Гоблины - Грант Чарльз Л. - Страница 6

• Предыдущая
• 6/44
• Следующая

Ветер трепал его волосы и забирался за воротник.

На нос ему упала капля дождя.

— О Господи, — простонал он. — Что ж за наваждение такое?

Оно было там, в листве, над головой.

Теперь прямо у него за спиной, в темноте.

Фрэнк вытер пот со лба и вдруг заметил у себя под ногами тропинку. Размахивая фонариком, словно шпагой, он припустил по ней трусцой. Это была не та тропа, которая вела к госпиталю, но ведь выведет же и она куда-нибудь! Сейчас Фрэнк готов был оказаться где угодно — только бы выбраться отсюда.

Тупица! Он просто ничтожная тупица!

Сержант его убьет, Энджи его убьет, а теперь его убьет и Хоуи, как только обнаружит, что он спер заначку.

Что-то сзади.

Сверху.

Моросил дождь, шелестела листва.

«Боже, — взмолился Фрэнк, — помоги мне выйти отсюда!»

Он миновал корявый ствол дуба, чудом избежал столкновения с невесть откуда взявшейся на его пути березой. В ушах, смешиваясь со звуком его собственного надрывного дыхания, стоял только гул ветра да шум дождя. Каждый шаг болью отзывался в руке, но Фрэнк продолжал бежать, будучи не в силах остановиться, чтобы перевести дух и осмотреться, словно боялся потерять из виду мерцающий впереди комочек света. Он взял немного в сторону в надежде обогнуть заросли кустарника, как вдруг земля ушла у него из-под ног.

Он и охнуть не успел, как кубарем скатился в канаву и с отчаянным воплем приземлился прямо на больную руку. В глазах у него потемнело, и он без чувств распластался на мокрой земле.

Очнулся он от боли. Ему показалось, будто по его лицу ползают пауки — на самом же деле это падали капли дождя.

Перевернувшись на колени, он оперся одной рукой о землю и принялся блевать — долго, до саднящей боли в горле. Наконец он привалился спиной к откосу. Удивившись тому, что он по-прежнему сжимает в руке фонарик, посветил им вокруг — кювет, в котором он находился, был не более трех футов глубиной.

А за ним тянулось шоссе.

— Ладно!

Судорожно сглатывая, чтобы подавить новые позывы к рвоте, Фрэнк, пошатываясь, встал на ноги и оглянулся.

Нет, только не в лес! Он будет голосовать до тех пор, пока его не подберут. А может, ему удастся добраться до гарнизона другой дорогой. Пусть даже его подберет патрульная машина военной полиции — плевать. Сержант, Энджи, Хоул, что угодно — только не это.

Выбравшись на брюхе из кювета, он ступил на асфальт, отдышался и пошлепал дальше.

Пройдя несколько метров, он заметил, что кюг<ет кончился — лес теперь подступал к самому шоссе, не было даже обочины.

В это время снова дала о себе знать боль в руке. Остановившись, Фрэнк прислонился к стволу сухой сосны, у которой до самой макушки не было ни единой ветки, словно кто-то ободрал ее. Неподалеку возвышалось еще с десяток таких же голых стволов, и Фрэнк решил, что в них ударила молния — такие участки сухостоя были не редкость в здешних краях, не зря их называли Барренс.[3]

— Ладно, давай пошевеливайся, — приказал он себе.

Выпить бы!

Хотя бы глоток…

Холодный дождь и ледяной ветер пробирали до самых костей. Фрэнк сунул руку в бандажную повязку и невольно расхохотался — бутылка была цела.

Отвернув винтовую пробку, он вознес драгоценный сосуд к небу, жадно глотнул и довольно облизнулся.

Опустив голову, он, к величайшему своему удивлению, заметил стоявший у левого края дороги метрах в пятидесяти от него крытый джип.

Расплывшись в улыбке, Фрэнк замахал фонариком и рванулся вперед, через каждые метр-полтора делая остановку у очередного дерева, чтобы передохнуть. «Слава Богу, это не военная полиция», — вздохнул он с облегчением. Может, кто-то решил развлечься с местной бабенкой. Он рассмеялся — при желании, конечно, можно все, хотя джип и не самое удобное для этого место.

Он приложился к бутылке и еще раз помахал фонариком.

