Фиалки на снегу - Грассо Патриция - Страница 21

• Предыдущая
• 21/60
• Следующая

С изумлением Изабель заметила, как двое молодых аристократов лезли вон из кожи, пытаясь завоевать внимание ее сводных сестер. Стивен Спьюинг, барон Берроуз, настаивал на том, чтобы Лобелия пообещала ему первый и последний танцы, а Чарлз Хэнкок, барон Кесуик, едва не умолял Рут танцевать с ним.

— Оба они думают, что у ваших сестер крупное состояние, — заметил герцог.

— Но ведь это не так! — возразила Изабель.

— Теперь так, — улыбнувшись девушке, ответил Джон. — Я не пожалею денег, чтобы эти ведьмы навсегда исчезли из вашей жизни.

— Лобелия и Рут вовсе не такие уж плохие, — вступилась Изабель за сводных сестер. — Они просто…

— Глупые и вредные? — предположил герцог.

— Вот именно!

Тут до Изабель донесся визгливый голос Лобелии.

— Должно быть, это ваша мать, — говорила Лобелия какому-то молодому человеку.

— Я его жена, — холодно ответила женщина и удалилась под руку с мужем.

Изабель бросила на герцога взгляд, в котором читалась испытываемая ею неловкость. В ответ Джон едва заметно пожал плечами и заставил себя улыбнуться. Глупость сводной сестры Изабель было уже не исправить.

— О, как чудесно! — громко воскликнула в это время Рут, обращаясь к какой-то даме. — У вас будет ребенок! И когда же ожидается счастливое событие?

— Вы ошибаетесь. Я вовсе не жду ребенка, — ледяным тоном заявила стоявшая перед ней молодая полная женщина и двинулась прочь, не ожидая, пока ее представят Изабель.

— Гораздо лучше было бы сказать: «Вы выглядите замечательно», — прошептал Джон на ухо Изабель. — Это достаточно расплывчато и допускает различные толкования. Запомните это.

Изабель кивнула.

— Ну, начинается… — произнес рядом с девушкой знакомый голос. Изабель обернулась, однако заставила себя промолчать.

— Постарайтесь при посторонних сдерживаться и не разговаривать вслух сами с собой, — предостерег девушку Джон; в его голосе послышались жесткие нотки.

Изабель снова повернулась к гостям, и тут обнаружила, что перед ней стоит Николас де Джуэл и с ним какой-то блондин. Девушка улыбнулась племяннику своей мачехи вежливой, хотя и несколько натянутой улыбкой; ей даже удалось не отдернуть в отвращении руку, когда Николас поднес ее к губам.

— Изабель, вы самая прекрасная женщина на этом балу, — сделал ей комплимент де Джуэл.

— Благодарю вас, Николас, — ответила девушка, ощутив, что Джон придвинулся ближе к ней.

— Я хотел бы представить вам своего друга, Уильяма Гримсби, графа Рэйпена, — продолжал де Джуэл.

Изабель перевела взгляд на привлекательного блондина.

— Милорд, рада познакомиться с вами.

— Я счастлив, — отвечал граф Рэйпен. — Могу я надеяться, что один танец вы оставите за мной?

— Разумеется, милорд.

Николас и Уильям обернулись, чтобы поздороваться с Джоном. Увидев, какими ледяными взглядами обменялись Гримсби и ее опекун, она поняла, что они испытывают друг к другу сильную неприязнь: она почти физически ощущала их враждебность.

— Добрый вечер, ваша светлость, — первым заговорил Николас. — Надеюсь, вы не возражаете против того, что я привел с собой друга.

— Никоим образом, — ответил Джон и, переведя взгляд своих темных глаз на блондина, спросил: — Как ваши дела, Гримсби?

— Вы, как всегда, любезны, ваша светлость, — ответил Гримсби с улыбкой, однако взгляд его голубых глаз остался холодным и неприязненным. Он посмотрел на Изабель и прибавил: — Вижу, вы по-прежнему отдаете предпочтение блондинкам.

Изабель почувствовала, как напрягся Джон; ей оставалось только молиться, чтобы этот незваный гость не наделал беды. Почему эти двое так ненавидят друг друга? И почему гости бросают в их сторону заинтересованные взгляды?

— Потанцуем? — спросил у девушки Джон, прежде чем Николас и Гримсби успели отойти.

Изабель кивнула. Она согласилась бы на что угодно, лишь бы как-то разрядить обстановку.

