Черная линия - Гранже Жан-Кристоф - Страница 4
- Предыдущая
- 4/103
- Следующая
Вскоре его прозвали «взломщиком». Он мастерски выкрадывал семейные фотографии людей, по той или иной причине оказавшихся на авансцене общественной жизни. Родители ошеломлены популярностью, свалившейся на их ребенка? Он приходит к ним, улыбающийся, приветливый, и украдкой прихватывает фотографии с каминной полки. Отец и мать не могут оправиться от убийства маленькой дочки? Он выражает сочувствие, но, пользуясь общим отчаянием, успевает порыться в обувной коробке, где хранится семейный архив.
Если нужно было сделать «правдивые» снимки, он сотрудничал, в зависимости от темы, с лучшими фотографами, часто зарубежными. Наклевывается по-настоящему горячий сюжет в Монако? Он вызывал альпиниста, способного проникнуть в княжество по прибрежным утесам, минуя таможню. Нужен моментальный снимок обнаженной груди Офелии Уинтер? Он добывал самого ловкого фоторепортера — одного из виртуозов, работавших на Олимпийских играх, сумевшего поймать блестящий кадр на старте стометровки. Снять ночную сцену с высоты в восемь тысяч метров? Это стоило обсудить с фотографом-анималистом, специалистом по ночным съемкам и при этом — гениальным умельцем, придумавшим инфракрасный объектив.
В 1994 году он наконец нашел себе идеального партнера, эффективно работавшего в любом жанре. Венсан Темпани, длинноволосый, вечно возбужденный сквернослов огромного роста, мог сидеть в засаде ночи напролет и делал отличные снимки в любых обстоятельствах. Детина ростом метр девяносто, он мог, в случае необходимости, справиться с любыми телохранителями и нимало не боялся открыто нарушать закон — с ним вдвоем они неоднократно забирались в дома звезд. Рискованно, зато прибыльно.
Одетые в «бомберы» — зеленые куртки английских летчиков, в черные вязаные шапочки, они напоминали солдат элитных подразделений и, по сути дела, проводили настоящие десантные операции. Их повседневная жизнь была бурной, они постоянно находились на взводе. Ветер дул им в паруса. В середине девяностых годов французские журналы ожесточенно конкурировали друг с другом в описаниях светской жизни. «Пари-Матч», «Вуаси», «Гала», «Пуэн де Вю» вели открытую войну за лучшие снимки.
Они заработали целое состояние.
Но Марк вкалывал не ради денег. Он только-только купил себе за наличные однокомнатную квартирку в Девятом округе, но даже не потрудился ее обставить. Он искал другого — забвения. Единственное, чем он гордился, так это тем, что ценой неимоверных усилий заставил отступить свои кошмары и загнал образ Софи в самый далекий уголок сознания. По сути дела, он ничего не уладил. Но все же кое-чего достиг. Он с гордостью носил обличье негодяя.
Марк был из тех, кто выживает.
А те, кто выживает, имеют право на все.
1997-й год. Марк и Венсан метались с острова Мустик в Гштаадт, из поместья Спероне на Корсике во Флориду, в Палм-Бич. Остановиться они не могли: лихорадка погони за знаменитостями достигла своего, апогея. Марк чувствовал, что это не продлится вечно. Ветер изменится, не только для них, но и для всех остальных. Журналы не выдерживали потока нескромных фотографий. А также потока судебных повесток, приходивших следом за каждой публикацией. Знаменитости все чаще устраивали скандалы, выступали с заявлениями в других изданиях. А читатели начинали испытьгеать неловкость от бесконечного подглядывания в скважину. Предел терпимости был уже близок.
Марк представлял себе постепенный отход от дел, затяжное падение. Он не мог предвидеть, что это падение совершится в один миг. Страшный, как нож гильотины.
Таким ножом стала ночь тридцатого августа 1997 года.
Марк никогда не интересовался леди Дианой: слишком большая конкуренция. Он предпочитал работать один, над более сложными, более неожиданными темами. Поэтому он должен был бы узнать о ее смерти, как все остальные, утром тридцать первого, из радио— или телепередачи.
Но нет. Венсан позвонил ему в час ночи.
Марку потребовалось какое-то время, чтобы связать воедино все факты. Группа папарацци преследовала Диану и Доди Аль-Файеда по набережным Сены; авария в туннеле Альма. Венсан был среди фотографов, гнавшихся за «мерседесом». Он говорил по телефону быстро и валил все в одну кучу: тела среди покореженного железа, заблокированный клаксон, гудевший в туннеле, фотографы — одни продолжали снимать, другие пытались помочь пассажирам.
