Фиалки на снегу - Грассо Патриция - Страница 23

• Предыдущая
• 23/60
• Следующая

— Для кого же?

— Для девочки, которая продает цветы на Беркли-сквер. Я заметила, что у нее нет теплой одежды, а еще очень свежо.

— Вы не сумеете спасти весь мир, Белли.

— Верно, но бедной девочке будет теплее.

— Пытаетесь заработать себе белый камешек? — поддразнил ее Джон. — Вы солгали вчера: сказали, что ваши сводные сестры выглядят прекрасно. Чтобы искупить эту ложь, вам понадобится не один белый камень!

— Господь прощает мелкие прегрешения, — возразила Изабель.

— Тогда объясните мне, мисс Монтгомери, почему эта ложь — мелкое прегрешение, — вытянув ноги, поинтересовался Джон. Он перевел взгляд на руки девушки, державшие вязанье. У нее такие тонкие пальцы, а руки так нежны…

— Что-то не так?

— Нет-нет, — подняв глаза, ответил Джон. Что он мог сказать? «Я просто представил себе, что эти руки гладят и ласкают меня… Что ты крепко прижала меня к себе в страстном исступлении». Боже милостивый, эта девочка умерла бы на месте, узнай она об этих мыслях!

Изабель тем временем смотрела на него с выражением крайней озадаченности на прелестном лице.

— Я жду, когда же вы просветите меня касательно ваших мелких прегрешений, — сказал Джон.

— Дурная ложь почти всегда причиняет боль, но добрая ложь, которая есть мелкое прегрешение, не позволяет человеку разгневаться или огорчиться, — объяснила Изабель. — Другими словами, дурная ложь творит зло, а добрая предотвращает его.

— Мисс Монтгомери, для меня было большим облегчением узнать, что вы — обычная смертная, — наклоняясь к ней, проговорил Джон.

Изабель вспыхнула:

— Конечно же, я обыкновенный человек. Что вы хотите этим сказать?

— Грешники и преступники стараются оправдать свои поступки, — усмехнулся Джон. — Истина же в том, что любая ложь грешна.

Изабель укоризненно посмотрела на него, но не выдержала, и губы ее дрогнули в улыбке.

— Я позволю себе не согласиться с вами, ваша светлость.

Джон поднялся и, внезапно меняя тему, спросил:

— Можете пообещать мне кое-что?

— Если это будет в моих силах, — чуть склонив голову набок, проговорила Изабель.

— Держитесь подальше от графа Рэйпена. Уильям Гримсби не подходит вам. Выберите себе в мужья кого угодно, но не его.

Упрямое выражение, появившееся на лице девушки, дало герцогу понять, что он сделал неверный шаг, попытавшись запретить ей встречаться с одним из тех людей, которых она видела прошлым вечером. Она не проявляла никакого желания подыскать себе мужа; ему не стоило говорить о том, что Гримсби ей не подходит.

— Я предпочитаю составлять о людях собственное мнение, — мило улыбнувшись ему, ответила Изабель. — По некоторым причинам я не склонна верить сплетням.

— Черт побери, Белли, я предоставил вам возможность дебютировать в свете в этом сезоне, я дал вам шанс… — Он встал.

— Я вовсе не хотела ехать в Лондон на этот сезон, — напомнила ему девушка, также поднимаясь со скамьи.

— Не забудьте, на следующей неделе бал у Деб-ре, — напомнил ей Джон, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Я не пойду.

— Вы будете там, — бросил через плечо Джон и направился к лестнице, ведущей на улицу.

— Нет, не буду.

Джон не стал обращать внимания на ее слова. Ему не нравились женщины, которые стремились оставить за собой последнее слово.

Выйдя на улицу, Джон взглянул налево и увидел в нескольких ярдах от себя девочку-цветочницу.

«…Бедной девочке будет теплее…» Внезапно ему припомнились эти слова его подопечной. Как все же она наивна и сентиментальна! Только подумайте, леди вяжет шаль для бедной цветочницы! Джон не мог себе представить, чтобы какая-нибудь другая женщина из высшего общества стала заниматься подобными вещами. Эта мысль вызвала у него невольную улыбку.

Внезапно он остановился и обернулся.

— Эй, девочка! Подойди сюда!

Цветочница поспешила к нему:

— Да, милорд?

— Как тебя зовут?

— Молли, милорд.