В джипе открылась правая дверца, и оттуда выглянула женщина.

— Эй! — закричал Фрэнк и икнул. — Подвезете?

Женщина снова скрылась в машине.

Блаженно улыбаясь, он сделал глоток и, неожиданно оступившись, машинально протянул руки вперед — опереться о ближайший ствол.

Дерево показалось ему мягким на ощупь.

Подозрительно мягким.

Вскрикнув, он отшатнулся и выронил бутылку.

Затем дрожащей рукой он поднял фонарик и увидел, как от коры дерева отделилась чья-то рука и потянулась к нему.

Мелькнуло лезвие.

В ушах у Фрэнка зазвенел его собственный протяжный вопль.

Потом все смолкло.

Если бы кто-то спросил его об этом, Малдер охотно бы ответил, что его отдел не вполне отвечает представлениям руководства о порядке. И если сам Малдер, как правило, без труда ориентировался во вверенном ему хозяйстве, сказать то же самое о его непосредственном начальстве было нельзя. Знакомые Малдера называли то, что открывалось их взору, когда они попадали в его офис, управляемым торнадо. Сам он скромно именовал это «кавардак» и лишь пожимал плечами. Впрочем, он не считал нужным оправдываться. Как бы то ни было, его отдел, хотя и размещался в цокольном этаже — хорошо еще, что не в подвале — здания, носящего имя Эдгара Гувера,[4] тем не менее с задачами своими справлялся. А сам факт существования данного отдела — вопреки тому, что Малдер, расследуя предыдущие дела, относившиеся к пресловутой категории «Икс», непременно умудрялся поднять такую волну, которая всякий раз грозила накрыть его самого, — так вот сам этот факт многие склонны были расценивать как маленькое чудо.

Малдер сидел, откинувшись на спинку кресла, комкал чистые листы бумаги и швырял их в сторону мусорной корзины, стоящей между двумя металлическими сейфами. Именно «в сторону», потому что попадал он в корзину крайне редко.

Это занятие, так же как и его походы к Джеф-ферсону, помогало ему сосредоточиться.

А в тот день оно помогало ему еще и скоротать время в ожидании того момента, когда его вызовут «на ковер» к новому шефу, Арлену Дугласу. Дело в том, что последний, хотя и занимал это место временно, проявлял неудовольствие по поводу неэффективной работы своих агентов. Теперь он жаждал крови.

Так что Карл Барелли — на нагрудном кармане его блайзера висел временный пропуск, — войдя в комнату Малдера, увидел картину, напоминающую заснеженное поле.

Малдер сделал очередной бросок, промазал и, развернувшись в кресле на 180 градусов, произнес:

— В этом сезоне снова некому составить конкуренцию Майклу Джордану.[5]

— Джордан в прошлом году ушел из спорта. Малдер страдальчески закатил глаза:

— Вот в чем твоя беда. Карл. Ты уделяешь слишком много внимания деталям и упускаешь из виду главное.

К немалому удивлению Малдера, его старый приятель на сей раз промолчал. Он прошелся по Комнате, время от времени поднимая руку, но так ни до чего и не дотронувшись, окинул рассеянным взглядом стены с приклеенными к ним и прикрепленными кнопками таблицами, фотографиями разыскиваемых преступников, плакатами НАСА и памятными записками.

У Карла была смуглая кожа, густые черные волосы ч классический итальянский профиль. Лицо его было в меру помятым — ровно настолько, чтобы он с первого же взгляда не казался красавцем. В молодости Карл был заядлым футболистом, и только недостаточный уровень профессиональной подготовки не позволил ему сделать карьеру в НФЛ[6] или Канадской лиге.[7] К чести его, следует признать, что он не обольщался на счет своих спортивных талантов и вовремя ушел из большого спорта. Теперь он писал на спортивные темы для заново родившейся «Нью-Джерси кроникл» и время от времени наведывался в Вашингтон — посмотреть, как идут дела у «Редскинс» и узнать, намерен ли что-нибудь предпринимать конгресс по поводу недавней шумихи вокруг законодательства о безопасности в спорте. Бывая в Вашингтоне, он непременно заглядывал к Малдеру, зная, что здесь ему гарантированы бесплатный обед и ночная экскурсия по пивным.

• Предыдущая
• 6/44
• Следующая