Венец желаний - Грант Лаура - Страница 19

• Предыдущая
• 19/66
• Следующая

Ощупывая стены, Алуетт бежала вперед по коридору, чтобы как можно быстрее отыскать кого-нибудь, и со всего размаху налетела на короля Филиппа, который вместе с Ричардом, Анри и посланным за Алуетт пажом вышел из-за угла.

— Алуетт! Вот вы где! Ваша служанка сказала, что вы заблудились! Что случилось? Вы огорчены?

Филипп притянул ее к своей широкой груди и ласково похлопал по плечу. Алуетт прильнула к нему, благодаря небо за то, что вовремя нашла его.

— Они дерутся, ваше величество! Вы должны их остановить!

— Кто дерется? Где? — ' вопрошал Филипп, не оставляя незамеченными пылающие щеки девушки, распухшие губы, растрепанные волосы.

— Где? — гневно переспросил Ричард, потому что он запретил всякие драки между крестоносцами под страхом сурового наказания.

— В саду! — Святая Дева Мария! Неужели, спасая обоих, она навлечет на Рейнера гнев Ричарда? — Пожалуйста, король Ричард, не наказывайте их… Они не думали ничего дурного…

— Анри! — бросил Филипп через плечо. — Проводите вашу сестру в ее покои. На сегодня с нее более чем достаточно, — сказал он сухо, не обращая внимания на мольбы Алуетт.

Всего несколько мгновений спустя дуэль Рейнера и Фулка была прервана появлением двух монархов.

Несмотря на все старания, ни одному из них не удалось серьезно ранить другого, хотя порванная и окровавленная одежда свидетельствовала о не — шуточности их намерений.

— Как это понимать? — прорычал Ричард, врываясь между рыцарями и не думая о собственной безопасности, в то время как Филипп остановился на почтительном расстоянии.

Кровавый туман, застилавший разум Рейнера, тотчас прояснился, едва он узнал своего скорого на расправу сюзерена и понял, в какую ловушку заманили его собственная глупость и несдержанность. Ричард умел быть холодным и неумолимым и даже жестоким, когда это касалось поведения его воинов.

— Я… Я прошу прощения, ваша милость. Мы с сиром де Лангром немного повздорили, — сказал он, глядя прямо в глаза Ричарду Плантагенету и не пытаясь выгородить себя.

— Причина? — ледяным тоном продолжил допрос Ричард.

Как тут скажешь, когда Филипп, словно паук, затаился всего в нескольких шагах от них? Интересно, воспользуется ли Фулк предоставившимся случаем, чтобы очернить его перед французским королем? Он перевел взгляд с Ричарда на змеиные глаза Фулка де Лангра. Они сверкали от радости. Фулк понял, что выиграл. Что дальше?

Де Лангр посмотрел на Филиппа, потом опять на Рейнера.

— Мы ждем. Фулк откашлялся.

— Это наше частное дело, ваша милость. Пусть оно таким и останется.

Изображая покорность, Фулк смотрел себе под ноги.

Ричард молчал. Слышно было, как бьются о берег волны и как шумят солдаты в английском лагере.

В конце концов Ричард воздел руки к небу.

— Благодари Бога, Рейнер Уинслейд, что ты рыцарь, а не простой солдат. Иначе быть бы тебе без руки. А сейчас отправляйся в кровать и чтобы больше никаких драк! Сохрани свои силы для сарацин.

— Слушаю, ваша милость.

Рейнер знал, что благодарить он должен Ричарда за его доброе отношение. Пожелай тот, и никакое рыцарство не спасло бы его от наказания.

Выходя из сада, он не мог не взглянуть напоследок на Фулка де Лангра. Когда их взгляды встретились, обоим стало ясно, что они еще сразятся не на жизнь, а на смерть.

— Ну, милорд, — подчеркнуто медленно произнес Ричард, обращаясь к Филиппу, — а как насчет вашего вассала? — Он кивнул на Фулка, который с вызывающим видом стоял немного в стороне от них. Не будь тут французского короля, он бы собственными руками, честное слово, расправился с ним!

— Со своими людьми я разбираюсь сам и когда пожелаю. Это мое дело. Я уверен, что мой рыцарь вел себя достойно. Но он слишком учтив, чтобы сказать что-нибудь нехорошее о другом рыцаре, ведь так, Фулк?

Улыбкой он дал понять Фулку, что знает из-за чего сыр-бор. «Будь осторожен и выжди время, — говорили его глаза французскому рыцарю, — и твое желание будет исполнено». — Вы правы, ваше величество, — со смиренным видом подтвердил тот.

