Неудержимое желание - Энок Сюзанна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/58
• Следующая

— Это неточная цифра… — поморщился поверенный.

— Бичем, мы теперь переходим на другое.

— Да, милорд, на что же мы переходим?

— На шерсть.

Бичем снял очки и принялся протирать их носовым платком. Часто это служило хорошим признаком.

— За исключением котсуолдских овец, торговля шерстью идет весьма вяло.

— Я развожу котсуолдских овец.

Очки снова водрузились на переносицу.

— Я это знаю, милорд.

— Мы все это знаем. Займитесь этим. Весь летний урожай — в Америку, меньше расходов.

Ни этот раз очки остались на своем месте, и Тристан подумал, что слишком много времени потерял в ожидании падения цен и стараясь найти слабые стороны конкурентов. С другой стороны, за последний год он получил от имения больше денег, чем обычно.

— Я бы предположил прибыль приблизительно в сто тридцать два фунта.

— Приблизительно?

— Да, милорд.

Тристан затаил дыхание, затем снова выдохнул, увидев женскую фигуру в желтом с розовым муслиновом платье в открытую дверь кабинета.

— Хорошо. Продолжим.

— Это все равно большой риск, милорд, если учесть время и расстояние.

Улыбнувшись, Тристан поднялся.

— Я люблю рисковать, хотя понимаю, что риск не изменит моего положения. Но он создаст впечатление, что я делаю деньги, а это не менее важно.

Поверенный кивнул:

— Если позволите быть откровенным, милорд, я могу лишь пожалеть, что ваш отец не так хорошо разбирался в доходах.

Они оба знали, что его отец тратил то, что следовало беречь, хотя экономил пенсы на мелочах, что настораживало и пугало его кредиторов и знакомых. Все закончилось полной катастрофой.

— Я ценю, что вы единственный из всех поверенных семьи Дэр не распространяете сплетен. — Тристан направился к двери. — Именно поэтому я до сих пор пользуюсь вашими услугами. Подготовьте письма, пожалуйста.

— Хорошо, милорд.

Тристан столкнулся с Джорджианой у двери музыкальной комнаты.

— И куда ты ездила сегодня утром? — спросил он.

Она вздрогнула, вид у нее был явно виноватый.

— Не твое дело, Дэр. Уходи.

— Это мой дом. — Выражение ее лица заинтересовало его, и он сказал совсем не то, что собирался: — У меня есть карета и двухколесный экипаж. Они в твоем распоряжении.

— Не шпионь за мной. — Джорджиана замешкалась у дверей музыкальной комнаты, она не хотела, чтобы Тристан вошел туда вслед за ней. — Я помогаю твоим тетушкам как друг. Я не служу у тебя, и к кому, когда, куда и как я еду — мое дело. Не ваше, милорд.

— Но не в моем доме, — заметил он. — Что тебе нужно в музыкальной комнате? Тетушек там нет.

— Нет, мы здесь, — раздался голос Милли. — Веди себя прилично!

К его удивлению, Джорджиана сделала шаг к нему.

— Разочарован, Дэр? — выдохнула она. — А ты предвкушал, что и дальше будешь мучить меня?

Эта игра была ему знакома.

— Все мои предвкушения в отношении тебя, Джорджиана, уже осуществились, не правда ли?

Тристан протянул руку к золотистому локону, обрамлявшему ее лицо.

— Тогда я дам тебе повод для других предвкушений.

Виконт не успел заметить е веер, и она ударила его по пальцам. На пол посыпались остатки веера.

— Проклятие! Маленькая кокетка, не можешь удержаться, чтобы не ударить джентльмена.

— Я ни разу не ударила джентльмена, — усмехнулась Джорджи и скрылась за дверью музыкальной комнаты.

Теперь ему придется поторопиться с завтраком в «Уайтсе», чтобы успеть купить еще один чертов веер. Он мрачно улыбнулся. Каким бы тощим ни был его кошелек, покупка вееров для Джорджи оставалась тем единственным, в чем он не хотел себе отказывать. Ничто так сильно не раздражало ее, как его подарки.

Тристан смотрел на толпу молодых незамужних дам, собравшихся в углу бального зала Ибботсонов. Часть дам постарше толпилась поближе к столам с закусками, словно близость к пище могла сделать их более привлекательными для окружавших их, подобно стае волков, мужчин. Он не предполагал, что увидит Джорджиану поблизости от этой мясной лавки, если только она случайно не остановится поболтать с какой-нибудь бедной неудачницей из этой толпы.