Джон повел Изабель вперед и махнул рукой оркестру, давая знак к началу танцев. Он двигался с легкостью и грацией человека, которому приходилось тысячи раз танцевать вальс; Изабель послушно следовала за партнером, и ей было так легко, словно она всю жизнь провела в бальном зале.

— Во время танца принято разговаривать, — заметил Джон.

Изабель встретилась с ним взглядом и после секундной паузы проговорила:

— Вам не кажется, что Лобелия и Рут сегодня выглядят особенно привлекательно?

Джон кивнул, но уголки его губ дрогнули в легкой иронической улыбке.

— Мне пришлось повыдергивать перья из их причесок.

— Что?.. — изумленно переспросила Изабель.

— Я сказал им, что они должны привлекать мужчин, а не соседских котов.

Изабель искренне рассмеялась, чем немедленно привлекла внимание танцевавших рядом пар.

— Я знал, что мне удастся вызвать у вас улыбку, — сказал Джон. — Кстати, вы прекрасно вальсируете.

— Когда я была еще ребенком, я училась танцевать, стоя на ботинках отца, — сказала ему Изабель. — Мы танцевали часами…

Джон улыбнулся, очевидно, представив себе эту картину:

— Может быть, и нам стоит когда-нибудь попробовать потанцевать так?

Следующим партнером Изабель был Росс Сен-Жермен, который показал ей женщин, мечтавших стать герцогинями, заняв место покойной жены его брата. Одной из них была очаровательная брюнетка Аманда Стэнли, второй — Люси Спенсер, роскошная рыжеволосая женщина. Сама не понимая почему, Изабель ощутила укол ревности при мысли, что ее опекун может жениться на одной из этих красавиц.

Следующие несколько часов прошли в танцах и беседах. Самым неприятным моментом за весь вечер для Изабель стал танец с Николасом де Джуэлом, однако ей удалось избавиться от его общества в тот же миг, когда окончилась музыка.

Несколько раз Изабель видела Гизелу, стоявшую у стены и наблюдавшую за ней. В такие моменты девушка старалась отдавать все свое внимание партнеру по танцу, надеясь, что Гизела не станет окликать ее. Изабель изо всех сил старалась не поставить себя в глупое положение, заговорив с невидимым собеседником. Должно быть, это усилие отражалось на ее лице, потому что Росс Сен-Жермен, танцевавший с ней в предпоследнем вальсе, заметил:

— Похоже, вам не слишком весело.

— Это лучший вечер в моей жизни, — солгала Изабель. — Не помню, чтобы я когда-нибудь так замечательно проводила время.

— Я уверен, что вы самая искусная лгунья на свете, — улыбнулся Росс.

Изабель склонила голову:

— Теперь, когда я танцую с вами, я чувствую себя гораздо лучше.

— А вы действительно говорите сама с собой? — поинтересовался Росс.

Смешавшись, Изабель на мгновение сбилась с такта:. — Кто вам…

— Ваши сводные сестры говорят всем, кто соглашается их слушать, что после смерти отца вы… несколько не в себе.

— У моих сводных сестер слишком длинные языки, — ответила Изабель. — А что до вашего вопроса — нет, я не говорю сама с собой.

— Я так и думал, что это просто сплетни, — сказал Росс.

— Но у меня есть ангел-хранитель, с которым я иногда говорю, — сообщила ему Изабель. — Кроме меня, ее никто не видит и не слышит.

Теперь Росс сбился с такта.

Изабель улыбнулась.

— Я делюсь с ангелом-хранителем всеми бедами.

Вероятно, улыбка девушки убедила Росса в том, что она пошутила. Он спросил Изабель:

— Какие же беды могут быть у такой прекрасной женщины?

— Лобелия и Рут!

Росс рассмеялся и склонил голову, отдавая дань ее остроумию.

Когда музыка смолкла, появился Джон и напомнил об обещанном последнем танце. Изабель смотрела в его смуглое сумрачное лицо, чувствуя, что в нем есть что-то знакомое, словно бы она уже видела его прежде, еще до того, как он впервые посетил Арден-Холл. Потом она внезапно вспомнила об Уильяме Гримсби.

— Почему граф Рэйпен вас не любит? — отважно спросила она.

Джон пристально посмотрел на нее; на его лице явно читался ответ: «Что бы ни происходило между мной и Гримсби, вас это совершенно н касается».

— Я навещу вас завтра в Монтгомери-хауз — посмотрю, как у вас идут дела, — не отвечая на вопрос, сказал он. — Не забудьте: на следующей неделе бал у Дебре.

• Предыдущая
• 21/60
• Следующая