пьян, как показалось. Он огляделся, проверяя, не видит ли его кто-нибудь, потом подошел к моей двери и попытался заглянуть через "глазок" внутрь. Я знала, что увидеть меня он не может: это все равно что смотреть в телескоп с обратной стороны.
– Мисс? – Он неуверенно и негромко постучал. – Вы тут?
- Предыдущая
- 9/79
- Следующая