Ричард даже фыркнул в негодовании.

— Очень хорошо, милорд. Спокойной ночи.

Филипп вовсе не был удивлен, когда увидел Алуетт, вышагивавшую по коридору возле двери в его комнату.

— Ваше величество, вы должны мне сказать, как Рейнер… то есть, что будет с шевалье Рейнером и сиром де Лангром? Пожалуйста, мне надо знать, — вскричала она, бросаясь к ногам Филиппа.

— Анри, кажется, я приказал вам проводить Алуетт в ее комнату? — не обращая внимания на сестру, сухо спросил Филипп ее брата, покорно стоявшего возле двери.

— Тысяча извинений, мой король, но вы ведь знаете, какая она бывает упрямая. Она не желает идти, и все.

Анри не мог скрыть гордости за сестру.

— Да, знаю. Хорошо, Алуетт, я вам скажу, что оба дурака рыцаря еще дышат и ни один из них не пострадал серьезно.

— Благодарение Богу, — сказала она, вздохнув с облегчением.

— Конечно, — холодно отозвался Филипп.

— Мой брат король, пока ждала вас, я дала клятву… Клятву, которую разрешите мне исполнить. К сожалению, это я виновата во враждебности рыцарей, и я бы не простила себе, если бы Рейнер… если бы один из них пострадал из-за меня. Я оказалась слабее, чем думала, — продолжала Алуетт, и ее огромные синие глаза затуманились, когда она вспомнила, как предательски откликнулось ее тело на прикосновение Рейнера всего через несколько мгновений после того, как она объявила, что не желает иметь с ним ничего общего. — Это я их искушаю, и я хочу удалиться в монастырь до отъезда из Мессины.

Рейнер еще спал и видел во сне, как держит Алуетт в объятиях и целует ее, а она в это время покидала Мессину. Корабль шел в Палермо, где был монастырь бенедектинок, преданный церкви святого Иоанна.

Он намеревался в тот же день отыскать Алуетт и вместе с ней решить, как им устроить так, чтобы быть вместе. Он знал, что поначалу ему придется утешить ее из-за вчерашней дуэли и появления королей, а потом убедить в необходимости скрестить мечи с Фулком де Лангром. Задача не казалась ему невыполнимой, ибо в конце концов она ведь поверила ему вчера. У Рейнера не осталось никаких сомнений, что за ложью, кем-то рассказанной Алуетт, и, вероятно, за нападением в Генуе стоит его кузен. Во что бы то ни стало надо добиться, чтобы он больше не мог ей лгать.

Ему не хотелось ни от кого скрываться, особенна от короля Филиппа. Пусть их обвенчают до начала священной войны, чтобы они могли насладиться своей любовью. Она любит его. Она шептала ему о своей любви вчера вечером между поцелуями. Если потребуется, он выкрадет ее, но уж ни за что не станет ждать, когда надутый француз сменит гнев на милость. Он даже подумал, что Алуетт легче будет уговорить, если возникнет необходимость… Пусть только ему представится случай, а уж он… Неожиданно кто-то потряс его за плечо, вырывая из приятных размышлений. Томас, его оруженосец, передал ему приказ короля немедленно в полном вооружении явиться к городским воротам. Там Рейнер увидел голого по пояс короля Ричарда с дюжиной рыцарей, возводящих какое-то сооружение, которое должно было быть видно из-за городских стен. Приглядевшись, Рейнер понял, что они ставят виселицу для нарушителей королевских указов, будь то англичанин или француз, ломбардец или еще кто-нибудь. Ричард весело сообщил, что слышал, как местные жители зовут его Львом, а Филиппа называют Бараном.

Несколько дней Рейнер не мог урвать ни минуты, чтобы отправиться на поиски Алуетт, ибо Ричард давал ему задание за заданием, без сомнения напоминая, что он наказан за свою дурацкую дуэль. Если он не сторожил лагерь крестоносцев, то сопровождал своего сюзерена на встречи с Филиппом и Танкредом, пытавшимися как-то решить свои проблемы.

Рейнер присутствовал и на встрече Ричарда с приплывшей из Палермо в канун Михайлова дня вдовой Иоанной. Это был тот же Ричард, только в женском обличье, и волосы у нее, темно-рыжие, оказались более красивыми, чем у брата. Для женщины высокая, она несла себя с таким же величием, как и он, но все ее высокомерие вмиг испарилось, стоило ей обнять его.

• Предыдущая
• 19/66
• Следующая