Ему даже в страшном сне не могло присниться, что он увидит златокудрую дочь маркиза Харкли в группе безнадежных старых дев. Мысль, что довести ее до такого состояния мог поступок, совершенный им шесть лет назад, была просто смешна.

Джорджиана была умна, образованна, остроумна и хороша собой. К тому же сказочно богата! Этого было вполне достаточно, чтобы привлечь многочисленных женихов.

Черт, если бы в то время он знал, в каком плачевном состоянии его отец оставит имения и титул Дэров, он смог бы лучше воспользоваться ее чувствами, и они оказались бы совершенно в других отношениях.

— Это не твоя ли Амелия? — спросила стоявшая рядом с ним тетя Эдвина.

— Она вовсе не моя. Пожалуйста, поймите это. — Не хватало еще одного недоразумения между ним и предполагаемой супругой. В таком бедственном финансовом положении он сам вот-вот станет невыгодным женихом. И намного раньше Джорджианы окажется у чаши с пуншем и пирожками с мясом.

— Значит, ты остановил свой выбор на другой? — Тетушка ухватилась за его руку и привстала на цыпочки. — Которая из них?

— Ради Бога, тетя, перестаньте меня сватать. Вероятно, это будет Амелия. Но я бы хотел иметь возможность попробовать все фрукты в вазе, прежде чем выбрать свой персик.

— Ты привыкаешь к мысли о женитьбе, — усмехнулась Милли.

— Откуда вы знаете?

— В прошлом месяце ты сравнивал брак с лавкой аптекаря и ядом. А сейчас это ваза с фруктами и персики.

— Но у персиков есть косточки.

Колесо кресла-каталки наехало на палец его ноги и остановилось. Милли Карроуэй была солидной женщиной, и ее веса вместе с весом коляски оказалось достаточно, чтобы у него искры посыпались из глаз. Обладательница кресла-каталки улыбалась ему, в ее глазах светилось тайное коварство. Не отводя взгляда, Тристан протянул руку к спинке кресла и толкнул его. Она поморщилась, словно он ее ударил, но колесо съехало с его ноги, и он смог свободно вздохнуть.

— Он собирается жениться на персике, — предположила Эдвина. — Только боится косточек.

— Я не боюсь косточек, — ответил он. — Дело в разуме.

— Значит, женщина — фрукт? — вмешалась Джорд-жиана. — Тогда что же такое вы, лорд Дэр?

Джорджиана была в прекрасном настроении. В другое время обмен колкостями доставил бы ему удовольствие, но, поскольку в этот вечер Тристан собирался убедить себя, что сможет терпеть персик по имени Амелия Джонс, он не хотел тратить энергию, состязаясь в остроумии со своей мучительницей.

— Почему бы нам не продолжить эту забаву попозже? — предложил он, похлопывая тетю Милли по плечу. — Вы извините меня, дамы?

Тристан направился к толпе застывших в ожидании женщин. Среди них было несколько богатых невест, жаждущих предложить свое приданое в обмен на титул. Амелия Джонс казалась наименее неприятной из них, хотя все они отличались жеманной заурядностью.

— Милорд!

При звуке голоса, раздавшегося за спиной, он застыл на месте.

— Леди Джорджиана, — ответил он, поворачиваясь к ней.

— Я, э… вспомнила, что несколько лет назад ты очень хорошо делал одну вещь, — тихо произнесла она, краснея.

Она не могла иметь в виду то, о чем он подумал.

— Что? — спросил он, чтобы не рисковать своими пальцами.

— Вальс, — краснея еще гуще, коротко ответила она. — Помню, ты хорошо вальсировал.

Тристан пытался разгадать выражение ее лица.

— Ты предлагаешь, чтобы я пригласил тебя на танец?

— Ради твоих тетушек. Думаю, нам надо хотя бы казаться друзьями.

Это было неожиданностью, но в данный момент он охотно подыграл ей.

— Рискуя получить отказ, леди Джорджиана, приглашаю вас на вальс.

— С удовольствием, милорд.

Он подал ей руку и заметил, что пальцы у нее дрожат.

— Ты не предпочтешь кадриль? Мы будем выглядеть не менее дружелюбно.

• Предыдущая
• 7/58
• Следующая