Чужестранка в гареме - Грассо Патриция - Страница 50

• Предыдущая
• 50/66
• Следующая

– А она тебя любит, – заметил Мурад.

– И я стану любить его еще сильнее, если он пригласит священника, – не подумав, ляпнула Хедер. – Без этого наш брак не может считаться действительным.

– Молчи! – прогремел Халид.

– Не ругай ее, – сказала Сафие, вспоминая свое собственное превращение из венецианской аристократки в жену турецкого принца. – Она очень честная, а это качество сейчас редко встречается. Тяжело отбросить религию, в которой ты воспитывалась всю жизнь, и перейти под покровительство Аллаха. Я это знаю по собственному опыту.

– Ну хоть в чем-то одном мы согласны, – сказала Нур-у-Бану, обращаясь к снохе.

– Матери и жены вечно спорят между собой, – сказал Мурад Халиду. – Так уж устроен мир.

Нур-у-Бану поднялась с подушки.

– Пока вы встретитесь с султаном, мы покажем Хедер дворец.

– Пойдем, кузина. – Шаша потянула Хедер за здоровую руку. – Женщины как раз играют во дворе.

Шаша с Тинной вывели ее за дверь. Нур-у-Бану, Мирима и Сафие вышли следом за ними.

Обсаженный кипарисами, сад султана являл собой воплощение спокойствия и умиротворенности. В воздухе смешались ароматы роз, жасмина и вербены. Многочисленные тропки вели к прудам, в которых плескались экзотические рыбки и цвели плавучие лилии. В позолоченных беседках и шатрах можно было укрыться от жары, а небольшие фонтаны приятно журчали, услаждая слух.

– Зачем здесь столько фонтанов? – спросила Хедер. Тинна с Шашей переглянулись и дружно пожали плечами.

– Журчание воды заглушает звук голосов, – пояснила Нур-у-Бану. – Так что фонтаны помогают сохранить в тайне частные переговоры.

Откуда-то издалека донеслись обрывки смеха и голоса веселившихся женщин.

– Пойдемте! – воскликнула Шаша, схватив девушек за руки. – Женщины играют в «стамбульских джентльменов».

Шаша провела Хедер с Тинной через небольшую рощицу на очаровательную ухоженную поляну. Десять молодых женщин резвились на утреннем солнце под присмотром евнухов. Девять из них были одеты в белые мусульманские шальвары, яркие туники, атласные накидки и бархатные туфельки. На головах у них были шапочки из золотой парчи. Но внимание девушек привлекла десятая участница игры.

Эта женщина была одета в мужское платье, глаза у нее были густо насурьмлены, а над верхней губой красовались нарисованные усы. На ней было вывернутое наизнанку меховое пальто, а на голове – полый арбуз. Женщина сидела задом наперед верхом на осле. В одной руке она сжимала ослиный хвост, а в другой – молельные четки из головок чеснока.

Кто-то дал ослу пинка, и он пустился вскачь, грозя в любой момент сбросить свою наездницу. К сожалению, чем сильнее женщина хохотала, тем больше она раскачивалась. Не прошло и нескольких секунд, как она свалилась с осла.

– Можно мне попробовать? – спросила Хедер.

– Но у тебя же рука болит, – возразила Тинна.

– Правая мне не нужна, – хвастливо проговорила Хедер. – Я буду управлять левой.

Нур-у-Бану взглянула на Мириму, которая кивнула в знак согласия.

– Пусть Хедер попробует, – приказала бас-кадина султана.

Хедер сбросила накидку, натянула на себя меховое пальто и водрузила на голову арбуз.

– Уверена, этот глупый осел тебя не сбросит, – сказала Шаша, подрисовывая Хедер брови и усы.

Один из евнухов усадил молодую женщину на осла. Хедер ухватилась за хвост животного левой рукой, а в правой сжала четки. Кто-то толкнул осла, и он рванулся с места. Хедер сильно качало из стороны в сторону, она громко хохотала, но все-таки держалась в седле.

Осел свернул на одну из тропинок. Не успел евнух направить бедное животное в нужном направлении, как кто-то схватил его под уздцы и резко остановил. Хедер повалилась вперед, но чьи-то сильные руки удержали ее за талию и поставили на ноги.

– Хедер, – произнес знакомый раздраженный голос. Сильные руки развернули ее, и Хедер увидела Халида с Myрадом.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

Наблюдавшие за происходящим молодые женщины попрятались, заслышав рев Султанова Пса.