Марк понял, что это немыслимое происшествие знаменует окончание его карьеры — и его благосостояния. Но это в долгосрочной перспективе. А на текущий момент самое главное, что великан снял аварию. К тому же ему удалось удрать, когда остальных задержала полиция. На несколько часов Венсан становился единственным обладателем фотографий на медиарынке. Это целое состояние.
Марк мысленно задал себе вопрос: он мужчина или обыкновенный стервятник? Вместо ответа он услышал собственный ледяной голос:
— Ты снял на цифру?
Они договорились встретиться в редакции одного из крупнейших парижских журналов. Сперва Венсану предстояло срочно напечатать фотографии — он работал с обычной пленкой. Марк приехал в полтретьего. Увидев людей в куртках вокруг просмотрового стола, он понял, что ситуация осложнилась. Диана умирала в клинике «Питье-Сальпетриер». У нее дважды останавливалось сердце: сейчас шла операция.
Марк подошел к столу, на котором поблескивали снимки. Он ожидал увидеть растерзанную плоть, потеки крови на железе, картину чудовищной бойни. А увидел прозрачное, словно светящееся лицо принцессы. У нее немного опухли глаза, капля крови стекала по виску, но ее красота не пострадала. Несмотря на явные следы столкновения, она казалась поразительно юной и свежей. Это был настоящий ангел во плоти, покрытый синяками, ссадинами, кровью, и от этой подлинности сжималось сердце. Самой страшной была другая фотография— без сомнения, последняя фотография Дианы в сознании. Вспышка выхватила ее взгляд, обращенный через заднее окно машины к догонявшим ее фотографам. В этом взгляде Марк прочел истину. Причиной смерти принцессы стала не ошибка водителя, даже не фотографы, гнавшиеся за ней этим вечером. Ей суждено было пасть жертвой долгих лет преследования, когда ее травили, выслеживали, и не только фотографы, но и весь мир. Ее должно было сгубить людское любопытство, та темная сила, что сделала ее средоточием всех взглядов, всех желаний. Погоня, идущая испокон веков. Оборотная сторона желания видеть и знать, вписанного в гены людей.
— Предупреждаю! Это я не продам. Марк узнал фотографа, сказавшего эти слова: у того в глазах стояли слезы. Значит, именно он сделал снимок «через заднее окно», остальные, где Диана лежала среди обломков, принадлежали Венсану. Марк поискал его взглядом: великан казался испуганным, он переступал с ноги на ногу, сжимая в руке шлем.
Марк оглядел остальных — дежурных журналистов, заведующего фоторедакцией, поднятого среди ночи. В свете, шедшем снизу, от стола, их лица казались бледными, прямо-таки мертвенно-белыми. В этот момент никто из них не произнес ни слова, но они пришли к молчаливому соглашению: никто не будет ни продавать, ни публиковать эти снимки.
В четыре часа пришла новость: Диана умерла.
И тут началась настоящая лихорадка. Беспрестанно звонили мобильники. Со всего мира поступали предложения от редакций. Цены росли. Марк краем глаза наблюдал за Венсаном и несколькими другими фотографами, приехавшими к тому времени с новыми снимками. Они так и стояли в куртках и нерешительно отвечали на звонки, понимая, что нашли золотую жилу. Иногда они смотрели на свои отражения в окнах редакции и, наверное, задавали себе тот же вопрос: я мужчина или стервятник? Марк выскользнул из здания в шесть утра, предварительно договорившись с Венсаном: они не будут ничего продавать.
Марк подходил к своей машине, когда у него зазвонил мобильный. Он узнал голос: его информатор из Управления криминальной полиции. «Диана. Мы ждем свидетельство о смерти. Тебя это интересует?» Марк представил себе бледное тело на операционном столе. Тело, которое он сам несколько лет назад осквернил, толкнув кому-то фотографии, на которых можно было разглядеть признаки целлюлита на бедрах принцессы. На снимках, опубликованных в увеличенном формате, «интересная» область была обведена красным. За этот репортаж на потребу широкой публики Марк положил в карман восемьдесят тысяч франков. Вот в каком мире он жил. Он дал отбой, не ответив.
- Предыдущая
- 4/103
- Следующая