Джон полез в карман. С собой у него было только две банкноты — по пять и по десять фунтов. Цветы стоили намного дешевле. Он знал, что ведет себя глупо, но, представив одобрительную улыбку своей подопечной, протянул цветочнице пятифунтовую бумажку.

— Я беру все твои цветы, — заявил он изумленной девочке. — Оставь сдачу и купи себе поесть.

Молли отдала ему оставшиеся незабудки и фиалки:

— Да благословит вас господь, да хранит вас бог…

— Тебя тоже, дитя.

Джон повернулся и быстро зашагал по Пикка-дилли в направлении своего дома на Парк-лейн. Он почти слышал, как со стуком падает на чашу весов белый камешек…

Прошла бесконечно долгая неделя.

По-прежнему избегая поклонников, Изабель всякий раз ссылалась на головную боль. Она ни разу за все это время не видела своего опекуна, хотя газета «Тайме» ежедневно повествовала о его похождениях. Леди Аманда Стэнли была с ним в опере, а леди Люси Спенсер танцевала с ним бесчисленное количество раз на празднике, который она устраивала в своем городском доме. Хуже всего для Изабель было то, что Гизела все не появлялась, оставив девушку наедине с ее мыслями вдали от всего мира.

Наконец Изабель приняла решение. Начиная с бала у Дебре, она будет улыбаться всему миру и флиртовать со своими поклонниками; она собиралась также держать их всех на расстоянии до тех пор, пока не вернется Майлз. Тогда она уедет в Стратфорд и будет по-прежнему проводить время с Гизелой в тишине и уединении. Ее жизнь была такой спокойной, пока в ней не появился герцог Эйвон!.. Теперь понадобится много месяцев, чтобы избавиться от тревоги, которую он вселил в ее душу.

Ровно через неделю после спора с опекуном Изабель сопровождала герцогиню Тессу и леди Эстер на бал у Дебре. С ними, разумеется, отправились Дельфиния, Лобелия и Рут.

Спускаясь по ступеням лестницы в бальный зал Дебре, Изабель гордо подняла голову, решив, что на этот раз не позволит чувству неуверенности помешать ей.

Никогда прежде Изабель не была так хороша. Платье, сшитое из бледно-фиолетового индийского муслина с золотыми блестками, оставляло грудь почти открытой; рукава были очень короткими. Руки Изабель казались выточенными из слоновой кости. Волосы она уложила в классическую римскую прическу, собрав золотистые пряди в два узла на затылке.

Изабель знала, что выглядит не менее изысканно, чем остальные светские дамы. Так почему же они спокойны и уверенны, а она чувствует себя неловкой, робкой и беспомощной?

И тут Изабель поняла. Она могла одеваться, как они, могла пытаться вести себя так же, как. они, но в душе, в глубине сердца, она никогда не смогла бы стать одной из них.

Девушка коснулась своего золотого медальона, надеясь, что любящая душа ее матери поможет ей пережить и этот вечер, и все прочие вечера — до возвращения Майлза. Потом она вспомнила о герцоге Эйвоне. Что он подумает, когда увидит ее преображение из робкой дебютантки в изысканную леди? Почему ей так важно, чтобы он остался доволен? В конце концов, он всего лишь самоуверенный светский волокита!

Стоя подле леди Тессы и леди Эстер, Изабель оглядывала бальный зал. Взглядом она отыскивала Джона, но он еще не прибыл. Дельфиния уже танцевала с майором Граймсом, а Лобелия и Рут — со Спьюингом и Хэнкоком.

— Добрый вечер, ваша светлость, — раздался рядом с ней женский голос.

— Леди Монтегю! — проговорила другая женщина.

Обернувшись, Изабель увидела Аманду Стэнли и Люси Спенсер. Они улыбались вдовствующей герцогине и ее сестре, но взгляды их были прикованы к Изабель.

— Вижу, веселые вдовушки решили сегодня выйти на охоту, — проворчала пожилая леди.

Аманда и Люси вежливо улыбнулись, не желая вступать в перепалку с матерью герцога.

— Вы уже знакомы с подопечной Джона, Изабель Монтгомери? — спросила их герцогиня Тесса.

— Мы не были официально представлены друг другу, — ответила Аманда Стэнли.

— Но мы так много слышали о ней от ее сводных сестер, — ехидно заметила Люси Спенсер.

Изабель решила не поддаваться смущению и, улыбнувшись, сказала:

• Предыдущая
• 23/60
• Следующая