– Пытаюсь сбежать, – смело отозвалась Хедер. – Как ты думаешь, мне далеко удастся уйти в таком наряде?

У Халида снова задергалась щека. Мурад рассмеялся вместо кузена.

Женщины в ужасе взирали на Хедер. Никогда еще ни одна из них не осмеливалась разговаривать с мужчиной в столь неуважительном тоне. Тем более с Султановым Псом.

Халид издал нечто похожее на звериный рык.

– Прости за грубость, – извинилась Хедер, отступив на шаг. – Твоя мать разрешила мне принять участие в игре.

Халид устремил на мать самый что ни на есть устрашающий взгляд:

– Как ты могла позволить ей такое?

– «Стамбульские джентльмены» – безопасная игра, – отозвалась Мирима.

– Безопасная? Вдруг она носит под сердцем моего ребенка и свалится-с осла?

– Об этом я не подумала, – призналась Мирима.

– Я ношу под сердцем твоего ребенка? – эхом отозвалась Хедер. Мысль о том, чтобы стать матерью чьего-то ребенка, поразила девушку как гром среди ясного неба.

– Любая из этих красавиц может носить в себе семя моего отца, – сказал Мурад, – но он не отказывает им в маленьких удовольствиях.

– При всем уважении, ни одна из этих женщин не приходится женой мне, – заметил Халид. – Кроме того, у султана и так уже есть два сына.

Мурад кивнул.

– Когда к нам будет приезжать жена принца Халида, играйте во что-нибудь другое, – приказал он женщинам.

– Как насчет водных салок? – предложила Шаша.

– Нет, – хором отозвались Халид с Хедер.

– Из-за твоей руки? – спросила Шаша.

– Моя отважная жена боится воды, – сказал Халид. – Она не умеет плавать.

Хедер смущенно покраснела и опустила глаза.

– А может, сыграем в обычные салки? – предложила одна из девушек.

– Или в «море волнуется», – прибавила другая.

– Давайте перед ужином проводим наших гостей в купальни, – сказала Нур-у-Бану.

Без лишних слов все женщины направились в купальни. Хедер пошла вместе с Тинной, Шашей и Сафие. Нур-у-Бану с Миримой замыкали процессию.

– Ваша встреча с султаном уже закончилась? – спросила Нур-у-Бану.

Мурад покачал головой:

– Мы решили дождаться, пока он покинет апартаменты Линдар.

Нур-у-Бану кивнула и обратилась к Халиду:

– Можешь больше не беспокоиться за свой Дикий Цветок. Мы позаботимся о ней.

Затем они с Миримой скрылись в доме.

Купальни в гареме дворца Топкапы превзошли все ожидания Хедер. Все помещение было отделано белым мрамором, украшено высокими узкими колоннами, выложено удивительной работы фаянсом. Сквозь круглое окно в крыше лился солнечный свет. Повсюду были мраморные умывальники с медными кранами.

Во влажном воздухе смешались пар, приглушенные разговоры и тихий смех. Никогда в жизни Хедер не видела столько обнаженных тел сразу. Когда подошедшая служанка захотела снять с нее банный халат, она поплотнее запахнула его на груди и жестом отпустила служанку.

– Снимай, – приказала Мирима, разоблачаясь. – Ты ведешь себя грубо.

– Нет, – решительно отказалась Хедер, повернувшись к Мириме. И ее глаза чуть не вылезли из орбит, когда она увидела, что на свекрови нет одежды.

Нур-у-Бану подавила смешок, а потом спокойно, как ребенку, принялась объяснять:

– Мы тут все одинаковые, мы друзья. И у тебя нет ничего такого, чего бы не было у нас.

Хедер неохотно сняла халат. Оглядев ее с ног до головы, Мирима фыркнула и сказала:

– Сомневаюсь, что ты носишь в себе семя моего сына.

Хедер покраснела, но прежде чем она успела что-то ответить, Тинна с Шашей отвели ее в угол общего зала, где слуги как следует поскребли их. Шаша, которая поддерживала оживленный разговор, избавила Хедер от необходимости разговаривать со всеми этими обнаженными телами. Наконец Хедер уселась на бортике бассейна, пока Шаша с Тинной нежились в воде.

– Вон там женщины сурьмят глаза, чтобы защититься от злых духов, – пояснила Сафие, опустившись рядом. – А там моют голову яичными желтками.

• Предыдущая
• 50/66
• Следующая